| |
| Трейлер к фильму "80 миллионов" Видео: Предоставлено ММКФ |
Картина подчеркнуто традиционна, повествование линейно, есть точный баланс между личными судьбами и социальным фоном, и, что немаловажно, есть захватывающий авантюрный сюжет с похищением из банка 80 миллионов злотых для нужд протестного движения. Среди весьма заурядных актерских работ выделяется Петр Гловицкий в роли капитана госбезопасности Собчака - он играет почти психопатологический тип приспособленца, "первого ученика" системы, улыбчивого садиста-циника, который "все понимает", но служит тому, кому нужно, с изворотливостью, которая озадачивает даже его соратников.
Чем дальше движется сюжет, тем яснее становится главная задача авторов сохранить ощущение документальности: они обдуманно ограничивают себя в броских художественных решениях, делая акцент не столько на центральных персонажах, сколько на мощных движениях народных масс, на революционных изменениях в социальном климате страны. Первые же кадры толп, с ликованием слушающих Леха Валенсу, вызывают в памяти общественный подъем в России 1991 года, когда в толпе вечно унылых москвичей невесть откуда явилось огромное количество прекрасных одухотворенных лиц, когда Россия показала миру и самой себе, что она готова сражаться за свое достоинство и войти в число свободных народов.
Фильм начинается кадрами, которые наши радикалы приписали бы отрыжке соцреализма: рабочие на площади слушают симфонию Дворжака "Из Нового Света". Само название симфонии в таком предреволюционном контексте обретает новый смысл, и ведущая ее тема в современной аранжировке потом не раз будет звучать в ключевых эпизодах фильма. Серьезно, откровенно, но тактично прослеживаются отношения с "большим братом" - сцена провокационного, инспирированного охранкой вандализма на кладбище советских воинов расставляет точки над i в истинном раскладе политических сил, когда два преступных режима работали рука об руку. И вот, только что высказав телекамерам советской программы "Время" свое возмущение этой провокацией, люди затем видят себя на экранах уже в роли провокаторов, глумящихся над святыней, и хорошо нам знакомый голос советского новостного диктора не допускающим возражений тоном вещает миру откровенную ложь. Очень сильно передана атмосфера общества, где любой может оказаться доносчиком или агентом спецслужб, где подозрительность всех и каждого действует подобно паутине, лишающей свои жертвы способности к любому действию. В таком обществе нет приватных территорий, все насквозь просвечивается и прослушивается, и это был самый эффективный механизм управления, разработанный сталинизмом.
Авторы лишь однажды позволяют себе западающий в память почти символический кадр, когда стальную махину с брандспойтами для подавления бунтующих атакует совершенно бытовой, мирный, не готовый к боям трамвай - и, к ликованию в зале, побеждает. Порыв к свободе тогда, во Вроцлаве, захлебнулся, но он стал одним из важных кирпичиков в построении новой Польши. И, как всегда бывает в документально обоснованном повествовании, в финальных титрах нам сообщат о том, как сложились судьбы героев.
Увы, меньше порадовала встреча с новой работой великого венгра Иштвана Сабо "Дверь". Это экранизация романа однофамилицы режиссера Магды Сабо, написанного в 1987 году, получившего множество международных премий и ставшего одним из самых переводимых на иностранные языки произведений современной венгерской литературы. Почти автобиографическая книга повествует об отношениях известной писательницы Магды и экономки Эмеренс, которую Магда нанимает для ухода за купленным недавно домом. Эмеренс - женщина с трудным прошлым, пережившая психологический шок, и потому странная, закрытая, загадочная. Достучаться в наглухо запертые двери ее дома и ее души - вот процесс, который лег в основу сюжета, и фильм несет отпечаток режиссерских мук по сокращению огромного литературного материала: он пунктирен, его походка неровна, неуверенна и постоянно спотыкается. То возникает пространная (и весьма трогательная) сцена с найденным щенком, в следующем кадре вымахавшим в громадную псину, то эпизоды, более важные для психологического исследования характеров, прокручиваются скороговоркой. И практически отсутствует важная для понимания характера Магды линия: сочинения писательницы при коммунистическом режиме запрещались, сама она оказалась в опале, и покупка дома была для нее своего рода попыткой удалиться от политической суеты в добровольное изгнание.
Главные роли поручены именитой англичанке с русскими корнями Хелен Миррен (Эмеренс) и немецкой актрисе Мартине Гедек, знакомой нам по фильму "Жизнь других" (Магда). Миррен для вящей естественности впервые появляется перед зрителем без грима и успешно передает странный микст характера: сочетание суровой мудрой властности с почти детски ранимой и впечатлительной душой. И рафинированная Магда с изумлением понимает, что простая работница, умеющая подметать дорожки и печь оладьи, обладает более глубоким и мудрым знанием жизни. Но этот, пожалуй, чересчур назидательный расклад характеров становится очевидным и потому предсказуемым задолго до финала, после чего фильм начинает буксовать и окончательно уподобляется средней руки добротному, но громоздкому телевизионному сериалу.