Вся эта информация является коммерческой тайной. Причем следователь следственного управления Следственного комитета России по Самарской области Александр Бембетьев добился санкции на обыск в рамках расследуемого им уголовного дела. Само же скандальное дело было возбуждено еще 10 февраля 2012 года против "неустановленных сотрудников ТоАЗа", которые якобы не предоставили одному из акционеров список лиц, имеющих право на участие во внеочередном собрании акционеров. "Якобы" потому что ранее представитель этого акционера уже обращался за защитой своих прав в Арбитражный суд Самарской области, где ему 21 декабря 2011 года было отказано в доступе к оригиналу списка на том основании, что он уже воспользовался своим правом и ознакомился с документом.
Но самарские следователи дело возбудили - по ч.1 ст. 185.4 УК РФ - воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг. И это несмотря на судебное постановление и статью 90 УПК РФ, которая гласит: "Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки". Получается, следствие сочло более весомым не решение суда, а доводы представителей одного из акционеров, требовавших уголовного наказания для сотрудников "Тольяттиазота", фамилии которых почему-то не называли.
Впрочем, как предположили юристы предприятия, в деле изначально не планировалось указывать конкретных лиц, чтобы тем самым лишить процессуальных полномочий сотрудников ТоАЗа - ведь если гражданин подозреваемым не объявлен, то и права у него только как у свидетеля. Это уголовное преследование ТоАЗа "развязало руки" самарским следователям, которые с момента возбуждения дела регулярно совершают выемки документов, по странному совпадению очень важных для одного из акционеров, особенно если это, как и ТоАЗ, тоже предприятие химической промышленности.
Доказательства "непредоставления документов", ясно, отсутствуют, поскольку решение самарского областного арбитража, вступившее в законную силу еще до возбуждения дела, предельно четко говорит об отсутствии нарушения прав одного из акционеров. Поэтому, как полагает адвокат предприятия Сергей Замошкин, "помощники" акционера ищут вообще хоть какие-то нарушения со стороны "Тольяттиазота" с целью "оправдать незаконность своих действий при возбуждении и расследовании дела". Как пишут СМИ, следователь вызывал к себе акционеров предприятия - физических лиц и интересовался у них, довольны ли они размером выплаченных им дивидендов. "Хотел бы я увидеть хоть одного акционера, довольного дивидендами!" При этом следователь в рамках дела, повторимся, запрашивал у руководства ТоАЗа сведения о начислении и выплате дивидендов этим акционерам в период с 2005 по 2012 год. Хотя имеет ли это вообще какое-либо отношение к делу о "непредоставлении" документов?
"По закону, - разъяснил Сергей Замошкин, - если в ходе расследования уголовного дела следователь выяснит факты, которые касаются другого преступления, он должен эти материалы выделить в отдельное производство и отдать в соответствующий орган для принятия уже им законного решения. В данном случае я считаю, что следователь действует абсолютно необоснованно. Тем более что никакая выплата-невыплата дивидендов не может быть предметом расследования данного уголовного дела. Зато тем самым, видимо, делается попытка создать иллюзию заботы следствия о правах всех акционеров".
Создается впечатление, что целью последнего обыска было, похоже, узнать как можно больше сведений о владельцах компаний - акционерах ТоАЗа. Следователь и до этого проводил обыски на подобном основании - "в ходе предварительного расследования получены данные об иных нарушениях прав акционеров со стороны ОАО "Тольяттиазот". При этом в постановлениях не было ничего сказано ни о том, какие это "иные" нарушения, имеют ли они отношение к расследуемому делу, являются ли они уголовно наказуемыми. Теперь, похоже, Бембетьев снова "поверил", что компании аффилированы с "Тольяттиазотом". В ходатайстве в суд он сослался на показания представителя одного из акционеров о том, что названные им компании участвуют в голосовании на общих собраниях акционеров "Тольяттиазота" без одобрения советом директоров или собранием акционеров предприятия, хотя эти компании являются аффилированными лицами ТоАЗа - якобы это является нарушением Закона "Об акционерных обществах".
И Комсомольский районный суд г. Тольятти 19 июля 2012 года постановил произвести выемку документов у "Тольяттихимбанка" по ходатайству следователя. "Вместо того чтобы спросить, откуда у представителя этого акционера сведения об аффилированности компаний и проверить являются ли они таковыми, следователь сразу идет в суд. Более того, даже если эти компании и были аффилированы, то никакого запрета на их голосование в законе нет! Возможно, все это инициировано для получения санкций на изъятие документов, которые могут быть использованы в развязанной корпоративной войне с ТоАЗом," - говорит Сергей Замошкин.
Как предположил Сергей Замошкин, возможно, в курсе дела руководство СУ СК по Самарской области, поскольку именно к нему обращались адвокаты ТоАЗа с жалобами на действия следователя. Но пока жалобы рассматриваются, обыски проводятся и один из акционеров получает доступ к коммерческим тайнам целого ряда организаций, не имеющих отношения ни к расследуемому уголовному делу, ни к ТоАЗу.
"Если каждый недовольный акционер, их в России несчетное число, будет обращаться к следователям, которые станут возбуждать уголовные дела, то экономика нашей страны рухнет, - считает адвокат. - Это противоречит закону и здравому смыслу. Ни один следователь не имеет права вмешиваться в коммерческую деятельность предприятия, а в данном случае это происходит уже много месяцев. Существует Закон "Об акционерных обществах", разрешающий споры акционеров, но в нем нет даже слова "следователь". Но в Самаре этого не хотят знать". Поэтому, делает вывод юрист, уголовное преследование "Тольяттиазота" - не просто прихоть следователя, а системная политика следственных органов региона.