Киностудия "Красная стрела" заканчивает съемки фильма по известному роману Алексея Иванова "Географ глобус пропил". Снимает картину режиссер "Живого" Александр Велединский. В главной роли - Константин Хабенский. "РГ" поговорила с писателем Алексеем Ивановым о работе над фильмом, его творчестве, кино и литературе.
Как вам кажется, почему для экранизации была выбрана именно "Географ глобус пропил" среди других ваших книг?
Алексей Иванов: "Географ..." для экранизации выбрал Валерий Тодоровский, и он очень внятно объяснил мне свой выбор, так что мне не надо гадать, "почему эта, а не та" книга. В "Географе..." Тодоровский увидел историю противостояния человека и судьбы, человека и мира, историю современного стоика, если угодно. Эта тема не привязана к конъюнктуре, общезначима и всегда актуальна.
Участвовали ли вы в работе над сценарием? Думали ли вообще о работе сценариста? Что сложнее, писать книгу или сценарий? В чем разница работы?
Алексей Иванов: В работе над сценарием я не участвовал. В случае "Географа" я вообще не имел амбиций влиять на сценарий. Мой проект - книга, а фильм - проект режиссера. Сценарий для меня интересен тогда, когда он рождается как сценарий, а не как сначала - роман, а потом переложение для кино. Я написал несколько сценариев, и некоторыми горжусь, но из-за проклятого кризиса проекты были остановлены и выжил только один - фильм "Царь" Павла Лунгина.
И сценарий, и роман одинаково трудны, так сказать, в производстве. Но это разные художественные задачи. Раньше мне казалось, что самое сложное в сценарии - перевести интерьер в экстерьер, то есть внутреннее состояние героя во внешние проявления. С опытом и с возрастом я понял, что трудно не это. Трудно заложить в образ такую емкость, чтобы актеру было достаточно пространства и вариантов для игры. Подобную "пустотность" персонажа для романа я считаю неуместной, а для сценария она очень важна. Этим и велик, например, Чехов-драматург.
Хабенский совпадает с вашим видением главного героя? Если нет, то какой он (герой) для вас, как для автора?
Алексей Иванов: Для меня давно не открытие, что героя будет играть Константин Хабенский, и к этой мысли я привык, с такой трактовкой образа уже освоился. С выбором режиссера Александра Велединского я полностью согласен. Хабенский - замечательный актер, тонко чувствующий ритм, стиль и драму нынешнего времени, кроме того - море обаяния. Когда на съемках я посмотрел на него уже в монитор, то понял, что все срастается, Хабенский играет совершенно убедительно и точно. Хотя, конечно, надо судить на финише.
Были ли вы на съемках? Что произвело впечатление?
Алексей Иванов: На съемках я был, но немного, чтобы не соваться киношникам под руку. Вообще-то я на съемках далеко не впервые, вряд ли меня что-то удивило бы. Но все же удивило. Школьные эпизоды снимали в той школе, где я сам проучился все десять лет, вот это обстоятельство и произвело наибольшее впечатление. Конечно, я не ожидал от своей судьбы такой необычной рифмы.
Будут ли в фильме изменения сюжета книги?
Алексей Иванов: Не знаю. Наверное, будут. Но это не важно. Важно, чтобы сохранилась генетика романа. Во всяком случае, важно для меня.
Есть мнение, что писатели относятся к кино, экранизациям, как все-таки к второстепенному продукту. Это так для вас?
Алексей Иванов: Я не думаю, что вменяемый современный писатель будет относиться к экранизации как к второстепенному продукту. В нынешней культурной ситуации экранизация - очень важная вещь. Она, так сказать, запускает роман на геостационарную орбиту, где роман уже будет кружиться вокруг Земли сам по себе, без усилий автора или издательства. Конечно, хочется превратить свою книгу в перпетуум-мобиле, пусть и районного масштаба. И было бы очень здорово, если бы экранизация получилась удачной. Но и неудачная - тоже плюс. Всегда найдутся зрители, которым она понравится, а это уже расширение аудитории.
Есть ли планы по экранизации других ваших произведений?
Алексей Иванов: Планы-то есть, да экранизаций нет. Видимо, я не из тех, перед кем Господь открывает все двери. Мои проекты продвигаются с напрягом.
Сами смотрите российское кино? Что последнее произвело впечатление?
Алексей Иванов: В последний год я заинтересовался отечественными сериалами. В основном, теми, которые сделаны режиссерами-мэтрами, и в которых снимались известные актеры. Этот формат меня зацепил, и пока что я на крючке. Я, конечно, и раньше смотрел "классику" наших сериалов: "Бригаду", "Ликвидацию" или "Идиота", но смотрел не системно. А сейчас - системно. Особенное впечатление произвели "Завещание Ленина" Досталя, "В круге первом" Панфилова, "Сделано в СССР" Островского, "Дело гастронома..." Ашкенази, "Достоевский" Хотиненко... Удивительно, но у нас словно ниоткуда вырос новый кластер абсолютно профессиональных работ.
В кино много говорят о сценарном кризисе, если писатели придут работать в кино, будет лучше для кино и для писателей?
Алексей Иванов: Знаете, многие любят поплакать о сценарном кризисе, но для адекватности оценок надо читать сценарии, а не смотреть кино. А кто читает сценарии? Почти никто. Журналисты уж точно не читают. А режиссер может так утоптать сценарий, что из орла получается пингвин. Сейчас активно работает целая плеяда замечательных сюжетчиков: Коротков, Слаповский, Арабов, Кивинов, Алиев, Пежемский... Какой кризис? Никакого. Другое дело, что в нынешней культурной ситуации не отрефлексированы главные проблемы эпохи, главные вопросы. Эта потеря ориентации и выглядит как кризис драматургии, хотя она присуща не только сценаристам, но и писателям и режиссрам, художникам и политикам, социологам и даже журналистам. Понятийный кризис у всех, а не только у сценаристов, как будто все - аристократы, а сценаристы - чесоточные.
Вы - редкий писатель в современной литературе, пишущий в совершенно разных жанрах, стилистиках, временах ("Корабли и Галактика", "Сердце Пармы", "Географ..."), почему так? Так у вас и не так у других? Чем-то обусловлено? Это какой-то план?
Алексей Иванов: Никакого особенного плана нет. Просто я стараюсь, чтобы ответ был адекватен вопросу, а форма разговора - теме. Если мне хочется фантазировать об устройстве Вселенной, я обращаюсь к жанру космической оперы, а не к женскому детективу. Если мне хочется размышлять о судьбах народов, то я обращаюсь к эпосу, а не к киберпанку. Если хочется осмыслить драму человека в современной России, то нелепо использовать фэнтези с драконами.
Вы не жалеете сейчас, что ушли из фантастики?
Алексей Иванов: Из фантастики я ушел 22 года назад. Если бы пожалел, то давно вернулся бы, особенно сейчас. Но я не жалею. Фантастика для меня была возрастной стадией. Я расстался с ней как с жанром, но продолжаю пользоваться как приемом.
Когда ждать вашу следующую книгу и о чем она?
Алексей Иванов: Следующая книга выйдет, видимо, в начале осени. Это фотокнига нон-фикшн, рассказ о пугачевщине с точки зрения XXI века. Называется "Увидеть русский бунт". Основная интрига в следующем: что нового можно узнать и понять о России, о ее народах и стратегии жизни, если пройти путями пугачевщины? И открываются удивительные вещи.