Исполняется 225 лет со дня рождения Константина Батюшкова. Он появился на свет в Вологде 18 мая 1787 года.
Мой Гений
О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной,
И часто сладостью своей
Меня в стране
пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милой, незабвенной,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель
Гений мой - любовью
В утеху дан разлуке он:
Засну ль?
приникнет к изголовью
И усладит печальной сон.
Константин Батюшков,
июль 1815 года
Мы заведомо считаем архаичным того, кто родился в восемнадцатом веке. Если бы мы были в силах отринуть это предубеждение, то Батюшкова читали бы сейчас в метро. И с особенным увлечением - его письма другу юности Николаю Гнедичу. Эти послания кажутся только распечатанными из электронной почты. Нырнув в эту переписку двух друзей, нынешние двадцатилетние с удивлением признали бы в Косте Батюшкове своего приятеля.
"Я готов ехать в Америку, в Стокгольм, в Испанию, куда хочешь, только туда, где могу быть полезен..."
А как узнаваема эта бравада в письмах из армии: "Не забывай, брат, меня. Я здоров, как корова. Твой Ахиллес пьяный столько вина и водки не пивал, как я походом..."
29 мая 1807 Батюшков участвовал в сражении при Гейльсберге. Его вынесли полумертвого из груды убитых. Обратный путь в Россию был долог и мучителен. Как он потом напишет:
"Видя сто смертей,
Боялся умереть
не в родине моей..."
В Риге его поместили на излечение к местному негоцианту Мюгелю.
Ухаживала за русским офицером дочка хозяина дома, прелестная Эмилия.
Ей было семнадцать, Константину - двадцать. Он невелик ростом, но хорош собой: голубые глаза, светлые кудри.
Вспыхнувшая любовь подняла Батюшкова с постели. Он прыгает на костылях, сочиняет стихи, дает уроки Эмилии, поражая девушку своими познаниями. Он смешлив и неугомонен.
Нигде ему не было так хорошо, как в эти два летних месяца 1807 года в Риге. Одно печалило: добрый старик Мюгель не видел в поэте завидного жениха для своей дочери. Мало того, он намекал, что храброму русскому офицеру пора возвращаться в строй. Ведь со стороны казалось, что молодой человек совершенно поправился. Но, как потом оказалось, пуля задела спинной мозг и от болей в спине поэт будет страдать всю оставшуюся жизнь.
После такого ранения Батюшков мог бы с чистой совестью больше никогда не служить в армии, а он примет участие еще в двух войнах. Во время войны со Швецией Батюшков служил адъютантом полковника Андрея Петровича Турчанинова, командовавшего батальоном гвардейских егерей. В марте 1809 года батальон (в составе корпуса П. И. Багратиона) предпринял дерзкий бросок по льду Ботнического залива на Аландские острова, где находилась крупная военно-морская база шведов. А потом была еще война 1812 года.
Но все это будет потом, а пока Константин читает стихи прелестной дочери Мюгеля. Эмилия была уверена, что стихи ее возлюбленному диктуют ангелы. И в этом она была близка к истине.
Я имя милое твердил
В прохладных рощах Альбиона,
И эхо называть прекрасную учил
В цветущих пажитях
Ричмона...
Сквозь тонки, утренни туманы,
На зеркальных водах
пустынной Троллетаны...
Прочитайте вслух эти строки - это же почти неаполитанское пение! Батюшков совершил невероятное: дал русскому стиху мелодику, почти итальянское благозвучие. И не так было важно, о чем пишет поэт - об античных героях или военных походах, об утехах любви или о бренности бытия. Имеющий уши слышал, что русское слово наконец-то оторвалось от земли. Батюшкову ответило небо.
Хранитель ангел мой,
оставленный мне Богом!..
Твой образ я таил в душе моей
залогом
Всего прекрасного...
и благости Творца. -
Я с именем твоим летел
под знамя брани
Искать иль славы, иль конца...
Батюшков был первым русским поэтом, получившим дар писать не только о царях, сражениях и героях, но и о "мелочах жизни", о простых движениях души. Батюшков поднял от земли ту песчинку бытия, о которой потом напишет Блок: "Случайно на ноже карманном // Найдешь песчинку дальних стран // И мир опять предстанет странным // Закутанным в цветной туман..."