Массовая кровавая акция протеста, предпринятая осужденными льговской исправительной колонии N 3, сейчас переходит в стадию устранения последствий и выяснения причин.
По свидетельству побывавшего там курского правозащитника из "тройки" была вывезена в другие учреждения большая группа наиболее активных участников акции. Часть осужденных все еще отказывается от приема пищи, десятки их родственников остаются на дежурстве у ворот учреждения, но в целом обстановка уже более спокойная.
О причинах этого события пока говорят обтекаемо. Вспыхнувшей искрой (а не началом и не причиной, как это представляет курское УФСИН устами пресс-службы) послужило переселение осужденных с первого этажа штрафного изолятора на отремонтированный второй. Осужденные, по версии ведомства, возражали, а потом требовали вернуть им изъятые чай, мобильники, шприцы и прочие "запрещенные предметы". Из окон шизо раздавались призывы к неповиновению. И, наконец, 4 - 5 апреля в этой колонии, где на общем режиме содержатся 1067 человек, протестующие, требуя убрать с должности полковника Бушина и ничего больше, нанесли себе порезы предплечий.
Осмысление произошедшего (на ведомственном, на надзорном уровнях, в прессе), к сожалению, склоняется к заниженному подсчету "протестовавших кровью", к оценке глубины порезов ("Царапины!") и к тому, что бунт безмотивен, "из вредности". То есть ничего, мол, серьезного нет.
И действительно, в отличие от акции 2005 года на этот раз никто осужденных не бил и в жизни "тройки" ничего необычного не произошло...
Кроме одного: на должность начальника вернули полковника внутренней службы Юрия Бушина.
Относительно новый начальник Курского УФСИН Владимир Михайлов (около года в должности) назначил его с 5 марта начальником ФКУ ИК-3. Того самого Бушина, которого в 2005 году отстранили от этой же должности из-за того, что в колонии после садистского избиения офицерами осужденного был совершен акт массового членовредительства. Тогда, по официальным данным, вскрыли себе вены и нанесли порезы 345 узников.
Сегодняшние события во льговской колонии имеют глубокие корни. Уже десять лет система исполнения наказаний Курской области корчится от потрясений, и они то косвенно, то прямо не обходились без присутствия имени полковника Бушина.
Примерно в феврале 2002 года посыпались анонимки именно на него, начальника ИК-3. Тогдашний начальник УФСИН области полковник внутренней службы Виктор Федичев вместо того, чтобы или проигнорировать письма без подписи или внести ясность проверками, занялся поиском "врагов, которые пишут". Не выдержав этих дрязг, подсиживаний, вздорных обвинений, из системы уволились многие старшие офицеры. Один из них - подполковник внутренней службы Анатолий Грибов. С отличием окончил академию, считает себя учеником Валерия Зорькина и Анатолия Собчака, служил заместителем по оперативной работе как раз "под Бушиным" в третьей колонии, а подал рапорт и ушел в разгар разборок с должности первого заместителя начальника управления, то есть Федичева. Сейчас он начальник охраны крупного торгового центра.
И это только один из многих. Офицеры ни в минюсте, нигде, куда обращались, не были услышаны, им не помогли даже пикеты на Красной площади Курска. Состоялся кадровый разгром системы. Результат - к настоящему времени среди лиц руководящего состава курского управления нет ни одного профессионала, который бы имел опыт непосредственной работы в колонии, опыт работы с отбывающими наказание заключенными. Зато на протяжении всех этих лет силу набирали работники с сомнительными качествами и методами.
Метод полковника Бушина как раз и прорвался в третьей колонии акцией массового членовредительства в 2005 году, которую Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин официально расценил тогда как защиту осужденными своих прав. Бушин, правда, был в отпуске, но метод реализовали его подчиненные. По указанию заместителя начальника колонии по безопасности и оперативной работе майора внутренней службы Владислава Двоеносова, исполнявшего обязанности начальника (он "вырос" из мастеров производственного цеха), старший инспектор отдела безопасности капитан Виктор Реутов "и трое неустановленных следствием лиц" (хорошее было следствие!) зверски избили осужденного. Люди с погонами на плечах, то есть несущие службу в колонии от имени государства, отвели невольника, отказавшегося признать какую-то вину, в кабинет безопасности и (цитирую приговор) "причинили телесные повреждения, повлекшие легкий вред здоровью", - наносили удары руками, ногами, резиновыми палками, заставляли съесть жалобу. С этого эпизода тогда и разгорелось в колонии то, что привело к массовому вскрытию вен осужденными.
По итогам событий 2005 года состоялись приговоры Льговского районного суда. Четверо осужденных за "подстрекательство" к акции получили новые реальные сроки. А офицеры, уличенные в садистском обращении с заключенным, отделались сроками условными. Отстраненный от должности полковник Бушин в 2006 году получил новое "хлебное" место - реально был начальником небольшой колонии-поселения N 8 в Курчатове.
И вот Бушин оказался востребованным. Мрачная ирония ситуации в том, что в Курском УФСИН, растерявшем кадры профессионалов, он сегодня и вправду чуть ли не весь резерв. В управлении так и говорят: нет людей, в третью колонию некого было назначать, кроме Бушина!..
Когда это слышу, мне вспоминается свидетельство подполковника Анатолия Грибова о "воспитательных" предпочтениях этого полковника: "Бушин, будучи начальником колонии, для процедуры обсуждения проступков осужденных додумался нарисовать перед своим столом большой синий (ну голубой!) круг, чтобы в него становился обсуждаемый нарушитель. С понятиями осужденного в такой круг встать трудно. Но, если он не становился, ему в лучшем случае был гарантирован штрафной изолятор. Я был тогда всего лишь заместителем у Бушина, но, понимая, к какому взрыву может привести этот цирк, дал команду дневальному немедленно закрасить круг".
Возвращение "гражданина начальника" с такими пунктиками туда, где его работа уже привела к массовому протесту членовредительством, само по себе гарантировало новую вспышку. И пока в Курском УФСИН будут продвигать на должности тех, кто не способен понимать, что жесткость, необходимая в исправительных учреждениях, и жестокость, унижение человеческого достоинства - не одно и то же, нормальные кадры для работы в сложнейшей сфере не появятся.