В Калининградской области две школьницы избили подругу и выложили видео в Интернет. В Ставропольском крае 17-летний юноша найден повешенным. А массовые прыжки из окон? А уход навсегда в наркотики? В последнее время новостные ленты переполнены похожими сообщениями. Что происходит с современным подростком? Говорим об этом с заведующим отделением клинической психологии Научного центра психического здоровья РАМН Сергеем Ениколоповым.
Понятно, что подростковая жестокость появилась не сегодня. И тем не менее, что происходит с тинейджером?
Сергей Ениколопов: Проблем, из-за которых подросток прыгает в окно, множество, и каждая дополняет друг друга: трудный возраст, отношения с родителями, страх быть осмеянным. И когда начинаешь их перечислять, понимаешь, что каждую можно было разрешить.
Мы живем в урбанизированном обществе. Город, в котором больше 250 тысяч человек, это город анонимов. Здесь нарушаются социальный контроль, трансляция "что такое хорошо и что такое плохо". Причем трансляция общественная, а не только семейная. Одно дело, когда ребенок знает это от бабушки с дедушкой, и совсем другое, если он прогулял уроки, а какая-нибудь тетка в маленьком городе обязательно расскажет родителям.
Но мы живем в большом городе. Здесь можно делать все что угодно, и никто ничего не узнает. С этим же связано отсутствие социализации у подростков.
А через соцсети современный подросток не социализируется?
Сергей Ениколопов: Социальные сети, благодаря которым сегодня якобы общаются миллионы, на самом деле суррогат общения. А нормальное общение утеряно. Где двор и обмен рукопожатием? Дача, воспоминаниями о которой можно было жить до следующего лета? Я ностальгирую по двору не только как человек, но и как ученый. Как социализируется ребенок, у которого нет двора? Каким вырастает человек, который не знает, как дружить с окружающими? Как ему показать, я хочу с вами дружить, с вами - нет? Как вертикально создать отношения?
Школа не решает этой проблемы?
Сергей Ениколопов: В школе с одноклассниками строятся горизонтальные отношения. А во дворе всегда были вертикальные: кто-то старше, кто-то младше, кто-то сильнее, кто-то слабее, кого-то защищают, кого-то надо защитить. Таким образом, человек входил в мир, зная негласные правила общения. У меня в детстве был двор, поэтому массу вещей, пусть и незначительных, мне было воспринимать легко. Скажем, когда я стал ходить по темным улицам, мне было не страшно. Уличных хулиганов я видел во дворе. Одна часть потом сидела, другая училась в лучших вузах страны. Сейчас же ситуация такая, что вопросов больше, чем ответов. Например, мы много сейчас говорим о семейном насилии. Почему оно вдруг стало расти? Я учился в нормальной школе. Во втором классе большинство ребят от боли не могли сесть за парту - так родители их наказывали. К четвертому классу родители уже боялись пороть - с ними поработал профком или партком. Я не хвалю парткомы, просто этот инструмент работал. Сейчас таких инструментов нет, а насилие растет. А растет, потому что жизнь не устроена. А как тогда быть? Некоторые кричат: "Давайте выполнять правила европейской конвенции!" Но толку от этой конвенции? Вы ее хоть всюду расклейте. Человек, который бил, ее даже не заметит. К тому же сейчас во всех странах есть тенденция к тому, что и женщины бьют мужей. А вместе они бьют детей. Значит, нужно делать что-то другое? Я не против конвенции. Но конвенции и декларации - это всего лишь намерение.
Общение в Интернете вы назвали суррогатным, но для многих это пространство - единственная возможность не остаться в одиночестве.
Сергей Ениколопов: Исследования про Интернет сейчас только начинаются. Причем одна часть исследователей вопит, какой он хороший, другая - плохой. Но Интернет - это как изобретение авторучки или автомобиля. Конечно, гусиным пером много не напишешь, но зато писали те, кто уж очень хотел. Я не призываю отказываться от достижений, но ведь они меняют нашу жизнь, к ним нужно приспосабливаться. Когда появился автомобиль, никому не приходило в голову рисовать светофор в "Азбуке". Сейчас основы уличного движения преподают уже в первом классе. Здесь то же самое. Появился компьютер, и к нему надо приспосабливаться. Те, кто считает, что приспособлен, либо дураки, либо лукавят. До определенного времени вам кажется, что вы приспособились. Вам кажется, что там - друзья. Деньги, конечно, с помощью Интернета собрать можно, но рукопожатия он не заменит.
Расскажите об опасностях виртуального мира.
Сергей Ениколопов: В мире Интернета возникает масса составляющих: например, создается иллюзорное ощущение дружеских отношений, некая анонимность при фантастической открытости. Кроме того, появилась новая форма уголовного преступления - киберпреследование. Раньше, например, безнадежно влюбленный мог преследовать любимую девушку, ходить за ней по пятам. Преследование по Интернету уже не такое безобидное. Одно дело подобрать оторванную пуговицу кумира, а другое - когда я через некоторое время узнаю всю вашу подноготную: с кем живете, где живете, какие покупки делаете. Вы прозрачны, вас можно шантажировать. Причем человек может жить в Америке и думать, что шантажист находится за углом, а он - в Японии.
Кто должен приспосабливать к новому?
Сергей Ениколопов: Прежде всего общество. Оно должно быть обеспокоено этим, но не хочет. Общество даже не хочет понять, что половина того, о чем пишут СМИ, - выдумки. Сейчас все обеспокоены самоубийствами подростков. Такой массированной информационной атаки на эту тему никто не выдержит. Получается, что у нас две проблемы на всю страну - выборы и суициды подростков. Но если взять человека за грудки и спросить, какие у него проблемы, он назовет не меньше пяти, и они реальные. Суицид как раз очень хороший показатель того, что нет такой одной проблемы, из-за которой он прыгнул. Их множество.
Неужели вы, ученые, не можете ответить на вопросы, которых больше, чем ответов, и просветить массы по поводу ежегодных подростковых суицидов?
Сергей Ениколопов: К сожалению, презрение науки за последние 20 лет у нас обернулось тем, о чем предупреждал Леви-Стросс. Он говорил, что ХХI век будет либо веком социальных наук, либо его не будет.
Но он говорил про гуманитарные науки.
Сергей Ениколопов: Так принято думать. На самом деле он имел в виду социальные науки о человеке.
Разве к социологии относятся с уничижением? Ведь сейчас сплошь и рядом используются их исследования.
Сергей Ениколопов: Обратите внимание, когда мы говорим о социологах, то подразумеваем ВЦИОМ и опросы общественного мнения. Но реальность ведь совершенно не в этих опросах, нужно глубинное бурение. Почему сегодня люди недовольны? Почему они выходят на Болотную и на Поклонную? И те и другие - никакие не продажные. Однако на вопрос, почему они это делают, ни один соцопрос не отвечает. На этот вопрос медленно, но отвечают научные исследования. Они же и должны отвечать на вопрос "что делать?". Как в эпоху географических открытий - открыли страну, появились геологи, нашли нефть, сделали карту. Пока мы не сделаем карту, будем бродить по наитию. Но интуиция - не выход. Нужны карты, чтобы было понятно - откуда и куда мы идем и что нужно сделать, чтобы компенсировать тот самый двор. Америка это давно поняла. У них есть смешанные социальные исследования. Один из проектов, который дал науке очень много, проводился 20 лет - с 1919 года до 1939-го. Так называемый "Чикагский проект". Мэрия Чикаго заказала Чикагскому университету исследование - "Влияние города на современного жителя". Там было открыто много нового. Именно в этом проекте придумали слово, которое мы употребляем сегодня, - "маргинал". А что происходит у нас? Сначала сделаем, а потом посмотрим. Чтобы предотвратить суициды, мы решили возложить все на школьных психологов. А школьные психологи смогут это сделать? И главное, что они должны делать?
А у вас есть ответ на этот вопрос?
Сергей Ениколопов: У нас проблема суицидов? Значит, нужно нескольким научным учреждениям сделать заказ. Исследуйте, занимайтесь. Но вместо этого каждый год СМИ делают сенсацию на тему "массовые суициды подростков". Просто нужно каждому делать хорошо свое дело. Не надо размывать основы профессиональной гордости или этики. Когда я вижу по телевизору, что певец может запросто выступать в цирке, - я перестаю уважать труд дрессировщика. Профессионал должен чувствовать, что он лучший и не заменяемый никем.
Родителям нужно более внимательно относиться к подростку, - советует Сергей Ениколопов. - Их родительская беда в том, что они вынуждены сегодня как можно больше работать. Но иногда не так важно, сколько они зарабатывают, сколько то, что они хорошо относятся к своим детям. Я как-то был свидетелем, как один маленький мальчик дико орал, что он не хочет спать так рано - было уже десять часов вечера. Мы все вместе ехали в лифте, и вдруг растерянная мама выдавливает из себя: "Это все, что он вынес из уроков по правам человека". Раздался дикий хохот, все взрослые закатились. Знаете, какая была реакция мальчика? Как будто его облили холодной водой. Он весь скукожился. И тихо, как галерник, пошел спать. Ребенок должен понимать, что есть границы. И родители тоже.
Кстати
По данным ЮНИСЕФ, 20 процентов российских подростков подвержены серьезным депрессиям. В западных странах этот показатель не превышает 5 процентов. Сейчас в России фиксируется рост заболеваний детей и подростков психическими расстройствами.
В среднем в России показатель самоубийств для юношей - 30 случаев на 100 тысяч населения в год. 75 процентов смертности подростков приходится на несчастные случаи - травмы и отравления.