Фильм, по официальным и неофициальным отзывам ведущих столичных кинокритиков, получился довольно сильным. Не последнюю роль в удаче Андрея Прошкина сыграло мастерство Суханова... Помнится, как после "Острова" Петр Мамонов едва-едва удержался от роли публичного проповедника. И вот теперь актер Суханов волей-неволей вынужден высказываться по самому широкому кругу вопросов, в том числе и религиозных. При том, что сам он ни религиозным, ни тем более воцерковленным человеком себя не считает. В итоге диалог с журналистом порой может идти по непредсказуемой траектории. Так, вначале Суханов излагает корреспонденту и читателям азы теории художественного уподобления. А точнее, он вынужден подробно объяснять, как ему, человеку скорее светскому, удалось создать столь достоверный образ святого. Делает он это тонко и убедительно, подчеркивая, что принципы сценического вживания в другое "я", в другую эпоху - не имеют ничего общего с житейской способностью человека к мимикрии или притворству. Иногда даже кажется, что, вновь переживая свою роль, актер делает шаги в сторону религиозности, проявляет интерес к православной традиции, что расширяет пространство для дискуссии.
Неудивительно, что разговор переходит на проблемы отношений светского общества и Церкви. Как нетрудно предположить, мостиком здесь служит процесс над феминистками из Pussy Riot. Предсказуемый переход. Ну да, общество уже устало от бесконечного звона на эту тему, но ведь нельзя укладывать сложнейшую церковно-общественную проблематику в рамки одной медийно-уголовной коллизии.
Естественно, что как только фокус беседы от кинематографии переходит на повседневную публицистику, актер Максим Суханов предсказуемо затрагивает вопросы толкования церковной традиции, отличающиеся глубиной и сложностью. Чтобы дать на них ответ - очевидно, недостаточно даже самого высокопрофессионального погружения в образ святителя Алексия. Со всей возможной осторожностью и тактом, со всеми мыслимыми оговорками он излагает нам набор светских суждений о том, что же такое милосердие (или всепрощение?) для людей церковных. Он говорит: "Все-таки для меня все выглядело бы благороднее и правильнее, если бы был явлен пример всепрощения. Чем дольше молчит Церковь, тем унизительнее для нее же. Надо уметь прощать. Полезно будет всем перечитать и святителя Иоанна Златоуста:
"...должно жалеть, а не нападать на тех, которые наказываются от Бога, тем более должно жалеть тех, которые согрешают против нас. Это - знак любви, а любовь Бог всему предпочитает... А ничем так не сохраняется любовь, как прощением обид виновным перед нами..." Цитаты из святоотеческого наследия без знания совокупного опыта жизни Церкви, конечно, не всегда могут восприниматься как руководство к действиям. Вряд ли актер Суханов, да и не только он, из любви и всепрощения поможет скрыться преступнику, который минутой ранее надругался над его родными и близкими. А самое главное - разве это христианский идеал? "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут". Великая добродетель милосердия. Всегда ли она равна всепрощению? Всегда ли вот таким скорейшим и безоговорочным прощением исчерпывается наша ответственность за душу ближнего, тем более душу заблудшую? Мы, христиане, обязаны помочь ближнему спасти свою душу. Обязаны подтолкнуть его к покаянию и к Богу - вот высшее милосердие. Единого рецепта тут нет. Некоторых можно преобразить прощением, других обличением , назиданием, собственным примером, а где-то, наверное, и непреклонностью - это вопрос духовной опытности. Другое дело, что за свои решения и шаги мы несем полную ответственность перед Господом. Нет более немилосердного поступка, чем утешать горького пьяницу вожделенной им огненной водой, а к этому и сводится такое попустительство. "Жалеть тех, кто согрешают против нас", по слову св. Иоанна Златоуста - не значит "нападать", но не значит и потакать. Суждения, изложенные Максимом Сухановым, - конечно, не новы. Всепрощение, которое выражается в индифферентном отношении к действительности, привело западное общество к моральному кризису. Из "любви и сострадания" продвинутые страны легализовали проституцию, гомосексуальные сожительства, разрешили наркотики. Они ждут того же самого и от нас, поэтому так быстро к кампании за Pussy Riot присоединилась прогрессивная общественность мира. Все бы хорошо, да только в этой системе всепрощения христианам нет места - они же не хотят, чтобы их дети были проститутками или учились нетрадиционному сексу в школе. Вряд ли кто-то из нас хотел бы повторить слова Билли Грэма про свою страну: "Если Господь не накажет Америку, то Ему придется извиниться перед Содомом и Гоморрой".
Панк-феминисток же использовали и выбросили. Да, выбросили прямиком в тюрьму. И многие православные за них молятся, особенно видя, как резво их "сторонники" пытаются утвердить их в правильности совершенного греха. Их друзья и вдохновители уже привели их в камеру, а не Церковь. Мы же, люди церковные, обязаны защищать свою Церковь от нападок тех, кто хочет, чтобы она признала нормой грех, будь-то богохульство в храме или весь "толерантный набор" радикального либерализма. Многие православные верующие сочувствуют и условиям содержания, и срокам предварительного следствия, и сопереживают родителям феминисток, но признать совершенное ими нормой для нас бы значило предать Христа.
Максим Суханов - профессионал и прекрасный человек. Но я бы на его месте рискнул обратиться к образу святителя еще раз, но уже не как актер, а как думающий человек: вряд ли бы святитель Алексей нашел в православной традиции причины, по которым на русской земле должны поощряться безобразия в святом месте.