Инициатива Никиты Михалкова, высказавшего министру культуры РФ Владимиру Мединскому пожелание, чтобы в школьной программе было специально выделено время для просмотра ста лучших советских и российских кинофильмов, мне по-человечески понятна.
Несколько озадачило, правда, что внедрение кинематографа в систему образования надо считать важнейшим политическим проектом, - но не стану придираться к мастеру, у которого, к тому же, много талантливых детей и внуков - потенциальных школьников и студентов. Наверняка было бы неплохо, если б наши дети, покидая среднюю школу, знали сто лучших произведений изобразительного искусства, созданных в России, сто лучших книг, написанных на русском языке, сто сочинений великих русских композиторов и сто лучших спектаклей, поставленных наилучшими отечественными театральными режиссерами по пьесам наилучших отечественных драматургов. Но привлекательная простота подобного подхода к изучению шедевров отечественной культуры, к сожалению, не изменит качества гуманитарного образования. И дело не только в том, что подобные отборы "первой сотни" всегда субъективны и даже не в том, что потребуется более пятидесяти тысяч педагогов (по итогам статистических исследований в России в 2011 году было 48 668 дневных общеобразовательных школ, а кроме них существуют еще вечерние школы и филиалы учебных заведений), которые смогли бы - пусть и в самой простой форме рассказать - о том, почему надо знать о существовании всех этих фильмов, романов, картин и спектаклей. Проблема существенно сложнее. Ведь важнее всего не заучить название этих ста фильмов или книг и даже знать их содержание, но почувствовать природу кинематографа и литературы. Именно творческое воображение поможет осознать великие открытия естественных наук - ведь не каждый школьный учитель сможет объяснить, что такое бозон. Этот проект должен быть не столько идеологическим, сколько развивающим. И подобный - развивающий - метод обучения должен определять преподавание всех школьных дисциплин. А это потребует коренной перестройки нашей средней школы, подготовки качественно новых поколений учителей.
Современная российская общеобразовательная школа по методике обучения весьма серьезно отличается от европейских и американских школ. Например, в финских школах, которые сегодня являются признанными мировыми лидерами по качеству образования и воспитания учеников (замечу, что они немало заимствовали у бывшей советской системы образования), около четверти учебного времени занимает эстетическое воспитание, которое способствует самореализации творческих возможностей ребенка. При этом творчество здесь трактуется расширительно, не сводясь к сфере художественных явлений. Надо понимать, что гуманизация образования определяется не только количеством часов на гуманитарные предметы, сколько целеполаганием самого существования общеобразовательной школы, ее миссией. Наша школа в значительной степени ориентирована на подготовку ученика к дальнейшему продолжению обучения, к поступлению в вуз, финская школа готовит к вступлению во взрослую жизнь. Здесь у ребенка формируются смыслы и ценности, которые должны во многом определить его будущую жизнь.
Понимая, что ЕГЭ (единый государственный экзамен), вокруг которого по-прежнему продолжаются острые дискуссии, безусловно важен в социальном плане, поскольку он дает равные шансы всем выпускникам средних школ для поступления в вузы, уверен, что невозможно сводить все школьное образование лишь к успешности или неуспешности подготовки к предвыпускному тестированию ученика, делать это единственным критерием качества преподавания. Для понимания современной реальности этого крайне мало. Никак не отрицая необходимости научить школьников навыкам решения физических или алгебраических задач, черчению или химии, не менее важно объяснить им устройство мироздания, выработать способность к самостоятельному познанию жизни. Нужно подготовить выпускника школы к способности самостоятельно справляться с новым знанием, которое неизбежно обрушится на него во взрослой жизни, умением разбираться в мощных потоках правдивой и ложной информации, которая будет искушать его всю жизнь, подталкивая к тем или иным решениям. Он должен понимать - хотя бы в самых общих чертах, - что происходит в современной науке и чем движимы художники, создающие концептуальное искусство и авторский кинематограф. И, наконец, необходимо, чтобы школа подготовила его к умению не только адаптироваться к социуму, но и сопротивляться ему. Важно, чтобы после окончания общеобразовательной школы молодой человек оказывался способен к самостоятельному выбору своего жизненного пути. К умению преодолевать дисгармонию бытия, что, говоря по чести, никак не связано с возможностью поступления в вуз.
К сожалению, сегодня все совсем по-другому. И дело не в инфантилизме выпускников, их позднем взрослении - хотя они в большей степени нуждаются в родительской опеке, чем рано повзрослевшие дети первых послевоенных лет. Проблема - в новых общественных установках, когда поступление в вуз становится своеобразной панацеей от многих социальных угроз и одновременно отсрочкой от столкновения с реальностью. Высшее образование становится эквивалентом счастья - а это на самом деле совсем не так. Не в вузе, а именно в общеобразовательной школе происходит мучительный и вдохновенный процесс взросления. Именно там закладываются ростки будущего. И очень важно, чтобы школа формировала не хорошо образованного потребителя, а творчески ориентированную личность, дерзающую созидать новый прекрасный мир.
Михаил Швыдкой
доктор искусствоведения