С детства мы росли в убеждении, что Великая Отечественная война унесла 20 миллионов жизней, в том числе - 10 миллионов солдат. После перестройки демографы поправили цифру: общие потери СССР оцениваются почти в 27 миллионов. А военнослужащих, павших на фронтах, насчитывается 8 миллионов 668 тысяч - уточнила исследовательская группа Генштаба во главе с генерал-полковником Григорием Кривошеевым.
Однако последнее время в блогосфере обсуждаются потери совсем иных масштабов. Группа историков и публицистов утверждает, что 27 миллионов - это именно количество погибших на фронте, а общие потери страны зашкаливают далеко за сорок миллионов человек. Сторонниками альтернативной версии накоплена обширная аргументация, которая бойко цитируется не только отечественными, но и зарубежными пользователями интернета. Например, на немецком сайте weltkrieg2.de в статье "Kampfkraft der Wehrmacht" ("Боевое могущество Вермахта") утверждается, что один немецкий солдат стоил шестнадцати русских, так как при двойном перевесе Советской армии на одного убитого гитлеровца приходилось 7,85 павших красноармейцев. Российские "альтернативщики" настаивают на ещё более вызывающей пропорции потерь: один погибший солдат Вермахта на десять наших.
Если эта версия является верной, то Победа Сорок пятого года выглядит пирровой победой, а наша прежняя оценка собственной истории заслуживает радикального пересмотра.
Тогда считать мы стали раны
Современный читатель привык видеть в любых официальных цифрах лукавство, и потому легко верит доводам "научной оппозиции". Почему бы не допустить, что сводки потерь занижались, а военкоматы недоучитывали новобранцев? Но, отвергая армейскую статистику, искатель истины теряет почву для расчётов и вынужден вытаскивать самого себя из трясины ведомственных фальсификаций.
Очевидно, что для проверки двух версий нужно опереться на достоверные данные, независимые от интересов военного ведомства. Такими данными являются результаты всесоюзных переписей населения, которые может легко отыскать любой дотошный читатель.
Сравнивая итоговые таблицы последней предвоенной переписи (1939 года) и первой послевоенной (1959-го), мы можем проследить судьбу воевавшего поколения. Для удобства расчётов рассмотрим четыре десятилетние когорты, включающие граждан 1889-1928 годов рождения и с лихвой охватывающие все воевавшие возраста (учитывая расширение границ СССР, итоги переписи тридцать девятого надо увеличить на 11-12 %).
| Лица 1889-1928 гг.р. | в 1939 году | в 1959 году | суммарная убыль |
| Мужчины | 58,9 млн. | 32,8 млн. | 26,1 млн. |
| Женщины | 62,4 млн. | 51,3 млн. | 11,2 млн. |
На первый взгляд, общая убыль мужчин - 26,1 миллиона - близка к выводам историков-"альтернативщиков". Однако признать их правоту можно только в двух случаях: "реалистическом" - если советские мужчины в мирное время не умирали; и фантастическом - если павшие воскресали накануне переписи и заполняли анкеты.
Как мы видим, с 1939 по 1959 год ушло из жизни 11,2 миллиона женщин, среди которых погибшие на фронте медсёстры и зенитчицы составляют ничтожное меньшинство. Поэтому ключом для грубой оценки армейских потерь служит разница в убыли между мужчинами и женщинами, которая в нашем случае равняется 14,9 миллиона человек.
Однако мы знаем, что даже в мирное время мужская смертность в России значительно превышает женскую. Например, если проследить судьбу поколения соответствующего возраста (1920-49 гг. рождения) между переписями 1970 и 1989 года, можно обнаружить, что мужчин за этот совершенно спокойный, благополучный в демографическом отношении период умерло на 6,1 миллиона больше, чем их сверстниц. Без всякой войны. Следовательно, разница в убыли мужчин и женщин для поколения 1889-1928 гг., обусловленная непосредственно военными потерями, должна быть существенно меньше арифметической разности.
Даже без детального исследования, на основе самой первичной оценки мы видим, что безвозвратные потери Советской армии вряд ли могли существенно превысить демографический потолок в десять миллионов человек.
Миф о храбром портняжке
Теперь стоит коснуться соотношения потерь. Согласно армейскому учёту воюющих сторон, шинели в 1941-45 годах надевало 34,5 миллиона советских граждан и 21,1 миллиона германских поданных. Это соотношение выглядит реалистичным. Согласно демографическим расчётам, количество мужчин призывного возраста (18-50 лет) в Рейхе и в СССР соотносилось как 1:1,8 (в границах 1941 года). Однако Германия более полно использовала свой демографический ресурс - благодаря привлечению иностранной рабсилы и приёма в Вермахт не менее полутора миллионов коллаборационистов, в том числе из советского призывного контингента.
Баланс движения живой силы в ходе войны у двух сторон очень похож. К началу 1945 года в строю оставалось 37 % (СССР) и 33 % (Рейх) призванных мужчин. По инвалидности было списано в тыл 9 % и 9 % соответственно. Откомандировано для работы в народном хозяйстве - 11 % и 9 %. То есть, законы войны одинаково действовали по обе стороны фронта. Значит, и пропорции погибших должны быть близки к пропорциям призывных контингентов.
Одинаковый процент армейских потерь в населении СССР и Германии подтверждается множеством косвенных сведений. Так, например, по данным Б.Ц. Урланиса, в ФРГ на 100 женщин 1920-24 гг. рождения приходился 71 мужчина. У нас, по переписи 1959 года, на 100 женщин "выбитого поколения" (1920-29 гг.) приходилось 73 их ровесника.
В послевоенном СССР 19,0 % взрослых женщин были вдовами. В ГДР доля вдов составляла 18,6 %, в Австрии - 18,5 %, в ФРГ - 17,7 % (при этом стоит учесть, что ФРГ после 1945-го стала страной интенсивной мужской иммиграции, и часть овдовевших немок могла повторно выйти замуж).
Следовательно, миф о шестнадцати "недочеловеках", которых одним взмахом солдатского ремня валил с ног "отважный гитлеровский портняжка", демография не подтверждает. Соотношение потерь Вермахта и Советской армии должно быть близким к соотношению мобилизованных контингентов, то есть 160 - 180 павших советских солдат на 100 погибших немцев. Похожие цифры получаются, если сравнить официальные данные группы Кривошеева с подсчётами немецкого историка Оверманса, оценившего потери гитлеровской армии в 5,3 миллиона человек.
Для сравнения: польские потери в кампанию 1939 года превышали потери Вермахта примерно в 5 раз; потери англо-французской коалиции в кампанию 1940 года - в 2,3 раза, а во время Критской операции 1941 года - почти в 7 раз. Рейх был универсальной машиной агрессии, и борьба с ним нелегко давалась всем народам планеты.
В плену виртуальной реальности
Как же творцы альтернативной версии военных потерь умудрились насчитать 27 миллионов погибших красноармейцев? У истоков созданной ими демографической сенсации стоят расчёты к.и.н. Бориса Соколова, основанные на совершенно недопустимых математических трюках:
1. Количество погибших солдат обоих армий вычисляется пропорционально числу погибших офицеров. При этом историк (?) полагает, что доля офицеров в Советской армии и в Вермахте одинакова. Реально же наш офицерский корпус вырос к концу войны до 14 % от общей численности Армии, а у немцев никогда не превышал 4 %. Отсюда советские потери завышаются минимум втрое.
2. Чтобы устранить несуразицу в своих расчётах, Соколов вынужден предположить, что санитарные и безвозвратные потери у русских в 1941-45 гг. соотносились как 1:1, хотя соотношение 3:1 является хрестоматийным и наблюдалось во всех армиях середины ХХ века. Видно, что фантастический допуск "исследователя" призван скрыть тройное завышение отечественных потерь.
3. Сводя единый демографический баланс, Соколов искусственно увеличивает предвоенное население страны до 209 миллионов - якобы 12-13 миллионов советских граждан были не учтены статистикой. Но в предвоенной переписи 1939 года следует ожидать скорее приписок, чем недоучёта - после того, как организаторы предыдущей переписи 1937 года именно за "недоучёт" были репрессированы.
4. Вычитая из завышенной предвоенной цифры послевоенное население СССР, творец альтернативной версии не учитывает, что к концу 1945 года нашу страну покинуло не менее двух с половиной миллионов эмигрантов: прежде всего поляков и немцев, а также оставшихся на западе коллаборационистов и "остовцев". В итоге сумма военных и гражданских потерь у "альтернативщиков" завышена минимум на 15 млн. чел.
В появлении подобных "исследований" нет ничего удивительного. Когда рухнули советские исторические догмы, прежде казавшиеся железобетонной, незыблемой истиной, некоторые люди разуверились во всём, даже в бесспорных фактах. Научные координаты действительности для них исчезли, картина мира "поплыла". Началось искусственное конструирование "новых реальностей" с чистого листа, вне связи с доводами окружающего мира. Примером такого аутистского творчества является "новая история" Носовского и Фоменко. Похожую природу имеет и "новая военная история" Соколова сотоварищи.
Что же, право на исторические фантазии никто не отменял. Удивительно другое: для чего виртуальная "история" оторвавшихся от реальности фантазёров тиражируется средствами массовой информации и подхватывается блогерами? Можно понять мотивацию наследников Вермахта - так они изживают свой комплекс побеждённых. А нам, внукам победителей, зачем повторять нелепости, девальвирующие подвиг дедов?