В этом, по крайней мере, убежден ученый и эксперт в обрасли внешкольного образования Айымбек Садыбакасов.
- Культурно-бытовое, деловое, политическое взаимопонимание и согласованную работу граждан любой многонациональной страны можно обеспечить только с помощью широко распространенных языков, - считает он. - То есть таких, которыми владеют как минимум 50-100 миллионов человек во всем мире независимо от страны проживания.
Оптимальная языковая политика должна состоять в том, чтобы в полной мере использовался достаточно популярный язык, даже если он не является государственным. Поэтому маленькие и отстающие страны, как показывает мировая практика, вводят в качестве государственных языков наравне с тем, что присущ так называемой титульной нации, какой-нибудь общепонятный и широко распространенный язык более крупного этноса. Для Киргизстана в качестве такого на все 100 процентов подходит русский.
Здравый смысл говорит, что Киргизии было бы полезнее не выбрасывать за борт, а эффективно использовать накопленные в течение почти 70-летнего пребывания в составе СССР общие ценности. Одним из наших мощнейших инструментов, что очевидно, остается русский язык, почти для всех нас с детства привычный, вдоль и поперек изученный и понятный. Он нам нужен, чтобы развиваться по пути наименьшего сопротивления, то есть с минимальными затратами времени, человеческих сил и бюджетных средств. Без этого инструмента по крайней мере в ближайшие 5-10 лет невозможен рывок вперед во внешней или внутренней политике, банковском и компьютерном деле, образовании и здравоохранении, не говоря уже об инженерно-технических науках.
К сожалению, часть граждан республики пребывают в состоянии эйфорического заблуждения, преувеличивая реальные возможности государственного - киргизского - языка и не пытаясь на благо себе и потомкам использовать подаренный историей русский. Применять последний в политической и деловой жизни нужно вовсе не для того, чтобы понравиться России, а исключительно для пользы дела, ради согласованной работы с целью улучшения элементарных условий жизни всего населения страны. Мы просто не имеем права лишать киргизскую молодежь возможности осваивать язык нации, являющейся одной из самых передовых в мире.
Киргизский язык и культура - наше сокровище. Но проза жизни состоит в том, что и для отдельного гражданина, и для любой нации в целом, кроме сокровищ, нужны еще и инструменты, причем хорошие, проверенные. Русский язык стал для нас традиционным инструментом, бесконечное множество раз испытанным и потому наиболее надежным, подходящим на все случаи жизни, да еще и бесплатным, тогда как английским и некоторыми другими мировыми языками пользуется лишь малая часть граждан.
Тем, кто ратует за то, чтобы политические деятели Киргизии выступали исключительно на государственном языке даже за рубежом, хорошо бы поставить себя на чужое место. Вот, например, хотел бы тот или иной делегат от республики на саммите СНГ слушать целый час непонятную и от этого утомительную для себя и многих рядом сидящих речь на молдавском или армянском? Все участники такой встречи предпочли бы, чтобы хозяева и гости произносили речи на всем понятном языке.
А надо ли политикам Киргизии в случае, если подобный саммит проводится в Бишкеке, напоминать гостям, что здесь говорят по-киргизски? Думается, нет, поскольку это было бы равносильно тому, как если бы Палата лордов в Лондоне принялась доказывать всему миру, что в Британии говорят по-английски. Да до этого никому и нет никакого дела. Международному сообществу, главным образом, нужна гарантия выполнения различных международных, то есть многосторонних и двусторонних соглашений и договоров. Вот что важно в большой политике, а отнюдь не выставление напоказ национальных нюансов.