- Насколько наша банковская система готова к возможному финансовому кризису?
Александр Турбанов, генеральный директор Агентства по страхованию вкладов: Кризисы являются неотъемлемым атрибутом рыночной экономики. Пока оснований для пессимистических прогнозов нет, но быть готовыми к возможному кризису надо всегда. На мой взгляд, сегодня готовность банковской системы гораздо выше, чем была в 2008 году.
Во-первых, у банкиров появился реальный опыт преодоления кризисных проблем. Как следствие, многие из них стали более осторожными в повседневной работе. Это относится и к кредитной политике, и к работе на фондовом рынке.
Во-вторых, в 2008 году не было полного понимания того, что происходит на рынках, в экономике в целом. Сейчас ситуация хоть и остается напряженной, но все же стала более понятной.
Ну и, наконец, существенно расширился набор антикризисных инструментов, которым располагает правительство, Центробанк, Агентство по страхованию вкладов.
И мы уже неоднократно слышали официальные заявления о готовности задействовать эти инструменты в случае необходимости.
- Нужен ли банкам собственный антикризисный фонд?
Турбанов: Думаю, нужен. И в США, и в Европе общество все более решительно выступает за то, чтобы государственные средства не направлялись на спасение банков. Наиболее ярко это проявилось в США, где прошли масштабные акции гражданского протеста "Захвати Уолл-cтрит".
Там на законодательном уровне был установлен запрет на использование государственных средств для поддержки банков.
А для того чтобы исключить в период кризиса дестабилизацию всей финансовой системы, формируется фонд упорядоченной ликвидации.
Его наполнение в части, которую не удастся компенсировать за счет рыночных механизмов, будет осуществляться путем взимания взносов с крупных финансовых организаций и холдингов.
Приняты и вступили в силу законы о фондах реструктуризации банков в Германии и Швеции. В ЕС разрабатывается общая для всех стран-участниц директива, ведется многосторонняя дискуссия о конфигурации и правилах функционирования таких фондов. И эти фонды также не будут финансироваться за счет налогоплательщиков.
Думаю, пора и нам начать это предметно обсуждать: как может формироваться такой фонд, как минимизировать расходование его средств. Боюсь, что мы в этом вопросе уже запаздываем, хотя соответствующие обязательства на саммитах стран "большой двадцатки" Россия на себя приняла.
- Кредиторы полностью получают свои средства обратно в 17,5% случаев банкротства. Какие шаги нужно предпринять, чтобы увеличить этот показатель?
Турбанов: В прошлом году средний процент удовлетворения требований всех групп кредиторов банков составил около 39%, в среднем за все годы работы АСВ - 16%. Не так много, как хотелось бы. И основная причина - большое число так называемых криминальных банкротств. Но основной итог работы обнадеживает - степень удовлетворения требований кредиторов постепенно растет. Та цифра, о которой вы говорите, означает, что есть случаи, когда требования всех кредиторов удовлетворяются на 100%. Но эти случаи скорее можно отнести к разряду чудес. Ведь речь идет о банкротствах банков - ситуациях, когда стоимость их активов заведомо недостаточна для удовлетворения всех требований кредиторов. Заметную роль здесь сыграли топ-менеджеры и собственники этих банков. Кто-то из них выкупал права требования у других кредиторов, но к банку их не предъявлял; кто-то имел вполне законные требования к банку, но отзывал их; некоторые выкупали у банка активы, которые вообще никто бы не купил. То есть мы говорим о таких категориях, как добросовестность, порядочность, понимание того, что банкир обязан рассчитаться с теми, кого привлек в банк в качестве клиента. Вряд ли здесь можно многого добиться административными мерами. Скорее это вопрос изменения общего морально-психологического климата в обществе.
- Как относитесь к безотзывным вкладам?
Турбанов: С сомнением. У сторонников этой идеи два аргумента: качественное улучшение ресурсной базы банков в обычных, некризисных условиях и предотвращение паники среди вкладчиков в период кризиса. Цели, безусловно, хорошие. Но для их достижения предлагается какое-то лобовое и неэффективное решение. Относительно ресурсной базы. Мне эта проблема представляется несколько преувеличенной. Если на рынке ситуация спокойная, то вкладчиков, которые досрочно отзывают свои вклады, немного и они погоды не делают. Теперь что касается паники. Вопрос в том, а смогут ли безотзывные вклады защитить банки от "набега" вкладчиков в период кризиса? Мое мнение: нет, не смогут. Если случится кризис, перед банками в любом случае будут стоять толпы людей. Среди них будут как те, кто имеет обычный срочный вклад, так и те, кто имеет безотзывный. Вводя безотзывный вклад, мы не решаем проблему. Хорошей альтернативой могли бы стать безотзывные сберегательные сертификаты. Право банков выпускать такие сертификаты предусмотрены поправками в Гражданский кодекс РФ. Они уже приняты Госдумой в первом чтении в апреле этого года. Приобретая такой сертификат, вкладчик будет предупрежден о невозможности досрочного снятия денег - это будет написано на самом сертификате. Благодаря тому, что это и вклад, и ценная бумага одновременно, владелец, если хочет досрочно получить свои деньги, сможет продать сертификат на рынке. В итоге все будут удовлетворены: для банков снизится риск оттока ликвидности, а вкладчики смогут по-прежнему получать свои деньги тогда, когда им это нужно.
- Насколько АСВ будет полезен закон о банкротстве физлиц, который может быть принят в этом году?
Турбанов: Мы внимательно проанализировали этот законопроект и в целом поддерживаем идею создания цивилизованного инструмента урегулирования долгов наших граждан. Но, к сожалению, в существующей редакции проект закона носит явный "продолжниковский" характер и создает почву для злоупотреблений со стороны недобросовестных лиц. Мне сразу вспоминается рассказ Чехова "Беззащитное существо", где "слабая, беззащитная женщина" вынудила банкира, который ей ничего не был должен, отдать собственные деньги. Необходимо все же разделять граждан, которые не могут платить по долгам в силу стечения жизненных обстоятельств, и граждан, которые просто не желают этого делать. Последствия процедуры банкротства для этих двух категорий должны быть различными. Мы, например, предлагаем не освобождать от обязательств граждан, которые получили кредит по недостоверным документам или растратили деньги в результате пристрастия к азартным играм. В некоторых случаях должнику предоставляются чрезмерные имущественные преференции. Например, после завершения процедуры банкротства гражданин сможет оставить себе особняк, являющийся его единственным жильем, а долги перед кредиторами так и останутся неоплаченными. Надеюсь, что эти недостатки будут устранены в ходе доработки законопроекта в Госдуме, что сделает его более сбалансированным.
- Вы говорили о том, что по долгам обанкротившегося банка должны отвечать его владельцы. Что для этого делается?
Турбанов: Оговорюсь, должны отвечать только те лица, чьи действия или бездействие повлекли негативные для банка последствия, в том числе в виде банкротства. Ведь существует большое число чисто рыночных банкротств, произошедших в силу объективных экономических обстоятельств. Например, банк не нашел свою нишу в бизнесе, ошибся в выборе стратегии развития, столкнулся с плохой конъюнктурой. Злонамеренного умысла нанесения ущерба кредиторам здесь не было. В случаях, когда в ходе процедур конкурсного производства удается установить вину конкретных лиц, - это, кстати, не только собственники, но и топ-менеджеры банков, - то мы предъявляем претензии виновнику в рамках гражданского, а порой и уголовного законодательства. На сегодня вынесено 19 обвинительных приговоров в отношении 22 банкиров, и определенный профилактический эффект такая работа дает. Что же касается реальных собственников банков, то выявить их вину и привлечь к ответственности зачастую бывает сложно. Во многом это объясняется отсутствием в нашей банковской системе достаточной транспарентности в отношении реальных владельцев банков. Но даже в тех случаях, когда реальные собственники известны, формально, по документам к происходящему в банке они практически никогда не имеют отношения. Несмотря на наличие до конца не решенных проблем, в нашей практике все же есть случаи привлечения реальных собственников к ответственности. Так, в трех банках их вина была выявлена в ходе процедур банкротства. Причем в одном владельцев привлекли к ответственности даже не за неправомерные шаги, а как раз за то, что в тот момент, когда уже было ясно, что банк находится на грани банкротства, но спасти его еще можно, они предпочли ничего не делать.
- Насколько вероятно в ближайшем будущем увеличение суммы возмещения по вкладам?
Турбанов: Мы каждую осень выносим на рассмотрение совета директоров вопрос о достаточности средств фонда. С особым вниманием анализируем размер страхового возмещения по вкладам - насколько он соответствует уровню социально-экономического развития страны, доходам населения, тенденциям в банковской системе и финансовым возможностям АСВ. В мире наметилась общая тенденция повышения страхового возмещения. Например, в странах ЕС за последние четыре года уже дважды повышался размер страховки: с 20 до 100 тысяч евро. И у нас предпосылки для повышения страхового возмещения постепенно начинают формироваться. Сейчас мы анализируем ситуацию, изучаем предложения банкиров и вкладчиков. Когда эта работа будет завершена, то с учетом мнения нашего совета директоров сделаем ее результаты достоянием гласности.