Чем занимаются спецслужбы страны? Действительно ли иностранные разведки имеют влияние на политику в Киргизии? Почему искоренять коррупцию поручили контрразведчикам и будет ли борьба с этим явлением успешной?
На эти и другие вопросы отвечает глава Госкомитета национальной безопасности республики Шамиль Атаханов.
Шамиль Есенжанович, сегодня многие в Киргизии говорят об излишней политизированности силовых структур, в том числе и вашего ведомства. Что необходимо, чтобы силовики стояли на страже закона, а не амбиций отдельных политиков?
Шамиль Атаханов: В ходе двух революций органы национальной безопасности пережили серьезные испытания. Не секрет, что прежде спецслужбы служили клановому режиму. Тому есть много доказательств. Иными словами, одну из важнейших силовых структур превратили в инструмент для защиты корыстных интересов того или иного семейного клана. Конечно, это не могло не нанести урон системе.
Чтобы подобного не происходило впредь, нужна адекватная законодательная база. А пока ее нет, будут существовать конфликты интересов государства, общества и правоохранительных органов, желание поставить спецслужбы на защиту существующей власти, какой бы она ни была.
Спецслужбы часто становятся объектом критики со стороны общества. ГКНБ подозревают в применении пыток по отношению к задержанным. На ваш взгляд, почему?
Атаханов: Прежде всего, отмечу, что пытки задержанных недопустимы. Доказательства необходимо добывать, а не выбивать. И чтобы так и было, нужно повышать качество работы сотрудников правоохранительных органов, совершенствовать законодательство.
Существуют цивилизованные способы сбора доказательств вины человека. Это, прежде всего, криминалистика, где выводы делаются на основе заключения специалистов. Знаете, в свое время я исследовал проблему формирования доказательной базы. Проанализировал несколько тысяч уголовных дел о кражах. И ни в одном не нашел заключения экспертов о наличии, например, волокон или других улик, взятых с места преступления, которые бы доказывали причастность к преступлению того или иного человека.
Есть и другая проблема - незащищенность свидетелей. Люди боятся давать показания против преступников. Сбор доказательств вины подозреваемого ведется неквалифицированно. Все знают об этом, отсюда и недоверие к силовикам. Увы, вынужден признать, что профессионализм следственных органов за последние 10 лет значительно упал.
Почему, на ваш взгляд, в Киргизии ни один чиновник не был привлечен к ответственности по уголовной статье "Коррупция"? По какой причине борьбу с этим явлением передали спецслужбам?
Атаханов: Антикоррупционная служба при ГКНБ появилась благодаря указу президента Алмазбека Атамбаева. Полагаю, такое решение соответствует общей стратегии развития государства в целом. Новые власти пытаются защитить народ от коррупционных проявлений, источники которых находятся именно в госструктурах, где нередко торгуют государственными интересами.
Теперь об ответственности чиновников. Если судить по Конвенции ООН, то под понятие "коррупция" подпадают 84 статьи Уголовного кодекса Киргизии. Сюда входят и должностные, и экономические преступления, за которые осуждено немало людей. Что же касается непосредственно статьи "Коррупция", то это лишь одна статья в системе. Теперь есть политическая воля, и через определенное время она заработает.
К борьбе с коррупцией в Киргизстане подключились все правоохранительные органы. Только наша служба за последний месяц раскрыла семь серьезных преступлений. Вскрыты схемы, которые наносили серьезный ущерб государственным интересам. В качестве примеров могу привести уголовные дела в отношении руководства одного из крупнейших сотовых операторов, производителей спиртных напитков, поставщиков угля и так далее. За день арестовали 150 тысяч бутылок водки с поддельными акцизными марками. Но, к сожалению, наше законодательство не предусматривает ужесточения наказания за хищения из госбюджета в таких объемах.
Громкие уголовные дела, возбужденные антикоррупционной службой ГКНБ, вместе с тем были восприняты вашими противниками как сведение счетов и передел собственности. Почему?
Атаханов: За те суммы, которые оседали в карманах коррупционеров, нас могут обвинить даже в связи с инопланетянами. Например фигурантам "водочного" дела вряд ли суд вынесет суровый приговор. Доходит до абсурда. Многие законодатели и юристы понимают, что экономические преступления относятся к разряду коррупционных, и, тем не менее, опровергают очевидное.
Полагаю, у коррупционеров есть лобби в парламенте, других структурах власти. Например, фигурантам "водочного" дела суд вряд ли вынесет суровый приговор, так как в Уголовном кодексе очень лояльное наказание. То есть можно даже сделать вывод, что "водочная" мафия подмяла законы под себя.
В парламенте вновь муссируется тема СОРМа (системы оперативно-розыскных мероприятий) или, как ее называют в народе, "прослушки". Неужели она настолько важна для спецслужб, что силовики готовы мириться даже с обвинениями в нарушении тайны частных переговоров?
Атаханов: СОРМ - очень важная составляющая государственной безопасности. Если вы представите себе, что от 60 до 80 процентов преступлений раскрывается с помощью технических устройств, то поймете значение этого вопроса. СОРМ помогает раскрывать такие преступления как терроризм или религиозный экстремизм. Конечно, определенную роль играет агентура, но техника значительно облегчает нам задачу. Она помогает добывать доказательства преступления. Тем не менее, располагать подобной аппаратурой имеют право лишь определенные службы.
Сейчас в Киргизии стало модным перенимать грузинский опыт. Вы тоже собираетесь последовать этому примеру?
Атаханов: В Грузии есть чему поучиться. Но у нас совершенно другая система власти и законотворчества. Поэтомиу приминение этого опыта будет малоэффективным. В большей части мы пользуемся советской школой разведки и контрразведки, одной из самых совершенных в мире. Изучать чужой опыт, безусловно, полезно. Но в нашем случае только для того, чтобы сопоставлять.
Досье "РГ"
Атаханов Шамиль Есенжанович родился 22 июля 1948 года в городе Узген Джалал-Абадской области Женат, двое детей. Его хобби - верховая езда. Досуг любит проводить за партией в шахматы либо за бильярдным столом. Любимый афоризм: "Неважно какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила".
В правоохранительные органы пришел из комсомола по так называемому андроповскому набору, так что систему знает изнутри. Гордится тем, что президент Киргизии доверил ему такой важный участок работы как охрана государственной безопасности.
Киргизия столкнулась с еще одним видом экстремизма - политическим. Лидеры определенных общественных движений и партий, не имея средств для осуществления своих замыслов, ищут деньги за рубежом. И иностранные спецслужбы им их предоставляют, делают этих людей зависимыми. К слову, это явление знакомо не только Киргизстану, но и другим странам. Например, в России уделяется очень пристальное внимание различным неправительственным структурам, которые существуют на иностранные гранты.
Вполне очевидно, что финансы не выделяются просто так. Подчас перед той или иной неправительственной организацией (НПО) ставятся определенные требования, выполнение которых может подорвать устои государства. А у нас зарегистрировано более двух тысяч НПО...
Сейчас некоторые правозащитники ставят вопрос о том, почему ГКНБ засекретил свой бюджет. А зачем им знать о том, сколько средств выделяется на те или иные мероприятия спецслужб? Скажу больше: мы подозреваем, что кампания в парламенте, направленная на так называемое "повышение прозрачности" деятельности спецслужб, лоббируется определенными неправительственными организациями и теми внешними силами, которые за ними стоят.