При всех современных технологических и инновационных сдвигах в мире российским компаниям трудно получить преференции, когда речь идет об участии в освоении нефтяных месторождений в Африке или на Ближнем Востоке. И это несмотря на существовавшую в прошлом дружбу СССР с большинством нефтедобывающих стран. Полностью отсутствуют преференции у российских компаний в Ираке. Напротив, сегодня они участвуют в довольно жестких по условиям тендерах на общих основаниях.
Иногда спрашивают: почему так происходит, ведь у СССР и России всегда были хорошие отношения с Ираком.
Но нужно иметь в виду, что нынешняя власть в Ираке сформировалась в период оккупации страны, то есть обязана своим нынешним положением прежде всего США и другим странам Запада.
Не случайно долгое время, когда речь шла об участии российских компаний, стоял вопрос не столько о каких-либо преференциях, сколько о том, допустят ли вообще наш бизнес после войны к разработке иракской нефти. Несмотря на существование многочисленных довоенных контрактов. Что-то похожее сейчас происходит в Ливии.
В 2007 году министр нефти Ирака прямо заявил, что для компаний России в его стране никаких преференций не будет. В отличие от американского бизнеса: между США и Ираком заключено стратегическое соглашение о партнерстве, в рамках которого действует Комитет по сотрудничеству в энергетической отрасли. Цель Комитета - укрепление двустороннего сотрудничества в сфере добычи и экспорта нефти и газа в Ираке. С 2003 года американцы вложили в энергетический сектор этой ближневосточной страны 7 млрд долларов. Треть этих вложений пришлась на нефтегазовый сектор.
Иракские власти устраивают тендеры на разработку месторождений, в одном из которых планировали участвовать свыше сорока крупнейших нефтяных компаний мира. При таком спросе на нефтяные участки о каких преференциях можно говорить? Хотя, по понятным причинам, есть прецедент и внеконкурсного распределения месторождений. Эксперты называют в этом случае соглашение с иракским правительством двух консорциумов на разработку участков Зубаир и Западная Курна. Один из консорциумов включает компании - итальянскую Eni, американскую Occidental, корейскую Kogas, второй - Exxon Mobil и Shell. Претендентов на доступ к иракским нефтяным запасам много, и при таком спросе Багдаду незачем давать преференции. Иракские власти никак не смягчают условия тендеров и не собираются этого делать в дальнейшем. Заинтересованные в добыче иностранцы и так рвутся к выставляемым на тендер месторождениям. Компания "ЛУКОЙЛ" за возвращение на Западную Курну боролась чуть ли не десять лет. В итоге она выиграла тендер по-честному, без каких-либо дополнительных преференций. И теперь Ирак - одна из перспективных точек роста для российской компании. В этом году "ЛУКОЙЛ" планирует освоить в Ираке примерно 2 млрд долларов.
В 2010 году компания заключила контракт об услугах при разработке и добыче нефти на месторождении Западная Курна-2. Доля российской компании в этом проекте составляет более 56 процентов. Другая успешно работающая в Ираке российская компания - ОАО "Газпром нефть", оператор разработки месторождения Бадра, - имеет долю 30 процентов. Компания объявила также о начале трейдинговых операций в Ираке в этом году. Прошлые "дружественные отношения" с тем же Ираком на допуск российских компаний к иракской нефти не влияют. Кстати, свергнутый иракский президент Саддам Хусейн относился к нашим компаниям, мягко говоря, двусмысленно, на известном жаргоне, попросту "кидал" их. Можно вспомнить период эмбарго.
Для того чтобы побудить Россию к борьбе за отмену этого эмбарго, Хусейн не уставал предлагать российским нефтяникам "условия наибольшего благоприятствования". Но как только стало ясно, что эмбарго отменить невозможно, Хусейн в 2002 году решил все контракты с нами расторгнуть. В своей привычной авторитарной манере - не обращая внимания на пункт соглашения, согласно которому расторгнуть ранее заключенные контракты можно было лишь по решению Международного арбитражного суда в Женеве.
Мне приходится много заниматься проблемами экспансии российского капитала в Африку.
С точки зрения непрозрачности сделок и проч. Африка и Ближний Восток весьма похожи друг на друга. Здесь, конечно, многое зависит и от работы на неофициальном уровне. Наверное, чего-то можно добиться, так сказать, обходным путем. Но не многого. Можно ладить с местными чиновниками, но вопрос преференций на Ближнем и Среднем Востоке, как и в Африке, - всегда находится в ведении высшего руководства страны. Поэтому в деловых связях с африканскими и ближневосточными странами главную роль играют межгосударственные отношения. Это целая система - беспроцентные и несвязанные кредиты, постоянный обмен визитами, посланиями, встречи разного уровня, форумы, политическая помощь и поддержка. Для успешного продвижения наших компаний за рубежом нужен государственный подход к этой проблеме у нас самих. Это важнее, чем правдами и неправдами добиваться преференций за границей, у чужих правительств и корпораций. Нужны новые законы, страхование рисков, мониторинг зарубежных рынков товаров и капиталов, организация лоббирования экономических интересов нашей страны за границей и т.д.
Между тем
У России был долгий перерыв в отношениях с бывшим "третьим миром" в 90-х годах. Конкуренты не дремали, и это наследие во многом растаяло. Мир изменился, и строить отношения на идеологии теперь нельзя - ее нет, этой идеологии. Между списанием долгов слаборазвитым странам и последующими преференциями никакой прямой связи нет. Нам надо выстраивать отношения на новых экономических основах. А для этого те наши компании, которые рискуют идти в послевоенный Ирак или в нестабильную Африку должны иметь преференции и поддержку прежде всего со стороны российского правительства.