Я - прораб
Юрий Ефимович! ЗАО "Эко-Тепло" - солидная компания, а сидит под трубами ТЭЦ в Свиблово, не в самом престижном районе столицы. Почему бы не обзавестись офисом на улице Тверской, возле мэрии, Кремля?
Юрий Шеляпин: А что я там буду делать? Свадебным генералом сидеть? У меня же производство, целый холдинг. Банк, который мы завели, чтобы не быть заложниками банкиров, которые могут своровать деньги вкладчиков, а потом объявить о банкротстве. Коммерческая отрасль - благодаря ей весь российский шоу-бизнес украсил свои дома новозеландскими эксклюзивными овечьими шкурами с ворсом, как у медведя, длиной по
8 сантиметров. Их через стиралку пропустишь, и они снова как новенькие, не то что китайские подделки. Между прочим, доверие новозеландских производителей я несколько лет завоевывал. Зато после того, как наше партнерство стало постоянным, любого коммерсанта из России, предлагавшего им свои услуги, они стали посылать ко мне: "Идите к Шеляпину. Мы работаем только с ним". Следующее направление - инвестиции в недвижимость. Жилье и строим, и продаем, еще и обслуживаем. Причем годами не повышая квартплату, хотя цены на ресурсы поднимаются не по разу в год.
В общем, если заниматься производством, нужна база. Свои склады, мастерские, автохозяйство. Так куда же я поеду? Уйти и бросить кому-то на откуп? Так ведь потащат, как бывает без хозяина. На то и щука в реке, чтобы карась не дремал.
У вас столько направлений в холдинге. А лично вам какое ближе?
Юрий Шеляпин: Дороги все, каждое как один из пальцев руки. Я по жизни прораб. То есть производитель работ, а не посредник, не чиновник. Люблю дело делать и получать результаты. Причем стараюсь тратить на него как можно меньше сил, средств и времени, но чтобы было это не в ущерб качеству. Это требует работы извилин.
Помогать - потребность души
У вас вполне успешное капиталистическое хозяйство. А вот порядки, говорят, царят в нем самые что ни есть социалистические. Это правда, что "Эко-Тепло" всех работников обеспечивает жильем?
Юрий Шеляпин: Квартиры у нас действительно все имеют. Как иначе? Строитель другим строит, а сам в тесноте ютится? Это не по-человечески будет. Мы даем ссуду на приобретение жилья, а если человек хорошо работает, он платит процентов 10 его стоимости. Покупаем квартиры и ветеранам Великой Отечественной войны. Будучи президентом, Дмитрий Медведев еще к 65-летию Победы пообещал, что всех обеспечат жильем. А на периферии в домах-завалюхах еще немало мучается фронтовиков. Вот четырем ветеранам в Конаковском районе Тверской области мы и купили квартиры. Да еще там же приобрели жилье участнику боев в горячих точках и одному молодому специалисту.
Почему им?
Юрий Шеляпин: Дача там у меня еще с 1981 года. По ТВ я случайно услышал про воина-москвича, прошедшего всю войну, чуть не сгоревшего в огне на Курской дуге, до сих пор живущего в ужасных условиях. Дал задание своим сотрудницам найти его. Оказалось, что героя уже обеспечили квартирой. И тут я подумал о стариках из глубинки.
Ну, а ученым квартиры покупать тоже президент подсказал?
Юрий Шеляпин: Да, на одной из встреч Дмитрия Медведева с учеными зашла речь о том, что нужна бы госпрограмма по обеспечению жильем талантливой научной молодежи. Я подумал: зачем какая-то программа? Не лучше ли просто разрешить Академии наук строить дома на своих землях на инвестиционной основе? Мне, например, патриархия предложила построить дом на земле Донского монастыря, и я бесплатно передал ей 30% квартир.
Но это не мой уровень. Решил помочь как умею: купил еще шесть квартир, уже в Москве, и попросил президента РАН Юрия Сергеевича Осипова самого решить, кому их дать. И вот 21 июня прошлого года эти шестеро, надежда нашей науки, на заседании президиума РАН получили свидетельства на новые квартиры.
Зачем вам это нужно?
Юрий Шеляпин: Мне трудно объяснить. Просто потребность души. Когда удается кому-то помочь, я счастлив больше, чем тот, кому помог. Тем более что это сейчас можно делать свободно, не нарушая закона, как было при советской власти. Никогда не забуду, как в те годы умер у меня начальник участка Дима Воропай, 38 лет ему было. Семье, конечно, с похоронами помогли. Но как поднять жене одной двоих детей? На свой страх и риск сохранил я им Димину зарплату. Понимая, конечно, что меня, тогда начальника РСУ, и в тюрьму могут упечь, если вскроется. Так и получали папину зарплату: сын - пока не начал работать, а дочь до окончания института.
Так традиция в коллективе родилась: если случилась у кого-то беда, детей не бросим, вырастим. Вот недавно в автоаварии погибли начальник участка Сергей Анискин и геодезист Дмитрий Власенко. У Власенко жена пенсионерка, ей назначили выплату его зарплаты, а у Сергея дочь студентка, только 18 исполнилось. Будет получать 60 тысяч в месяц, как при отце, пока институт не закончит.
У вас и материнский капитал появился раньше, чем в стране?
Юрий Шеляпин: Только не материнский, скорее бабушкинский и дедушкинский капитал. В коллективе нашем большинству "моих девочек" - так я называю сотрудниц-соратниц, которые поддерживают меня во всех начинаниях, пусть иногда с улыбкой - "опять Шеляпин сел на своего конька", - уже по 50 или уже за 60 лет. Как дело было? Иду я по коридору мимо профкома и читаю на дверях объявление: "Срочно зайдите получить детское пособие". Интересно стало: что за детское пособие? Объясняют: государство платит по 70 рублей на ребенка. Был 2006 год. Спрашиваю: в день, что ли, это же цена пачки памперсов? Оказывается, в месяц. Ну, думаю, мы так проблемы народонаселения не решим. Собираю своих: "А что, если за каждого рожденного у нас россиянина, будь то свой ребенок, или внук, будем класть в банк 150 тысяч рублей?" Один водитель, узнав о таком решении, зашел ко мне вскоре: "Вы положили мне на счет 150 тысяч рублей. Можно их забрать?" Понял я: не верит, что это его деньги. Говорю: "Бери, конечно, ты хозяин. Тебе виднее, сейчас их потратить или на потом отложить". Забрал. Но следом больше никто не побежал. Поняли, что и правда есть у них теперь, чем поддержать внука или внучку, когда потребуется. С того момента родилось у нас уже больше трех десятков наследников. А материнский капитал в стране начали выплачивать лишь в 2008-м. Для меня очень важно знать, что прирост населения стал государственной заботой. Не знаю, кто как, а я чисто физически страдаю от того, что Россия вымирает.
И все-таки для того, чтобы иметь возможность помогать, надо уметь зарабатывать.
Юрий Шеляпин: Уметь мало, надо, чтобы не мешали.
А вам мешают? При прежнем правительстве города у инвесторов действительно были проблемы. Годами длились согласования проектов, "откаты" требовали, да еще оброк под названием "доля города"... Но сейчас-то власть сменилась? Неужели и эти берут?
Юрий Шеляпин: Грешить не буду. Пришел я недавно к одному крупному городскому чиновнику, чтобы поговорить. Попытался передать через секретаря "презент" - шкуру новозеландскую. Она чуть не заплакала: заберите, пожалуйста, он меня предупредил - если хоть что-то кто-то оставит, уволю. Но мои-то проблемы так при мне и остались! Поговорить так и не удалось!
Что же это за проблемы?
Юрий Шеляпин: У меня три инвестпроекта зависли еще с прежних времен. Один с 1995 года, когда мне дали расселить ветхий дом на Садово-Кудринской к 850-летию Москвы. 81 человеку квартиры предоставил. За это нам дали реконструкцию дома на Большой Никитской, а потом отняли. Пообещали компенсировать равноценным участком под строительство. Предлагали несколько адресов - по Турчанинову, Брюсову переулкам, потом - на улице Марии Ульяновой. Я на все был согласен, но чиновники в последний момент передумывали. А потом слух пустили, что это я капризничаю, никак не выберу... А потом вторая история произошла с проектом на Таганке, на Верхней Радищевской, где создавался культурно-деловой центр Александра Солженицына. Культурная часть - писателя, деловая - моя. Он построил, а я не могу стройку даже начать - чиновники загнали эту землю в охранную зону города, где строить ничего нельзя. Ну и с третьим проектом такая же история - тоже четыре года уже не могу начать стройку. Наверное, и правда, как сказал доброжелатель из чиновников, что попал я в "черный список" еще при прежней власти. Надо бы объясниться с новыми властями, но как?
Пошел как законопослушный гражданин в арбитражный суд города с претензией по объекту Марии Ульяновой. Первый суд выиграл. Казалось бы, можно начинать работы? Ничего подобного! Правовое управление заявило: суд еще идет. Но он ведь может тянуться годами! Почему бы не попытаться договориться с инвестором, чтобы и интересы города соблюсти, и нам не простаивать! Я как член ассоциации инвесторов скажу, всех очень беспокоит ситуация, когда мы заключили договоры с городом - подчеркиваю это, с городом, а не с Сидоровым, Ивановым, Петровым, а нам вдруг говорят: объект нецелесообразно строить. Хорошо, не нужен офис, это я понимаю, центр Москвы переполнен ими, но нужны гостиницы. Это требует перепроектирования, а значит, новых затрат, но лично я готов на них. Дайте лишь возможность работать! Иначе потеряем коллективы, развалим стройкомплекс. В нем же миллион человек работает, а посчитайте еще семьи, получается, судьба 3 миллионов человек связана со строителями.
Чем же вы сейчас занимаетесь?
Юрий Шеляпин: Закончил строительство домов на улице Чаянова, на Староволынской, жилой комплекс "Донское подворье", названный лучшим проектом 2010 года. Как-то прикинул: за эти годы более 600 тысяч "квадратов" жилья в Москве построил. Строю храм на Дубровке в память событий о "Норд-Осте" - в октябре к 10-летию теракта его должны освятить.
А планы какие? Впереди - Большая Москва, там места всем инвесторам хватит.
Юрий Шеляпин: Мне 76 лет. Пусть молодые строят...
Вы стариком не выглядите. Дай бог каждому такую энергию иметь.
Юрий Шеляпин: Парочку киллеров погасить, как пару лет назад возле гаража, где они меня поджидали, и правда еще могу. У меня ведь отец черкес, наверное, от него в экстремальных ситуациях нет страха, возникает лишь сумасшедшая концентрация воли, ума и даже силы. Только инвестору этого в Москве мало. Нужно, чтобы в тебе нуждались, тебя уважали, как уважают меня в деревне Вахромеево Тверской области, где я строю коттеджный поселок Ольгино (мое любимое имя - так звали маму и зовут моих жену и дочь) или Литве, где приглядел в Друскининкае участок в полтора гектара на берегу речки тоже под жилье. Освободится он, и начну проектировать.
Вы же коренной москвич, неужели из Москвы уйдете?
Юрий Шеляпин: Да, я родился в роддоме Грауэрмана на Новом Арбате. И Москву очень люблю. Я строил ее полвека, строю и хочу еще строить.