Супердива мировой оперы Чечилия Бартоли впервые выступила в Концертном зале Мариинского театра с оркестром Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева с программой из произведений Моцарта и Россини. По словам маэстро Гергиева, их знакомство состоялось в 1999 году в Венском Музикферайне на концерте памяти Герберта фон Караяна. Чечилия прибыла в Петербург из Любека экзотическим путем - на корабле, чтобы испытать новые ощущения, которых "никогда не получить в самолете". Урожденная римлянка, Чечилия Бартоли держится на вершине интереса мировой общественности на протяжении многих лет, в частности, как единственная исполнительница многих виртуозных арий композиторов итальянского барокко, написанных для кастратов. Искусству кастратов она посвятила свой сольный альбом Sacrificium, записанный с оркестром Il Giardino Armonico под управлением Джованни Антонини. С программой барочных арий певица выступит в Москве.
До последнего момента вас проще было представить с такими дирижерами, как Уильям Кристи, Джованни Антонини, Марк Минковски, работающими в аутентичной манере, но никак не с Валерием Гергиевым и его большим симфоническим оркестром. Как возник ваш союз?
Чечилия Бартоли: Все зависит от программы. Я выступала и с Берлинским филармоническим с Даниэлем Баренбоймом, и с Венским филармоническим с Клаудио Аббадо. С оркестром Мариинского театра под управлением маэстро Валерия Гергиева я выбрала музыку не барочную, а классицистскую и преромантическую - Моцарта и Россини, который считал Моцарта гением среди гениев. На репетициях с оркестром Мариинского театра я получила прекрасный опыт и огромное удовольствие! В нем очень хорошие музыканты, звучание оркестра очень богатое, насыщенное, рождающее желание творить и делать что-то новое. В этом оркестре я услышала столько ярких красок, столько brillante, так необходимого в стиле Россини, что возникло желание рисовать голосом. Меня удивило, что ваш оркестр больше любит именно шампанское, а не водку в музыке Россини.
Ваш дебют в Концертном зале Мариинского театра был связан с поддержкой библиотеки Мариинского театра, в архивах которой много неизвестных сочинений итальянских композиторов XVIII века, работавших при русском дворе. Вы уже присмотрели что-то для будущих открытий?
Чечилия Бартоли: Пока рано говорить об исполнении сочинений итальянских композиторов из архива Мариинского театра, но это должно случиться. Встреча с музыкой Траэтты, Чимарозы, Паизиелло, Арайи будет для меня большой радостью. Когда Валерий Гергиев рассказал мне, что в Мариинском театре решили отреставрировать архив, что они хотят привести в порядок старинные партитуры, я с огромным удовольствием приняла приглашение принять участие в благотворительном концерте в их поддержку. Это своеобразное русско-итальянское путешествие. Ни для кого не секрет, что в XVIII веке многие итальянские композиторы разъехались по миру и сегодня их сочинения можно найти в библиотеках разных европейских стран. Например, Вивальди и Кальдара в Вене или вот у вас в Петербурге столько сокровищ.
Среди оперных певиц не распространено сидение в архивах. Откуда у вас интерес к "хронологической пыли"?
Чечилия Бартоли: Это прежде всего моя страсть. Когда я была в одном из архивов в Берлине, где разрешалось работать в специальных перчатках, и открыла рукопись партитуры оперы "Так поступают все" Моцарта, я обмерла. Перед глазами пронеслось столько нюансов, я могла чувствовать мыслительный процесс Моцарта, буквально видеть душу композитора. В рукописях Вивальди было столько зачеркиваний и переписываний, столько импульсивно написанных нот... А тщательный почерк Беллини, аккуратно выписывавшего свои прекрасные мелодии, голоса и такты в "Сомнамбуле" или "Норме"! Это давало понимание характера стиля. Ничего подобного в напечатанных нотных изданиях найти нельзя. Только рукописи могут сказать всё о композиторе, о том, каких целей он добивался, сочиняя музыку, о том, как ее надо исполнять.
Любую музыку, за которую вы беретесь, вы исполняете очень вкусно и стильно. Есть к кому-то особая любовь?
Чечилия Бартоли: Вопрос непростой. Я люблю все, что исполняю, люблю музыку, в которой могу что-то сказать. Конечно, это Моцарт, Бетховен, Гендель, Беллини, Россини. Сейчас в России я понимаю, сколько прекрасной русской музыки меня ждет. Мне очень нравится Брамс, который проявил себя в самых разных жанрах. Всегда восхищает Моцарт.
Своим искусством вы поставили труднодостижимую планку. Что можете сказать тем, кто стремится вам подражать?
Чечилия Бартоли: Любому музыканту необходимы терпение, страсть, кураж, осознание преданности, дисциплина. Надо искать свой путь в музыке, свой фасон и не подражать. Есть немало талантливых молодых певцов с очень хорошей техникой, но всем им надо искать дорогу для максимального выявления индивидуальности. Надо слушать других музыкантов - пианистов, скрипачей, чтобы эти впечатления питали душу и голову, чтобы в результате произвести новое качество. Музыка ведь приходит откуда-то издалека. Пение в известном смысле не так сложно, но просто открывать рот неинтересно, поэтому, прежде чем спеть "а", надо хорошо подумать.
Сильное впечатление производит обложка вашего альбома Sacrificium, посвященного искусству кастратов, где ваша голова соединена с мужским туловищем, лишенным причинного места. Насколько вам удалось постичь тайну кастратов?
Чечилия Бартоли: Обложка этого альбома, конечно, арт-объект. Это мой месседж, который красноречиво говорит о том, что находится внутри диска. Мое гламурное, с макияжем, лицо в разных ракурсах соединено с древнеримскими статуями. История кастратов - печальная и драматичная. С одной стороны - драма, с другой-- экстраординарная музыка, которую для кастратов сочиняли композиторы. Программа Sacrificium охватывает XVIII век, неаполитанскую школу. Тысячи мальчиков отдавались в жертву искусству, причем большинство были выходцами из беднейших семей. Родители отдавали одного из 10-12 детей в школу в надежде, что их ребенок разбогатеет и поможет семье. Нередко так и случалось. Такие кастраты, как Фаринелли, Кафарелли и Порпорино, получали гонорары, как в наше время Майкл Джексон или Мадонна: они были поп-звездами своей эпохи. Публика обожала искусство кастратов за уникальную технику чудо-голосов. Кастраты исполняли и женские, и мужские партии, представляя причудливое смешение полов. В один вечер они могли петь Принцессу в женском платье, а в другой - Короля в мужском. Эти таинственные превращения вызывали изумление, и шокировали. Пение кастратов сравнивали с пением ангелов. Я исполняю арии из репертуара кастратов-альтов и кастратов-сопрано, которые подходят моему голосу. У Кальдара, Порпора и Генделя, которых я исполню в Москве, есть немало таких сочинений.
Когда вы в следующий раз приедете в Россию?
Чечилия Бартоли: Я с радостью к вам вернусь, как только меня снова кто-нибудь пригласит