"Святая Иоанна скотобоен" - этой пьесой Брехта Малый театр завершил фестиваль Союза театров Европы, который на его сцене проходил в течение месяца. Это был не простой фестивальный показ гастрольного спектакля.
На это раз Малый театр выступил сопродюсером спектакля Луки Ронкони, который после смерти Джорджо Стрелера возглавил Малый театр Милана - знаменитый Piccolo. Связь Малого театра Москвы с Малым театром из Милана возникла, видимо, за те несколько раз, когда миланцы показывали в "доме Островского" легендарный спектакль Стрелера по пьесе Гольдони "Арлекин, слуга двух господ". Этот выдающийся спектакль с его Арлекином - Ферруччо Солери - до сих пор утверждает идею народного театра, связанного с корнями и традициями.
Кажется, Лука Ронкони сумел создать спектакль, удовлетворяющий некоторым канонам Малого театра. Не в самой лучшей из пьес Брехта есть тем не менее отличные роли. Прежде всего - сама заглавная героиня Иоанна Дарк, созданная в полемике с драмой Шиллера "Орлеанская дева". И если пьесы Брехта никогда не шли на сцене Малого театра, то шиллеровскую пьесу о французской деве-воительнице играла великая Мария Ермолова. Страдальческого и мученического героизма не лишена и актриса "Пикколо" Мария Пайато. Она играет на той грани монументальности и психологизма, отстранения и сострадания, которую прекрасно чувствовали выдающиеся актеры Малого театра. Бесстрашная и открытая к чужой боли, она все же не случайно зовется Дарк, то есть темная. Героиня Армии Спасения, принявшая в кризисный 1929 год в Чикаго сторону угнетенных рабочих против мясного магната Пирпонта Маулера, преданная всеми, она умирает. Поставив "это самое циничное и пессимистическое произведение Брехта" как историю неудавшегося реванша, провалившейся забастовки, Ронкони вернул Брехта на сцену Piccolo, где он не появлялся почти 20 лет. В разгар нового экономического кризиса старая пьеса, написанная в годы Великой депрессии, показалась ему вполне уместной и сегодня. Но понять это, глядя спектакль Piccolo в Москве, было совсем непросто. И это несмотря на отличные работы нервного и темпераментного Паоло Пьеробона (Маулер) и Марии Пайато; магический, в духе лучших спектаклей Стрелера, свет; завораживающее движение кинематографического крана, нависавшего над сознанием бедной Иоанны как "за" и "против", как мертвая идеология, которая только производит медиакартинки, симулякры реальности. Несмотря на красоту композиции, которая дарит наслаждение театральным гурманам (Ронкони вместе со сценографом Маргеритой Палли построил на сцене еще одну сцену, на которой - точно средневековые рыцари - прыгали мясные магнаты в консервных банках, а на двух экранах то и дело плыли лица бастующих, виртуозно смонтированные экспериментальным центром кинематографии в Ломбардии). Несмотря на все это и, главное, болезненно современную тему спектакля, в которой переплелись деньги и власть, религиозное и профсоюзное ханжество, борьба за умы и души, спектакль Ронкони гнал публику из зала, лишая ее какого бы то ни было контакта с собой.
Быть может, дело в том, что эта пьеса Брехта, столь любимая Стрелером, до сих пор слишком сложна для восприятия. Ведь в ней нет ни правых ни виноватых, а романтический миф Шиллера об Орлеанской деве стал в ХХ веке предметом для язвительных насмешек его беспощадного соотечественника. Как бы то ни было, сегодня трудно представить на сцене Малого театра что-либо более резкое в эстетическом и идеологическом смысле.
Консерватизм спектакля Луки Ронкони, творившего в 70-е один из самых радикальных театров Европы, можно понять - режиссер сегодня переживает не лучшие свои времена. Для сцены Малого театра он вполне сгодился. Вот только жаль, что с публикой наладить контакт так и не смог.