Для серьезного журналиста, мало знакомого с Дальним Востоком, писать о сегодняшнем Китае - задача очень непростая.
Перечислять его очевидные достижения, значит, ломиться в открытую дверь. Попытаться понять причины и механизмы этих невероятных успехов, значит, надо надолго там оседать, потому что есть объяснения поверхностные, а есть причины скрытые (например, роль компартии, все еще главной руководящей силы общества и государства), и понять эти неявные причины куда как важнее и увлекательнее.
Трудность заключается в том, что Китай, несмотря на свой фантастический динамизм, все еще остается во многих отношениях закрытой страной. Пресса не балует читателей сенсациями из местной жизни, откровенными интервью политиков и бизнесменов. Заезжий журналист, если у него нет хороших связей, может встретиться и побеседовать с сотней разных деятелей, но в блокноте останутся только самые общие слова. Пресс-службы государственных учреждений и частных корпораций блестяще выполняют определенную для них функцию: главное - не сказать ничего существенного.
| |
| Видео: Эльмира Аширова |
И все-таки писать о Китае надо. Уже завтра он, если не по всем, то по большинству показателей, может стать мировой державой номер один. При этом оставаясь нашим ближайшим соседом и стратегическим партнером. А также - что для меня, например, особенно важно - наглядным примером поэтапного созидательного развития в начале XXI века.
Конечно, те две недели, что я провел в Поднебесной по приглашению МИД КНР, это вовсе не срок для серьезного и всестороннего анализа. Нам показали Китай скорее с фасада. Поэтому, сразу предупреждаю, эти заметки носят сугубо субъективный характер.
* * *
Пекинский университет - самый большой в стране. 34 тысячи студентов и аспирантов. 55 факультетов и институтов. Здесь учат практически всем специальностям за исключением военных и аграрных. Обучение платное: для иностранцев тариф составляет около 4 тысяч долларов в год, для своих - примерно 1000. Университет расположен в красивом парке: зеленые лужайки, заросли бамбука, эвкалиптовые рощи, огромное озеро посредине.
Принимала нас группа товарищей в строгих костюмах и при галстуках во главе с заместителем секретаря парткома вуза. Сразу было видно, что он хоть и зам, но фигура очень значительная - так все остальные перед ним заискивали. Ежик седых волос. Худощав. Слова произносит тихим голосом и задумчиво, словно он - сам Будда. И какие это слова! Прямо тексты из нашего недалекого прошлого.
- Мы уделяем повышенное внимание профессорско-преподавательскому составу, - открывал нам сокровенные университетские тайны партийный товарищ. - Сочетаем учебный процесс и научную деятельность. Наша государственная стратегия состоит в том, чтобы поднять страну за счет развития науки и образования. При этом мы не забываем об особой китайской специфике.
- В чем же состоит эта специфика? - не совсем вежливо прерываю я представителя парткома, уловив, наконец, нечто живое в его протокольной речи. Он тонко улыбается, словно прощая иностранцу столь некорректный поступок.
- Во всех вузах существует система ответственности ректората перед партийным комитетом.
- А как конкретно партия руководит учебным процессом?
- Вы не поняли, - мягко, словно доктор больному, пеняет мне товарищ из парткома. - Партия не вмешивается в процесс, мы вместе с ректоратом сообща работаем с учетом общих интересов. Система ответственности ректора перед партийным комитетом предусматривает самостоятельность ректора. Так мы реализуем принцип демократического централизма.
- Вот теперь ясно, - киваю я, понимая, что товарищ уже сказал даже больше, чем ему положено.
С явным облегчением обе стороны заканчивают официальную часть встречи, а вот неофициальная, то есть прогулка по территории университета, проходит легко и непринужденно. Сопровождающие нас китайские парни и девушки с факультета русского языка со смехом и шутками охотно показывают свои владения: самую большую в Азии библиотеку, спрятанные в зеленых зарослях учебные корпуса, ухоженные спортивные площадки. Да, у нас такой роскошный вуз, если и появится, то только после саммита АТЭС на острове Русский. Если, конечно, власти не передумают и не устроят там вип-отели и казино - а такая идея бродит в умах некоторых дальневосточников.
Пекинский университет в мировых рейтингах все ближе подбирается к лидерам. Кстати, еще одним показателем его высокого авторитета является число иностранных студентов, а их сейчас - более 7 тысяч. И это при том, что каждый - понятное дело - должен при поступлении знать китайский язык.
* * *
В столице нам показали Храм Неба - одну из тех достопримечательностей столицы, куда везут любого иностранца. В Нанкине мы поднялись на гору, где находится величественный мавзолей основателя современного китайского государства Сунь Ятсена. В Чжэньцзяне возили по умопомрачительной красоты паркам и пагодам. В Сучжоу знакомили с китайской оперой и местными каналами. Из Урумчи мы ездили на высокогорное озеро Богда. Все это было интересным и познавательным. Но лично меня более всего удивляло два сопутствующих обстоятельства.
С раннего утра все эти, а также (как я понимаю) тысячи других достопримечательностей Поднебесной уже осаждали толпы организованных туристских групп. Внутренний туризм в Китае переживает самый настоящий бум. Гостиницы - особенно недорогие, уровня 2-3 звезд - переполнены путешествующими гражданами. Вся инфраструктура действует безупречно: профсоюзы оплачивают значительную часть стоимости путевок, комфортабельные автобусы везут туристов по маршрутам, тысячи специально подготовленных гидов рассказывают положенные легенды и мифы, сотни тысяч ресторанов кормят и столько же лавок предлагают на память разнообразные сувениры. Индустрия эта устроена настолько хорошо, что уже приносит казне миллиардные прибыли.
С какого-то момента я стал интересоваться у представителей принимающей стороны статистическими показателями по части туризма. Вот, пожалуйста, эти цифры. Город Нанкин: 70 млн туристов в год плюс полтора миллиона иностранных. 51 объект турпоказа национального уровня. Каждый гость Нанкина, едва приехав сюда, тут же бесплатно получает на свой мобильный телефон всю необходимую информацию: отели, музеи, памятники, транспорт, досуг... Город Чжэньцзян (провинциального подчинения): 23 млн туристов в год. Город Сучжоу (местная Венеция): более 80 млн туристов плюс три миллиона иностранцев. Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР): под два миллиона иностранных гостей в год, более 40 современных горнолыжных курортов, многие из них - категории "пять звезд". Кстати, что касается Синьцзяна, то, напомню, географически это одна из самых глухих окраин Китая, что-то наподобие нашей Чукотки.
И второе обстоятельство, связанное с посещением парков, храмов и мавзолеев. Местные граждане повсюду проявляют прямо-таки невероятный социальный оптимизм. Я наблюдал эту картинку в разных городах и городках Китая: кто-то с упоением танцует - пожилые пары так лихо кружатся, что зависть берет, другие горожане, встав в кружок, виртуозно подбрасывают ногами воланы наподобие нашей послевоенной "чики", третьи поют хором песни. В любом парке и даже маленьком сквере вы увидите, как множество людей занимается гимнастикой кун-фу, играет на музыкальных инструментах, изучает затейливые танцы с веерами, а кто-то режется в карты. И все это - с таким хорошим настроением, с такими улыбками. Ну, прямо культурная революция - только со знаком плюс.
* * *
Конечно, где бы мы ни были, невольно затрагивалась тема российско-китайских отношений. Тема эта всегда была актуальной, а сегодня она важна особенно. В июне в Пекине состоится саммит ШОС и тогда же страну с государственным визитом посетит президент РФ В.В. Путин. Предполагается, что стороны обсудят широкий круг проблем, включая вопросы коллективной безопасности, экономического и гуманитарного сотрудничества.
По мнению заместителя министра иностранных дел КНР Чэнь Гопина, сейчас российско-китайские отношения "переживают лучший период во всей истории". В доказательство своих слов чиновник приводит такой факт: только по итогам прошлого года товарооборот между нашими странами увеличился на 47 процентов. Но тут же оговаривается: "Его структура неидеальна. С российской стороны наблюдается явный дисбаланс в сторону сырья, подавляющую часть вашего экспорта составляют нефть и нефтепродукты". Китай же поставляет нам в основном машины и оборудование.
В рамках энергодиалога "Россия - Китай" продолжается работа над крупными совместными проектами. В перспективе - новые нефтепроводы из Сибири, предприятия по нефтепереработке, сотрудничество в разведке и добыче углеводородов, масштабные поставки российского природного газа по "западному" и "восточному" маршрутам.
Принимавшие нас топ-менеджеры Китайской национальной нефтегазовой корпорации (занимает 5-е место среди крупнейших мировых профильных компаний) заверили, что уже вскоре объемы поступающей из РФ нефти вырастут вдвое и достигнут рубежа в 30 млн тонн.
Китай, чья экономика напрямую зависит от импорта энергоносителей, конечно, сильно озабочен нестабильной ситуацией в регионе Ближнего и Среднего Востока. Саудовская Аравия и Иран - его основные нефтяные доноры. Поэтому сейчас огромные средства инвестируются в разработку альтернативных источников энергии, поиски новых рынков. Корпорация, например, ведет активную работу по оценке перспективных запасов сланцевого газа на всей территории Китая.
Что же касается Ближнего Востока, то руководители МИД КНР заверили нас в том, что, к примеру, по Сирии позиции России и Китая совпадают на сто процентов и это как раз является отражением высокого уровня двустороннего сотрудничества.
* * *
Общеизвестны успехи китайского автопрома. Сегодня в стране собирают автомобили практически всех ведущих мировых брендов. Но это уже не достижение. Завтра Китай обещает удивить мир собственными оригинальными разработками. И удивит. Но как при таком бурном развитии он собирается победить "пробки"? Этот вопрос я тоже задавал повсюду, ведь он так актуален и для нас с вами.
В Пекине сегодня пять миллионов легковых автомобилей. При существующих темпах роста каждый новый год мог добавлять еще 800 тысяч. Даже при том, что ситуация с развязками, магистралями, парковками и прочей инфраструктурой там куда лучше московской, все равно - коллапс неизбежен. Что делать? Сначала попробовали ввести следующее ограничение: сегодня едут машины с четными номерами, завтра с нечетными. Не помогло: внезапно разбогатевшие пекинцы купили по две машины и обзавелись разными номерами. Тогда пошли по более жесткому пути: сейчас ты можешь получить новый номер, только приняв участие в лотерее по Интернету, причем допускаются к лотерее далеко не все граждане, а преимущественно те, у кого в семье нет ни одного автомобиля, кто инвалид, у кого есть готовое парковочное место. А победивших в лотерее - не более 260 тысяч человек в год.
В Шанхае пошли еще дальше: там новые номера продаются на аукционах, причем цены доходят до 70 тысяч юаней (это более 10 тысяч долларов).
С одной стороны, налицо явное нарушение прав человека. С другой... явное уважение этих прав, ведь пробки серьезно сказываются на жизни мегаполисов, подрывают экологическое равновесие, а с экологией в КНР и без пробок далеко не все хорошо.
В старинном городе Нанкине машины без заторов мчатся, то и дело ныряя в недавно построенные тоннели. Сейчас их шесть, еще три строятся.
- Таким образом, мы решаем сразу две проблемы, - объясняет представитель городской администрации. - Во-первых, это лучший способ спасти памятники древней архитектуры. А во-вторых, хорошая возможность избавить город от пробок. Задача поставлена такая: к 2015 году сделать все, чтобы подавляющее большинство горожан пересело из личных авто на общественный транспорт.
И как же эта задача решается? С китайским масштабом. Например, сейчас длина всех линий городского метро - 80 км, а через три года будет - 280 км. А кроме того, построят еще 200 км новых скоростных магистралей в черте города, пустят по ним специальные автобусы. Если же учесть, что стоимость автобусного билета в пересчете на наши деньги - от 5 до 10 рублей, то отчего же нанкинцам не пересесть на городской транспорт?
Сейчас Китай занимает второе место в мире после США по протяженности дорог высшей категории, хотя еще четверть века назад никаких дорог здесь и в помине не было, одни пыльные проселки. И этот опыт хорошо бы изучить нашим дорожникам. А заодно объяснить нам, отчего один километр строительства магистрали в Китае стоит 2 млн, а такой же отрезок у нас - 51 млн?
* * *
Признаки позитивных перемен здесь видны повсюду. Куда ни приедешь - небоскребы, фантастические многоуровневые развязки, тоннели, современные производства, исполинских размеров стадионы и выставочные комплексы... Причем, вот ведь что удивительно, столь масштабная перестройка не сопровождается ни грязью, ни дымом, ни копотью. Наоборот, китайские города поражают стерильной чистотой, обилием газонов, цветников, парков, лужаек.
Хозяева зачем-то включили в нашу программу посещение Клубничного выставочного парка, расположенного в часе езды от Пекина. Ну, куда деваться, едем на огород.
Парк - это целый городок из теплиц на площади в 66 гектаров. Там выращивают 135 сортов этой вкусной ягоды, причем представлены плоды из разных стран и всех континентов. Самая сладкая - китайская, но у нее есть серьезный недостаток: созревает только шесть месяцев в году. Самая душистая, с ароматом земляники, - японская. Самая безвкусная - американская. Познакомились мы с технологией, отведали ягод, выходим наружу. А это что за гигантское здание из стекла и бетона причудливой архитектурной формы? Центр управления полетом? Секретный институт по ядерным технологиям? Нет, говорят, это исследовательский комплекс по выращиванию клубники.
Или возьмем визит на автобусный завод Higer в городе Сучжоу. Все хорошо: современное производство, прекрасного качества продукция, которую теперь покупают во многих странах. Завораживающие планы по расширению бизнеса и выходу на новые рынки сбыта.
- И сколько же таких заводов в Китае? - спрашиваю я напоследок.
- Двести, - отвечают мне.
И, наконец, еще один шок - из того же ряда. После него я уже не мог оправиться до конца поездки.
Технопарк в Сучжоу. То есть наше Сколково только уже пятнадцать лет как построенное. Натуральный город на окраине мегаполиса. Нет, лучше сказать так - город будущего. Прекрасные бульвары с газонами и цветниками, кварталы многоэтажных жилых домов, утопающие в буйной зелени, фешенебельный район профессорских вилл, а в центре этого неземного по красоте города - затейливые, словно декорации из фантастического фильма, корпуса собственно технопарка.
В середине 90-х годов здесь начинали с разработки жидкокристаллических дисплеев и авионики, теперь упор сделан на нанотехнологии. ВВП технопарка в прошлом году составил более 26 млрд долларов. Деловые партнеры - практически все ведущие мировые корпорации. Все, кроме наших. И работают здесь самые талантливые ученые из трех десятков стран. 12 тысяч иностранцев и больше 200 тысяч китайцев.
- Сколько же в Китае таких инкубаторов новых технологий? - спросил я, уже готовый к самым неожиданным ответам.
Однако прозвучавшее из уст хозяев не оставляло никаких надежд:
- Сто пятьдесят.
Да, судя по всему, эра, когда китайцы просто слепо копировали у других современные технологии, заканчивается. Скоро копировать придется другим - у них.
* * *
Урумчи - административный центр Синьцзян-Уйгурского автономного района. Но и эта дальняя провинция выглядит сейчас вполне современно. Небоскребы, отели, банки, офисы. Только вот публика на улицах, не в пример пекинской или шанхайской, более разношерстная. Часто попадаются настоящие колхозники - с задубелыми лицами, скромно, в духе 50-х годов, одетые. Встречаются и совершенно экзотические личности - в четырехугольных тюбетейках, с бородами, в халатах. Женщины с покрытыми головами. Уйгуры, казахи, монголы, еще не поймешь кто. Много мечетей. Запахи шашлыка. Этакая смесь китайской специфики с типично восточным исламским поселением.
Этот отдаленный регион с населением в 22 млн человек занимает шестую часть Китая и граничит с восемью государствами, в том числе такими проблемными, как Афганистан и Пакистан. Возможно, и поэтому здесь тоже бывало не все спокойно. Сепаратисты, террористы, экстремисты... Центральные власти теперь успешно применяют смешанную терапию: на смену силовым операциям пришли значительные инвестиции, призванные ликвидировать традиционную отсталость дальней окраины, сделать ее по всем параметрам равнозначной самым продвинутым районам страны.
Что мы здесь увидели кроме, ясное дело, достопримечательностей? Самый большой в мире завод по производству трансформаторов и электрооборудования (филиалы в США, Индии, Казахстане, России). Корпорацию Maiquer - по производству молочных и пищевых продуктов (все процессы проходят согласно самым продвинутым мировым технологиям). Меня же, простите грешного, больше всего удивил местный сетевой экологический ресторан, тропический парк под крышей. Мы ужинали в исламской, халяльной части, и там я насчитал в меню более 300 блюд. А после трапезы пошли осматривать китайскую (ханьскую) часть - так там в меню уже значилось около тысячи блюд.
Я не удивлюсь, если совсем скоро СУАР пригласит к себе зимние Олимпийские игры, и МОК, конечно же, не будет иметь ничего против.
* * *
В чем секрет китайского экономического чуда? Да вам любой грамотный человек без запинки ответит: дешевая рабочая сила и неограниченность трудовых ресурсов - это раз. Традиционное трудолюбие китайцев - это два. Государство тратит минимум на социальные нужды - это три: у деревенских жителей нет пенсий, образование платное, медицина - тоже. Кроме того, вспомнят активную роль китайской диаспоры за рубежом, рискнувшей сделать крупные инвестиции в нацпроекты. Скажут об отсутствии экологических ограничений. И все это будет правильным. Но - неполным.
Вот еще один штрих в общую картину, им поделился со мной посол России в КНР Сергей Разов.
- Несколько лет назад китайцы пригласили меня и представителей нашей космической отрасли на запуск своего орбитального корабля. Ракета взлетела, мы поаплодировали. Затем стали беседовать. Руководитель их космических программ говорит: "Мы многому у вас научились. В нашем корабле даже скафандры у космонавтов дублируются - есть китайский скафандр и есть ваш, российский. Пусть сравнят, какой лучше". А дальше китаец говорит: вот ракета пошла, вот в такое-то время она выйдет на расчетную орбиту, в такое-то время космонавты перейдут в орбитальный отсек, в такой-то день и час они выйдут в открытый космос, а в такой-то час и минуту приземлятся вот в этом районе. Наши специалисты, гляжу, опешили: как вы можете с такой уверенностью все это говорить? Причем говорить иностранцам. А вдруг нештатная ситуация? Да и мало ли что. Откуда у вас такая уверенность? Китаец: потому что политбюро приняло решение, и мы обязаны его выполнить.
Это к вопросу об ответственности. У них механизм исполнения решений отлажен и работает как часы. А провинишься - накажут. Причем наказание будет неизбежным, неважно какую должность ты занимаешь.
* * *
Хотя, разумеется, все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Глобальный экономический кризис отразился и на Китае. Мои собеседники неохотно, сквозь зубы, но признавали, что - да, есть признаки торможения. Поскольку внешние рынки сжимаются, то экономику невольно придется переориентировать на внутренний спрос, который, естественно, следует стимулировать. Кроме того, некоторое замедление объясняют уже начатой реструктуризацией: большее внимание ныне уделяется внедрению высоких технологий, решению экологических вопросов, экономии ресурсов, снижению цен на жилье, пенсионной реформе...
Есть проблемы, которые надо немедленно решать, пока они не превратились в форс-мажор. Все увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными может привести к социальному напряжению. Поговаривают о том, что модель Дэн Сяопина уже исчерпала себя, и теперь требуются другие подходы. Какие? На этот счет внутри правящей элиты развернулись серьезные, хотя и скрытые от мира, дискуссии.
Как раз в пору нашей поездки по стране прокатилась волна слухов в связи с так называемым "делом Бо Силая". Напомню, этот человек, еще вчера входивший в правящую верхушку, член политбюро, глава города Чунцин (а это крупнейший мегаполис мира с населением в 30 млн человек), весной лишился всех своих постов и - не исключено - вместе со своей женой будет подвергнут уголовному преследованию. Многие как раз усматривают в этом отражение той жесткой борьбы, которая развернулась в верхах по поводу дальнейшего развития страны. Товарищ Бо, как говорят, был сторонником "левого уклона" и очень хотел подняться еще выше по иерархической лестнице. Но побеждают, похоже, либералы, сторонники чисто рыночного подхода. Хотя и в этой истории не все так просто, она еще далеко не закончилась и заслуживает отдельного рассказа.
* * *
Да, в Китай надо приезжать почаще. Хотя бы для того, чтобы убедиться: нет проблем, которые нельзя решить. Была бы воля.