Георгий Владимирович, вы только что из Минска, с медиафорума "Партнерство во имя будущего", где шел разговор и о сотрудничестве Беларуси и России в книгоиздании.
Георгий Пряхин: Сейчас, в Год книги, когда мы при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств СНГ продолжаем издание нашей серии "Классика литератур СНГ", с белорусами установилось, может быть, самое прочное сотрудничество. И прежде всего с Институтом литературы и языка: мы готовили вместе наши тексты, тесно сотрудничали друг с другом специалисты, и в итоге в литературных памятниках вышло уже два тома белорусского фольклора и классики. В этих томах несколько непривычная для нас белорусская литература: много вещей дано в новых переводах, иные - ритуальные плачи, бытовые, религиозные песни - вообще никогда не переводились на русский язык. В планах еще 3-4 тома белорусской классики - здесь мы приблизимся к Серебряному веку и захватим время где-то до 30-х годов.
В Минске, на медиафоруме, наша делегация вручила почти тридцать томов серии, в том числе и два "белорусских" тома, в дар здешней грандиозной Национальной библиотеке и получила горячую благодарность за это.
"Начинаю эту книгу в ночь большого пожара..." - с таких слов начинается ваш последний роман "Звезда плакучая". А где-то незадолго до этого вы начали поднимать "Художественную литературу"...
Георгий Пряхин: Когда мне было предложено возглавить "Худлит", у меня действительно было чувство, что иду как на пожар. Это была честь, о которой я мечтал: название "Художественная литература" было паролем, по которому интеллигентные люди узнавали и узнают друг друга.
Я в этом кабинете впервые когда-то оказался в 90-м году, когда работал консультантом у Горбачева: картины на стенах, старинная мебель, на полках Брокгауз и Ефрон. И про себя подумал: вот бы где работать...
И во второй раз появились здесь уже в ранге директора.
Георгий Пряхин: Издательство было в очень трудном положении. Бывали годы, когда у нас не выходило ни одной книги, бывало, выходили две книги, восемь книг. Но сейчас потихоньку поднимаемся с коленей: в прошлом году "Худлит" выпустил почти 50 наименований книг, и общий тираж приличный. Но при этом и на восстановление самого здания, особняка ХVIII века, в котором мы сидим, и на его содержание нужны отдельные усилия, отдельные деньги, причем такие, какие на книгах сегодня не заработаешь.
А на что вы тогда восстановили крышу, под которой помещается издательство?
Георгий Пряхин: Мы же бьемся во все двери - крышу нам помог восстановить Гостелерадиофонд, наш сосед. А уникальную библиотеку издательства надеемся спасти с помощью Некоммерческого благотворительного фонда Алишера Усманова, который иногда благоволит "Худлиту". С изданием книг нам помогает Госкомпечать. У нас есть книжный магазин, а теперь еще открыли мобильную выставку-продажу прямо в зеленом дворике издательства. "Худлит" не пропускает ни одной значимой книжной выставки.
До книгоиздательской у вас была политическая карьера: вы работали в аппарате ЦК на Старой площади, в Комитете по телевидению и радиовещанию. Но ведь книгоиздание - это, по-моему, тоже политика...
Георгий Пряхин: Скажу больше. Едва ли не единственное, что духовно связывало огромную, разнородную, разноплеменную страну СССР, это книга. Религии в те годы позволялось немного, даже телевидение не покрывало всю территорию страны, а вот книга при ее тогдашних громадных тиражах доходила до самого последнего угла Советского Союза. Мы все читали одни книги, мы воспитывались на одних и тех же гуманистических примерах. Так что именно книга в первую голову спасла тогда страну от гражданской войны. Книгоиздательство - это большая политика и регулировать его только с помощью рынка нельзя. Как сельское хозяйство нигде в мире не развивается только на рыночных условиях и, как правило, дотируется государством, так и книгоиздание.
А как в рыночных условиях меняется издательская политика "Худлита"?
Георгий Пряхин: Коммерциализация всего и вся заставляет двигаться, думать, улавливать тенденции. Мне, например, кажется, что сейчас беллетристику теснит литература факта и документа и мы стали больше издавать документальной, особенно мемуарной литературы. Сейчас у меня, например, лежит огромная рукопись профессора, доктора наук Ады Сванидзе, посвященная истории викингов, и подобная фактографическая литература, скажу вам, порой возрастает до уровня подлинно художественной. Факт поражает больше, чем метафора. Мы идем за рынком, деваться некуда. Но вместе с тем с помощью грантов пытаемся быть и на шаг впереди расхожих вкусов. У нас вышли литературные мемуары Ходасевича, на выходе Мариенгоф, готовятся к печати литературные мемуары Горького. Новейший парадокс: чем "специальнее" книга, тем легче она находит своего читателя.
Книги для знатоков... И как они продаются?
Георгий Пряхин: Знаете, эта серия продается очень бойко - Ходасевича вы сейчас не найдете в магазинах. А только что с помощью московского правительства мы выпустили в двух книгах "Войну и мир" Толстого с изумительными, в палехском стиле, иллюстрациями Александра Мелихова. Этот двухтомник на складе тоже не залеживается!
То есть можно говорить о возрождении интереса к классике?
Георгий Пряхин: Сейчас мы переживаем слом идеологий, коллективизм заменяется более жестким и агрессивным индивидуализмом. На таком сломе человек всегда ищет опору, и многие возвращаются именно к классической литературе. Несомненен возврат интереса к Гоголю, Пушкину, Шекспиру. У нас хорошим спросом пользуется и элитарная серия "Классика, пересказанная художниками" - литературные шедевры, проиллюстрированные выдающимися художниками разных времен.
Это, должно быть, очень дорогие книги? Лучше уж посмотреть их в компьютере...
Георгий Пряхин: Дорогой, эксклюзивно оформленный фолиант в определенной степени попытка спасти книгу как вид. Тиражи стали намного меньше, а чем меньше тираж, тем дороже издание. Вот в США сейчас на аукционе продали за 8 миллионов долларов уникальную книгу "Птицы Америки" с цветными иллюстрациями пернатых в натуральную величину. Ее издали в одном экземпляре. Такая книга переживет, может, и века, и даже изображенных в ней птиц. Это комета, которая, конечно же, пролетит над головами простых читателей! Но и в кометах есть свой смысл. А что касается компьютера, то, мне кажется, надо не стравливать его с книгой, а использовать его сильные стороны во взаимных интересах. Вот мои внуки не отлипают от экрана, а у меня и страницы в Интернете нет. Да и пишу по старинке, ручкой. Но недавно решил какие-то свои вещи размещать на сайте Проза.ру. И поразился, что в неделю где-то до 50 читателей читают мои вещи. Есть чудаки, которые "открывают" их в два часа ночи! Таблетка от бессонницы - да пусть хотя бы и так, лишь бы не равнодушие. И книжки вдруг стали уходить лучше, причем безо всякой дополнительной рекламы. Так что, думаю, компьютер за собой скоро "потащит" книгу, а не уничтожит ее.
Вы это своим внукам объясните...
Георгий Пряхин:Когда бабушка долго не может загнать их в постель, она говорит: "Если через две минуты не ляжете, я вам читать не буду". Они мгновенно "летят" в кровать - и замирают, слушают, вместе смотрят в книжке картинки... Компьютер ничего подобного им дать не может. Хотя, может, не за горами и "бабушки с компьютерами"...