Какой сценарий развития и модернизации современного города можно считать наиболее оптимальным - пермский, челябинский или екатеринбургский? И как найти золотую середину между промышленными традициями и свежими культурными веяниями. Об этом корреспондент "РГ" беседует с Ольгой Вендиной, ведущим научным сотрудником Института географии РАН.
Ольга Ивановна, международный конгресс планировщиков ISOCARP впервые прошел в России, в Перми. Как считаете, для пермяков это - честь?
Ольга Вендина: Конгресс ISOCARP – это статусное мероприятие, и то, что Пермь его приняла - большая удача. Собрались несколько сотен специалистов со всех точек земного шара, с разными точками зрения на принципы городского развития. Это работает на имидж Перми как города, способного принимать такие масштабные мероприятия и организовать дискуссию на высоком уровне. Для местного сообщества конгресс ISOCARP дает возможность услышать, узнать новое. Так исчезает замкнутость, зашоренность на своих проблемах.
Вы - известный урбанист. Наверняка, уже первая прогулка по Перми позволила составить профессиональное впечатление о городе...
Ольга Вендина: Я в Перми в первый раз. Ехала сюда с чувством предвзятости: бытовало представление, что из трех городов Урала - Челябинска, Екатеринбурга, Перми - столица Прикамья - наиболее отстающая, потому что она расположена севернее, и здесь не так сильно развита транспорт-ная инфраструктура. Но мое впечатление очень изменилось: показалось, что Пермь - город уютный, красивый. Понравился Музей современного искусства, все культурные инициативы, которые жестко критиковались на региональном уровне и уровне страны. Мне кажется, что они удачны. Когда самолет заходит на посадку над Пермью, хорошо видно, что город - промышленный, но когда погружаешься в его атмосферу, понимаешь, что это город - не только для предприятий, но и для людей. Я улетаю из Перми с другими впечатлениями.
Пермяки часто задают чиновникам один вопрос: "Почему у нас то-то или то-то хуже, чем в Екатеринбурге?" Вы сравнили пути развития соседей: Перми, Екатеринбурга и Челябинска. Какой из них действительно перспективнее?
Ольга Вендина: Большинство крупных российских городов сформировались как города индустриальные. А сейчас общество пост-индустриальное, информационное, и мегаполисам нужно выбрать сценарий своего будущего развития в этих новых условиях. Пермь, Екатеринбург и Челябинск выбрали три разных пути. Челябинск, например, развивается по сценарию, типичному для всех бывших закрытых городов - это социально ориентированное развитие, предоставление жителям возможности выбора социальных услуг. Как сказал один мой знакомый: "Делать бизнес лучше в Екатеринбурге, но я бы хотел, чтобы мои дети жили в Челябинске". В Челябинске ситуация лучше, потому что у региона есть внутренние ресурсы: есть Магнитогорский металлургический комбинат, промышленность в целом, - за счет чего может поддерживаться эта модель развития. Она работает, и она привлекательна. И жители Челябинска намного более позитивно настроены к тем изменениям, которые происходят в городе, нежели жители Екатеринбурга.
Екатеринбург выбрал бизнес-ориентированную, очень жесткую модель развития. Она приводит к социальному расслоению, потому что далеко не все жители города - может быть, только процентов 15-20 - вовлечены в эти трансформационные процессы. Остальное население остается за кадром изменений и не может претендовать на повышение уровня жизни. Максимум, на что способны люди - поддерживать привычные условия жизни, которые остаются на уровне чуть выше советских стандартов. Такая глобальная рыночно-ориентированная модель привела к тому, что Екатеринбург развивается за счет привлеченных ресурсов - прежде всего, благодаря соседству с богатым Ханты-Мансийским округом, который активно инвестирует средства и в рынок жилья Екатеринбурга, и в рынок развлечений. Но все эти блага остаются опять-таки за рамками возможностей потреб-ления населением города. То есть модель развития, выбранная Екатеринбургом, создала динамику экономического развития в городе, но негативно повлияла на социальную сферу.
У Перми какой сценарий?
Ольга Вендина: Пермский путь выглядит на сегодняшний день достаточно оптимально - это путь умеренной скорости развития. Но у индустриальной модернизации, правда, есть один подвох: зачастую мы видим бедное население и богатые предприятия. Ведь промышленность сегодня не трудоемка и все более автоматизируется, из-за чего сокращаются рабочие места. Но Пермь нашла другой драйвер - он связан с развитием культурного капитала, который позволяет привлечь отрасли креативной экономики. Город становится привлекательным "магнитом" для людей - не столько для жизни, сколько для посещения. Это заставляет работать третичный сектор экономики города, очень трудоемкий, способствующий занятости населения. У жителей стабилизируются доходы, и они начинают видеть перспективы. Это стимулирует развитие системы образования и всей социальной сферы. Поэтому грамотная политика в этих двух сферах - промышленности и культуре - мне кажется, может дать эффект не очень быстрых изменений, но постепенных стимулов развития.
Хотя я понимаю, что у Перми достаточно сложная ситуация. Крупные, в том числе, культурные инициативы очень часто на себя перетягивает Екатеринбург. И даже то новое, что было придумано в Перми, уже сегодня освоено в Екатеринбурге. То есть Перми нужно постоянно генерировать какие-то новые идеи, новые изменения, нужно вовлекать население города, чтобы эти идеи находили поддержку.
Видимо, привлекательность Перми менее заметна местным жителям, чем приезжим: отрицательное сальдо миграции сохраняется годами. Отсюда продолжают уезжать люди в трудоспособном возрасте - экономически активные, перспективные граждане, а приезжают "труженики метлы"... Город потерял статус миллионника и снова обрел его только благодаря трудовым мигрантам...
Ольга Вендина: Этот процесс называется негативной селекцией - потому что уезжают молодые, а остаются пожилые. Но город - это механизм, который все время нуждается в притоке низкокачественных человеческих ресурсов. Город - это машина, которая производит высококачественный человеческий ресурс, чтобы хорошо работали школы, университеты и так далее. Но для этого и нужно, чтобы все время поступало "сырье" - извините за негуманистические метафоры. Раньше это были сельские жители, сейчас - мигранты, которые обладают меньшим культурным капиталом. Как правило, это выходцы из республик бывшего Советского Союза. Потому приток одних людей в город и отток других нельзя рассматривать как нечто катастрофическое. Приток мигрантов - не проблема, а бонус. Вторая сторона вопроса - как удержать качественный человеческий ресурс. Потому что без него городские институты тоже не будут работать, иначе мы должны кого-то приглашать. Особое значение обретает привлекательность города, его темпа жизни, его энергии.
Мне кажется, что те культурные программы, которые здесь реализуются, оживили город - жизнь в Перми стала динамичнее. Возможно, это означает, что если кто-то отсюда уезжает, то кто-то будет и приезжать. Мы не можем рассчитывать на рост населения: демографическая ситуация в стране такова, что на это нигде нельзя рассчитывать. Но мы можем рассчитывать на стабилизацию численности населения и должны четко представлять, какой баланс будет между теми, кого мы оцениваем как качественный человеческий ресурс, и теми, кого считаем менее квалифицированными, "сырьем".
Есть ли примеры успешного прохождения пути, на который Пермь только встала, - примеры промышленных миллионников, выбравших индустриализацию вкупе с культурными экспериментами?
Ольга Вендина: Таких городов не так много в мире. Но, в общем-то, все европейские промышленные города выходили из глубокой депрессии именно таким образом - через обращение к культурному капиталу.
Кроме трех названных вариантов развития - по какому еще сценарию может строиться развитие российского промышленного города?
Ольга Вендина: Возьмем, например, и переместим столицу России в Соликамск, или в Кыштым - маленький промышленный городок в Челябинской области. Нужно только найти административные ресурсы - и мы будем наблюдать фантастический сценарий развития города. Кстати, город Вашингтон прошел именно по такому пути. Этот четвертый путь кажется администрациям многих городов наиболее привлекательным - путь привлечения административных, федеральных, бюджетных ресурсов. Все зависит от того, насколько рациональным он является. Вот во Владивостоке построили мост к острову Русский, и я слышу, что и в Перми тоже решили строить третий мост. Возможно, строительство мостов становится таким символическим проектом, важным для власти: мост как символ успешности, символ нового развития? Таким же символом - престижности, успешности - были фонтаны. Их можно увидеть и в центре Ханты-Мансийска, и на юге России. В каких-то случаях мосты, фонтаны необходимы, но когда такое решение начинает тиражироваться, стандартизироваться, оно обретает противоположное значение.
Сегодня Пермь может предъявить опыт, который мог бы заинтересовать другие города?
Ольга Вендина: Важный опыт Перми - это отказ от пространственной экспансии города и стремление к реорганизации внутренней городской среды. Наши еще советские города - достаточно рыхлые по своей градостроительной структуре и внутреннему насыщению. Оживление городской среды - это важный принцип, который может быть воспринят другими городами. Мне нравится, что в генплане Перми прочитывается намерение сделать жилые районы более удобными для населения, внедрить в крупные районы более "мелкоячеистую" городскую среду, создать бульвары и зеленые пространства.