С матерью срочника Марата Тузбакова, призванного служить в армию из города Советского Ханты-Мансийского автономного округа с онкозаболеванием, корреспондент "РГ" встретился в Москве у ворот Главного военного клинического госпиталя им. Н.Н. Бурденко, где сегодня лечат солдата.
История Марата облетела все СМИ, всколыхнула Интернет… Задел вопиющий факт: как могли отправить в армию парня с онкологическим заболеванием? Почему так долго отцы-командиры отмахивались от жалоб парня на невыносимые боли в плече? Почему правильный диагноз смогли поставить только в главном военном госпитале в Москве? Прознав, что мама Марата Анжелика Николаевна - медсестра детского сада, некоторые комментаторы ЧП договорились до того, что усомнились в материнской внимательности к судьбе сына: мол, как это так она просмотрела такое заболевание у сына?!
Хочется спросить у таких правильных товарищей: а у вас, когда легкое недомогание, вы сразу бежите к врачу на полноценное исследование или лечитесь подручными средствами, полагаясь на "само пройдет". Мама сможет вас силой увести в больницу, если вам уже 20 лет? Что может болеть в таком возрасте? Общее убеждение - ничего серьезного. Так думал и сам Марат, у которого болело плечо. Мало ли, застудил…
В военной медсанчасти, кстати, тоже недооценили состояние солдата. Поставили неврологический диагноз - плексит плечевого сустава. По сути - неврит. Он тоже дает сильные боли. Врачам тоже не приходило в голову задуматься об онкологии у 20-летнего бойца. Под наркозом, в конце концов, вправили вывих, полученный на плацу воинской части, наложили на две недели гипс. А когда гипс сняли, боли уже переместились в позвоночник. Поставили еще диагноз - остеохондроз и межпозвоночную грыжу, которые были, скорее, сопутствующими, чем определяющими для состояния Марата. И лишь затем военные медики заподозрили рак...
Итак, вот что рассказывает Анжелика Николаевна:
- У меня одна цель - поднять сына, я буду бороться за него, невзирая ни на что. Буду бороться и молиться.
Российская газета: Сегодня многие предпочитают избежать службы в вооруженных силах, хотя и служить всего год. Как с этим было у Марата?
Анжелика Тузбакова: Решение служить в армии пришло не сразу. Марат окончил Советский профессиональный колледж по специальности "машинист технологических насосов и компрессоров".
Было желание продолжить обучение в вузе. Но папа у нас служил в армии и сказал: "Я служил, и мои сыновья должны отслужить". Да и спокойнее так, отдал долг Родине - живи спокойно, учись, работай.
После армии Марат собирался пойти работать, а учиться в вуз поступить заочно. В таких случаях Газпром помогает тем, кто работает на его предприятиях.
Такие были планы… В колледже Марат проходил практику в Перегребнинском ЛПУ в Октябрьском районе. После практики вынужден был обратиться в больницу с вросшим ногтем, потребовалась небольшая операция. А так особо никогда не жаловался. В больнице всего один раз лежал, когда ногу сломал.
Злополучное плечо заболело совсем недавно. "Побаливает, мам", - так говорил. Думали, как это бывает, проявление остеохондроза, меры принимали соответственно. Я делала все, что нужно в таких случаях. Но и к хирургу его отправила. Про ноготь он сказал, а про плечо промолчал… Кто ж в побаливающем иногда плече будет подозревать у себя онкологию?
А Марат еще, знаете, горячий такой, всю осень, да всю зиму может нараспашку проходить. "Мама, мне жарко". Температуру я ему всегда измеряла...
Вот так и получилось. Ноготь вылечили, но дали отсрочку от призыва до октября. Марат решил время не терять, стал учиться на права от военкомата. Выучился на категорию "В", а мог бы и на "С", да в автошколе не все в порядке. Когда Марат приходил на экзамены, то машины нет, то представителя ГАИ. Так и не сложилось. Получил права, а завтра в армию...
РГ: А врачебная комиссия в военкомате?
Тузбакова: У меня нет претензий к комиссии Советского военкомата. Марат ничего там про плечо не говорил.
Обострение началось, когда ребят на "ГАЗели" везли в Пыть-Ях 14 декабря 2011 года. Было очень холодно. Они там замерзли.
И вот в военкомате Пыть-Яха Марат уже серьезно пожаловался на боли в плече, но там отнеслись к этому формально. Иди, служи, а боли в тот момент были серьезные.
Служить Марат попал в поселок Кряж Самарской области в разведроту. Сын мне говорил, что дедовщины нет, никто молодых солдат не унижает, не бьет, нарушителей сразу отправляют в другие части, в стройбат, например. За короткий срок Марата назначили командиром отделения. Летом у них должны были начаться прыжки с парашютом. Для этого ребят должны были направить в Тольятти, где специальная база. Марат даже письма мне присылал, где рисовал маленькие парашютики.
В части снова началась проблема с ногтями. На обеих ногах стали врастать.
Я ему звоню, говорю: Марат, не тяни, сразу иди к ротному, объясняй, тут нельзя затягивать.
Он обратился, его положили в Кряже в медсанчасть. Там сделали операции. И оттуда он писал бабушке 18 марта: все хорошо, ногти заживают, но очень болит плечо. С плечом он там уже обратился к врачам.
Ротный Марата офицер Михайлов игнорировал обращения моего сына, упрекал его в том, что он хочет "откосить", советовал терпеть, хотя на плече уже была заметная припухлость.
Затем он обращался к лейтенанту Ярославу Ступко (взводный, наверное), тот вроде и отправлял его к медику, но никто не хотел видеть, что там что-то серьезное.
Во время строевой подготовки на плацу Марат упал, вывихнул ту самую руку. Месяц он ходил с этим вывихом, никто им не занимался. Рука уже висела, боли стали намного сильнее. А его все убеждали, потерпи, вот съездите в Тольятти, а потом мы тебя сами отправим в госпиталь.
Вот с Тольятти его и отправили в госпиталь в Самару без всяких документов. В это время он уже падал из-за болевого синдрома в обмороки. Но еще успел сам сложить парашют...
Из госпиталя он позвонил мне: мама, мне совсем плохо.
Лечащий врач Михаил Михайлович мне сказал, что Марата готовят к отправке в госпиталь либо в Москву, либо в Екатеринбург, потому что в Самаре нет достаточного диагностического оборудования, а он нуждается в комплексном лечении.
4 мая Марата привезли в Москву, он был еще на ногах. Его везли на поезде в сопровождении медсестры. А мы какое-то время были без связи, потому что за время службы у Марата один раз украли телефон, один раз подменили, а в последний раз какой-то сержант забрал у него зарядное устройство.
В эти моменты я мучилась, не знала, что делать. Муж меня успокаивал: он в армии, а не на дискотеке. На службе не всегда есть возможность разговаривать с мамами. А я ждала...
В общем, связаться со мной он смог только из госпиталя в Самаре. А в Москве от метро в госпиталь имени Бурденко его доставила уже "скорая"... Идти он уже не мог.
Я созвонилась с лечащим врачом, мне сразу сказали, что подозревают онкологическое заболевание, что Марата переводят в радиологическое отделение, а плексит плечевого сустава - это сопутствующее.
Я спросила, могу ли приехать, помогут ли мне здесь где-нибудь с жильем, общежитием что ли? Но мне сразу дали понять, что каждый сам за себя. У госпиталя нет таких возможностей. И я стала искать сама...
РГ: Неужели никто не помог?
Тузбакова: Помогли, в мире все же больше добрых людей. Мне очень помогли мои коллеги из советской центральной больницы, из детсада "Светлячок". Первоначально в Москве мне помог устроиться, встретил и возил меня везде сын нашего бухгалтера Николай Игоревич Лукинских.
Потом подключилась губернатор Югры Наталья Владимировна Комарова, руководитель представительства Югры в Москве Фануза Шарафиевна Арсланова. Они решили проблему с жильем, обеспечили мне сотовую связь, чтобы я не была скована, потому что много нужно звонить и общаться.
Очень мне помогла Галина Юрьевна Черепанова - председатель комитета солдатских матерей Советского, Анна Александровна Шитякова - председатель общественной организации "Солдатское братство". Огромное спасибо лечащему врачу здесь в госпитале - Алексею Борисовичу Федорову, начальнику отделения химиотерапии, спасибо департаменту соцзащиты города Советского… Низкий поклон всем этим людям. А вот наш военком из Советского даже меня не принял. Не нашлось у него времени. Разговаривал со мной начальник призыва Чесноков. Пожал плечами: мы, говорит, тут никто, мы "пушечное мясо" туда (ткнул пальцем в потолок) поставляем...
Я не ищу виноватых, я не хочу никого преследовать. Хотя в военкомате Пыть-Яха мне хотелось бы спросить, какие врачи, какая комиссия там была? Хочется спросить у ротного, он правда считает, что все солдаты склонны отлынивать и симулировать? Почему ему не оказали первую медицинскую помощь? Почему ради каких-то показателей затягивали отправку в госпиталь? Но сейчас для меня главное - поднять сына.
Как сообщили "РГ" в прокуратуре Центрального военного округа, проверка по факту призыва на службу Марата Тузбакова, начатая после обнародования этой трагической истории в СМИ, продолжается.
Между тем
Мы переговорили с военным комиссаром города Советского Андреем Баймукаловым. Он сообщил, что ему доложили о том, что приходила семья Тузбаковых уже после их ухода. И он сразу сообщил военному комиссару Югры о ЧП. Попытался принять меры. Но родители утверждают, что он знал, более того, даже видел отца. На совещании у губернатора начальник призыва Андрей Чесноков заявил, что не произносил фразы о "пушечном мясе", а только посоветовал обратиться в комитет солдатских матерей… Но родители Марата настаивают, такая фраза прозвучала. Сегодня офицеры военкомата переживают случившееся: каждый остается со своими поступками и совестью наедине. Военкому Югры Юрию Бурову больно вдвойне: и за солдата, и за своих подчиненных.
Что еще странного в этом деле? Из поликлиники, где стоял на учете Марат, пропала его медицинская карта. Нет карты и в воинской части. Видимо, никому не хочется теперь признавать, что солдат обращался с жалобами на боли в плече.