Ассоциация юристов России активно участвует в работе по совершенствованию законодательства.
Сегодня, в частности, готовятся поправки в Гражданский кодекс. По некоторым данным, они будут рассмотрены депутатами на осенней сессии Госдумы. Насколько важен этот закон, можно судить по тому, что Гражданский кодекс негласно называют второй Конституцией.
Почему потребовалось его менять, корреспондент "РГ" поинтересовался у сопредседателя Ассоциации, советника президента по правовым вопросам Вениамина Яковлева.
Когда уместны крепкие слова
Российская газета: Вениамин Федорович, некоторые юристы говорят, что в Гражданский кодекс надо не поправки вносить, а переписывать его заново. Как вы считаете, для таких утверждений есть основания или это просто фраза "для общественного потребления"?
Вениамин Яковлев: Так мог сказать плохой юрист. Он или не знает Гражданский кодекс, или хочет его испортить. Хороший юрист этого не скажет. Потому что Гражданский кодекс России - один из лучших кодексов Европы. Это признано европейскими специалистами, именитыми профессорами права, судьями высших судов. И если человек не дал себе труда как следует разобраться, прежде чем высказать свою оценку, то это невежда и не более того.
РГ: Иными словами, не великий цивилист?
Яковлев: Не великий. Предложение переписывать кодекс заново из того же разряда, что и призыв переписать нашу Конституцию. Это два очень хороших акта, на которых держится вся современная общественная жизнь наших граждан - политическая, экономическая, социальная. И потому рушить эту правовую базу, правовую основу общественной жизни может действительно только невежда или авантюрист. Я употребляю крепкие слова, но это уместно.
РГ: Вы уже высказывались категорически против изменений Конституции. А Гражданский кодекс все-таки надо корректировать?
Яковлев: Первую часть Гражданского кодекса готовили в начале 90-х годов. Большого опыта правового регулирования рыночной экономики тогда еще не было. Для того времени кодекс был написан очень хорошо. Он и сегодня хороший, но за многие годы его применения обнаружились места, которые надо усилить, чтобы повысить эффективность правового регулирования экономических отношений. Приведу один пример или даже два.
В статье 1 ГК названы основополагающие принципы гражданского права. Принцип - это основа всего гражданского законодательства. Любая норма должна толковаться и применяться в соответствии с этими принципами. Следовательно, это статья, которая действует постоянно и всегда, очень важная статья. В числе принципов не оказалось прямо и четко закрепленного принципа добросовестности поведения участников гражданских отношений, скажем, продавца и покупателя. Они вначале заключают договор, потом его исполняют, а затем таскают друг друга по судам.
Так вот, на всех стадиях они должны вести себя по отношению друг к другу добросовестно, т.е. не допускать обмана активного или пассивного. Активный - это сообщение ложной информации, пассивный - утаивание имеющейся информации. Этого не должно быть. И когда суды рассматривают спор, то они должны руководствоваться этим принципом и выяснять, насколько стороны добросовестно себя вели на всех стадиях заключения договора или его полного исполнения.
И это обстоятельство добросовестности или недобросовестности должно влиять на разрешение дела. Должен все-таки страдать тот, кто действовал недобросовестно, а не тот, кто вел себя добросовестно. Сейчас мы понимаем, что это надо было сделать уже тогда, но если не сделали, то надо обязательно сделать сейчас. Принцип добросовестности мы вводим теперь в правовое требование, обязательное для сторон.
Что немцу здорово, то и нам хорошо
РГ: А второй пример?
Яковлев: Когда у нас вводилась рыночная экономика, в частности оборот земли и недвижимости, появлялись юридические лица, общества с ограниченной ответственностью - все это создавали сами граждане. Чтобы был какой-то элементарный правовой порядок, в Европе и других странах, например, существует институт ведения государственных реестров, государственная регистрация юридических лиц, предпринимателей, прав на недвижимость: на земельные участки, здания, сооружения. У нас ничего этого не было, а мы входили в рынок, значит, эти институты надо было создавать.
И их ввели на основании первой части Гражданского кодекса. При этом посчитали, что обязательного нотариального удостоверения перехода прав на недвижимость не требуется, поскольку будет государственная регистрация. Кстати, госрегистрация вначале была поставлена лучше, а потом ее постепенно выхолостили. Регистрирующие органы не проверяют как следует основания для регистрации, соответствия фактическим обстоятельствам, законность действий участников. Вследствие этого институт регистрации не работает полноценным образом и вместо обслуживания гражданского оборота нередко используется для мошенничества, для рейдерства. Значит, его надо улучшить.
Мы посмотрели на наш опыт, сопоставили его с опытом Германии и Франции. Там параллельно работают и государственная регистрация, и нотариальное оформление перехода прав на недвижимость. При этом нотариус несет персональную ответственность за достоверность и законность совершаемых сделок. Он должен все проверить и только после этого удостоверить договор. Более того, он контролирует потом исполнение договора. Потому обмануть или, как у нас говорят, "кинуть" просто невозможно.
РГ: Если, конечно, сам нотариус не участвует в преступной схеме, что случается не так уж редко.
Яковлев: Извините меня, германские или французские нотариусы никогда не участвуют в этом. Потому что для них это означает потерю профессии, источника существования. И он никогда на это не пойдет. Больше того, он имущественно отвечает за свое решение и если допустил злоупотребление, то будет платить, чтобы загладить вред, который кому-то причинил. То же самое сейчас в Гражданском кодексе предлагаем сделать у нас. Скажете, что у нас другие нотариусы? А я отвечу: у нас нотариусы будут такими, какими мы их сделаем по закону.
РГ: Способен ли закон поставить людей в такие рамки, чтобы они сразу стали честными и добропорядочными?
Яковлев: Если закон скажет: вы отвечаете за то-то и за то-то, при этом несете полную ответственность, и имущественную, и уголовную, все будет в порядке, уверяю вас.
Кроме того, есть нотариальные структуры, нотариальные палаты, которые должны знать, во-первых, кого принимать в нотариусы. Во-вторых, как их подготовить к работе и, в-третьих, осуществлять строгий контроль за их деятельностью. Надо выстроить это все как следует, и оно заработает в России не хуже, чем у немцев.
РГ: Можно часто услышать, что мы же не немцы и не французы, что в России всегда своя специфика.
Яковлев: Когда мы так говорим, это как бы означает, что мы не европейцы. Но мы европейцы. И мы страна с тысячелетней историей и культурой. И у нас все это прекрасно работало раньше. Мы не слезли с деревьев вчера, все это было у нас в прошлом. Значит, нам надо просто вернуться к прошлому. Наши люди вполне могут быть прекрасными судьями, прокурорами, следователями и нотариусами.
Потому такие рассуждения - это рассуждения в пользу мошенников, которые хотят, чтобы ничего не делалось. А я считаю, это надо сделать обязательно: внести в часть 1 Гражданского кодекса такое требование и параллельно подготовить новый закон о нотариате, в котором все прописать, создать институт страхования ответственности нотариуса, отладить это все.
Кстати, новый закон о нотариате сейчас готовится.
РГ: Изменения будут вноситься только в первую часть Гражданского кодекса?
Яковлев: Главным образом в первую часть, но не только. В какой-то степени будут вноситься во вторую часть и немного в третью - международное частное право. Корректируется также и четвертая часть - право интеллектуальной собственности. Она была принята позднее всех, но жизнь идет вперед очень быстро. За прошедшее время Европейский союз продвинулся вперед, и нам тоже не хочется отставать. Бурно развивается Интернет, появились проблемы, значит, они должны быть отражены в Гражданском кодексе.
РГ: На Западе люди выходят на улицы, выступая против соглашения между участниками Евросоюза по жесткой защите интеллектуальной собственности. Говорят, что если вводить строгие ограничения на использование интернет-технологий по скачиванию, то они превратятся в негласную цензуру и ограничат права людей. У нас всегда жестко боролись с контрафактом, не получится ли то же самое под этой маркой - все запрещать?
Яковлев: Мы хорошо знаем эти проблемы. И идем, не опережая Европу, но и отставать тоже не хочется. Совместно с Европой вырабатываем подходы, внимательно отслеживаем, что делают американцы, англичане, французы, немцы. Учитываем и их опыт, и свой. Легких подходов тут нет, идем все время как по грани между Сциллой и Харибдой.
Надо обеспечить защиту прав авторов, иначе авторство исчезнет, творчество прекратится. Зачем творить, создавать, если в итоге это тебе ничего не приносит - никакого дохода? Вопрос не праздный, давайте вспомним историю: даже Пушкин немало написал, чтобы гонорары получить, сам в этом признавался.
А с другой стороны, надо, чтобы не было ограничений в использовании плодов интеллектуального труда. Любой автор заинтересован в этом, ведь чем шире используется его произведение, тем лучше. Надо сделать так, чтобы пользователь платил немножко, а автор в итоге получал много, потому что много пользователей.