Он единственный из защитников Брестской крепости, оставшихся в Беларуси. Живет Петр Павлович Котельников в Бресте. Держит его цитадель, не хочет отпускать. Однако застать ветерана дома, при том, что ему уже почти 83 года, оказалось делом непростым. То он вместе с супругой Антониной Григорьевной на загородной даче, то... в Москве.
- Отправила одного, не переживала, потому что хороший попутчик в купе попался,- с порога рассказывает мне Антонина Григорьевна. В Москву Петр Павлович уезжал в конце апреля - всего на недельку, к детям. Решают вместе важный вопрос: ищут архивное подтверждение, в какой день родился Котельников. Восстанавливают "метрики". Жизнь прожил с записью в паспорте: 10 мая. Но знал, что дата - неточная.
- Вот думаем переезжать к детям Москву, а там для прописки нужно свидетельство о рождении. А его у Петра Павловича нет,- объясняет супруга.
Видимо, с раннего детства самой судьбой было предначертано Петру Котельникову стать "сыном полка". Родился в 1929 году в селе Богоявленское Земетчинского района Пензенской области. Когда ему было 6 лет, умерла мама. Отец увез детей в Туапсе. Потом и его не стало. Сирота оказался в одном из детских домов Ростовской области.
Там Петя научился играть на альте, и в 1940 году его вместе с четырьмя товарищами забрали воспитанником в музыкальный взвод 44-го стрелкового полка...
Спустя несколько дней я снова наведалась в гости к Котельниковым. Петр Павлович уже вернулся и, несмотря на утомительную поездку, выглядел бодро. Прошу рассказать, что же дальше было с 44-м стрелковым полком и его воспитанниками...
- Мы оказались в БССР, в военном городке Слобудка под Пружанами. Стрелковый полк носил малиновые петлицы, а у нас были интендантские. Зеленые, как у пограничников. Чем мы, детвора, очень гордились, - вспоминает Петр Павлович, стараясь не упускать даже мелких деталей.
Весной 1941-го Слобудка стала пустеть. Полк потихоньку переезжал в Брест. Петр Котельников, которому шел тогда 13-й год, его однокашники Володя Казьмин и Володя Измайлов окончили пятый класс в школе и в мае по узкоколейке на поезде с паровозом-"кукушкой" добрались до станции Оранчицы. Потом по железной дороге - до Бреста. Прибыли к месту дислокации 44-го полка, он размещался в кольцевой казарме цитадели (сегодня этой части строения не существует).
- На втором этаже казармы стояли двухэтажные нары с соломенными матрасами и подушками, - помнит суровый быт крепости Петр Павлович. - Позже я узнал, что в 333-м стрелковом полку, где воспитывался Петя Клыпа, солдатам повезло больше - они спали на кроватях.
В крепости у юных музыкантов была самая настоящая армейская жизнь: построения, репетиции, подъем и отбой. Имелось и свободное время, которое мальчишки использовали для прогулок по окрестностям.
Петр Котельников до сих пор жалеет, что так и не получилось дать настоящий концерт в цитадели:
- В июне 1941 года помещение для репетиций, видимо, было на ремонте. Поэтому мы с оркестром играли на валах между Северными воротами и Западным фортом. Когда солдаты проходили мимо, мы приветствовали их маршами и песнями. Вспоминаю "Егерский марш", "Колонный марш", фантазию "Охотник в горах". Но мы так и не успели дать в крепости концерт. А ведь у нас была замечательная самодеятельность...
Интересуюсь, довелось ли познакомиться с довоенным Брестом? Каким был город?
- В Бресте перед войной удалось побывать только один раз. Нас вывезли в швейную мастерскую для примерки - шилось летнее обмундирование. Форма была готова, и 22 июня надлежало выехать в город, чтобы забрать обновки.
- Неужели слухов не было о войне?
- Ходили слухи, но они пресекались. Самолеты-разведчики часто летали над крепостью - немецкие и наши. А советские истребители не поднимались. Запомнилось, что 21 июня над крепостью летал небольшой самолетик вроде "кукурузника". Что это был за полет, мне неизвестно. Но приближение войны не только чувствовалось: на каждом сборе нам повторяли, что в случае нападения на крепость всем нужно собраться у Северных ворот. Правда, 22 июня к ним добрался только Володя Казьмин. Он никого там не нашел и примкнул к бойцам в Восточном форте...
В последний мирный день юные музыканты репетировали у Северных ворот. А потом мальчишки побежали искать птичьи гнезда. Во время прогулки нашли сверток. В нем были советская пограничная форма и мужские туфли. Находку пацаны спрятали в одном из казематов, а потом показали старшине. Форму тот забрал, а туфли предложил продать.
- Думали сделать это в воскресенье, когда поедем в город за формой. А под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали. Тогда я с одним из красноармейцев кинулся тушить вещевой склад. Потом с бойцами перешел в подвалы казармы соседнего 333-го стрелкового полка. Там тоже были мои ровесники-музыканты, воспитанники других полков. Оружие нам не давали. Мы помогали раненым, носили им боеприпасы, еду, воду. Через западное крыло ночью пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно. 29 июня группа бойцов пошла на прорыв, и нас взяли с собой.
Потом в жизни вмиг повзрослевшего Петра Котельникова был лагерь для военнопленных в Бяла-Подляске, где он познакомился с Петей Клыпой. Были неудачный побег, тюрьма, голод, побои и издевательства, снова побег. Потом Котельников с товарищами оказался в Жабинковском районе в деревне Саки, где дети работали на единоличников - помогали по хозяйству за еду и одежду. Все попытки попасть на фронт не удались...
Свою послевоенную жизнь Петр Котельников связал с армией. Принимал участие в боевых действиях на территории Эфиопии, выполняя интернациональный долг. Служил в Западной группе советских войск в Германии. Сегодня он полковник в отставке. Награжден орденами и медалями.
- Фильм "Брестская крепость", снятый на средства Союзного государства, какое произвел на вас впечатление? Ведь вы - прототип главного героя киноленты Саши Аксенова.
Петр Павлович в числе первых посмотрел фильм: был на предпремьерном показе в Минске. Ветеран вздыхает и трет рукой глаза:
- У меня уже неважное зрение, потому больше прислушивался. Озвучен фильм великолепно. Особенно батальные сцены правдивы. Взрывы бомб и снарядов, пулеметные очереди...
- Печально, что та война не стала последней, - подключается к разговору супруга Антонина Григорьевна. - Наш сын Сергей с группой российских специалистов работал в Ираке. Когда там начались боевые действия, мы с замиранием сердца следили за новостями по телевизору, особенно вслушивались и всматривались в сюжеты об эвакуации россиян, в числе которых был Сергей. К счастью, обошлось.