Анатолий Торкунов: Мы зачастую слишком мало говорим об эмоциональной стороне дипломатии и международных отношений, а она играет все большую и большую роль. Несмотря на то, что, кажется, что сегодня крепнут виртуальные связи, мы получаем информацию через Интернет, ясно, какое значение сегодня имеет психоэмоциональный настрой по тем или иным вопросам, как в негативном смысле, так и в позитивном. За примерами далеко ходить не надо. Посмотрим на драматические события в странах мусульманского мира, которые, конечно же, хочешь - не хочешь, серьезно скажутся и уже сказались на межгосударственных отношениях этих стран. Я даже не говорю о таких трагических сторонах, как гибель американского посла в Бенгази. Для того чтобы эмоциональная сторона, все-таки носила позитивную окраску и не препятствовала развитию межгосударственных отношений, очень важно общение людей по самым разным вопросам. В том числе - современное устройство, куда дальше пойдет мир, как будут строиться международные отношения. Мне кажется, что это становится все более очевидным и для власти, и для людей, далеких от политики.
Завтра в МГИМО стартует седьмой конвент Российской ассоциации международных исследований, которой вы руководите. Заявлено более 30 тем, в том числе и по самым горячим текущим вопросам. Арабская весна, например. Кто участвует в конвенте и на кого рассчитаны его рекомендации?
Анатолий Торкунов: Во-первых, практики. В той же секции по Арабской весне будут принимать участие МИДовцы, иностранные специалисты из арабских стран, Израиля, Франции. Одновременно РАМИ вовлекает в свою деятельность профессионалов, главным образом, из вузовской исследовательской среды. На нынешнем конвенте будет около 600 участников, большинство - не из московских университетов и исследовательских институтов, хотя, конечно, и они будут участвовать. На конвент приедут представители региональных вузов, где сегодня активно занимаются международной проблематикой, где готовят специалистов по зарубежному регионоведению или международным отношениям, мировой экономике, где есть исследовательские центры, которые занимаются такого рода проблематикой. А таких замечательных центров в России сегодня немало. В Нижнем Новгороде есть прекрасный факультет международных отношений, в Томском университете замечательный центр, как и в Дальневосточном государственном университете, Казанском университете. Я уже не говорю о московских и питерских вузах, где исследования в этой области насчитывают даже не годы, а века.
Это уже седьмой конвент РАМИ, и зал всегда полон, много молодежи. Мне кажется, что именно на молодежь и нацелена наша работа. Тем более что конвент дает возможность высказаться, показать себя очень большому количеству людей. Уже в первый день будут работать восемь секций, причем по самым разным вопросам, начиная с интернета и заканчивая таким важным вопросом, как стратегия великой державы. Финансовый кризис, политэкономия международных отношений, креативная дипломатия, которая, конечно, предполагает участие представителей широких кругов общественности в реализации внешней политики, в формулировании идей, которые связаны с новыми подходами к тем или иным вопросам, в том числе прорывных идей. В конвенте примут участие 60 иностранных специалистов, причем высочайшей пробы.
А студенты будут участвовать наравне с профессиональными политологами?
Анатолий Торкунов: Да, студенты, аспиранты - люди, которые только-только входят в образовательный процесс, в науку. У них нет таких возможностей, как у профессионалов, которые участвуют в бесчисленном количестве международных конференций - и у нас, и за рубежом. Эти люди свой график составляют настолько плотно, что знают, что у них будет до следующего лета, куда они поедут, где будут выступать и по каким сюжетам. А молодым надо дать дорогу - предоставить возможность проявить себя, посмотреть на маститых, которые будут выступать перед ними, отвечать на их вопросы. Такого рода форумы, как конвент РАМИ - это уже доказала история ассоциации - это совершенно великолепная площадка.
Насколько молодежь в этом заинтересована? Существует, например, молодежная модель ООН, на которой молодые люди тренируют свои способности, и ораторские, и дипломатические. Насколько молодежи интересно, что происходит в мире?
Анатолий Торкунов: Я вижу, что модель ООН, раз уж мы говорим о ней, вызывает устойчивый интерес. Об этом свидетельствует и количество региональных вузов, которые в ней участвуют (а ребята из этих вузов зачастую приезжают сами, за свой счет). Каждый год, когда я прихожу на открытие модели ООН, и вижу 600-700 мотивированных людей, которые участвовали в конкурсе, прислали свои эссе, и потом сидят в аудиториях, и на английском, французском и, конечно, на русском обсуждают проблемы мирового сообщества, сердце радуется. Понимаете, молодой человек в жизни проходит через разные этапы, и важно, когда у него широко открыты глаза, создать такие возможности. И чем ярче они будут, чем интересней, привлекательней, в том числе, кстати, и в смысле эмоционального накала, тем, как мне кажется, больше людей будет в это вовлекаться.
Возвращаясь к теме Арабской весны - на ваш взгляд, есть ли дипломатическое решение для нынешней ситуации в Сирии?
Анатолий Торкунов: Я убежден, что наш курс - взвешенный. Настойчивость и последовательность России в этом вопросе себя оправдывает. Да, дипломатическое решение есть. Но для того, чтобы к нему подойти, мы должны исходить из того, что смена режима это не самоцель. О том, насколько сложен этот вопрос, мы можем судить и по Египту, и по Ливии. Все эксперты сходятся во мнении, что смена главы режима не только не спасла ситуацию, но и загоняет ее дальше в тупик. Чем наступать на те же грабли в Сирии, может, нужно опробовать иной способ решения этой проблемы? Но для этого надо побудить не только сирийское руководство, но и тех, кто себя относит к оппозиции, к тому, чтобы сесть за стол переговоров. Вопрос не в том будет ли Башар Асад президентом страны, а в том, как будут строиться дальнейшие отношения, в том числе, между различными направлениями ислама в Сирии. При этом, нельзя упускать из виду, что речь идет не только о мусульманах. Сирия - это многоконфессиональная страна, в которой представлены разные национальности, этнические группы. Там нельзя так: убрали Асада, который представляет алавитов, (а алавиты - это сегодняшняя сирийская элита), значит будут антиалавитские погромы. Усилит это Сирию? Улучшит ситуацию на Ближнем Востоке в целом? Очень в этом сомневаюсь. Другое дело, что, раз есть серьезный протест, то надо искать какие-то выходы, искать, как мне кажется, путем побуждения противоборствующих сторон к переговорам. И здесь Россия свою часть пути проходит весьма достойно. А наши партнеры, к сожалению, последовательны в одном: в том, чтобы свергнуть режим.
Анатолий Васильевич, Вам не кажется, что профессия дипломата становится все более опасной? За примерами далеко ходить не надо - вспомним недавнее убийство посла США в Ливии. Вообще в последние годы виден всплеск агрессии по отношению к журналистам и дипломатам.
Анатолий Торкунов: Я хочу вам напомнить, что она всегда была небезопасной, но в последнее время особенно. Действительно, ребята, выбирающие эту профессию, понимают, что это профессия тяжелая и сложная, особенно, если взять страны с тяжелым климатом, с непростой политической и социальной ситуацией. Например, некоторые страны Африки, Азии и Латинской Америки. Надо иметь мужество, чтобы осознанно пойти на серьезные самоограничения, понимая, что эта работа связана и с опасностями, и с потрясениями. Мне очень импонирует то, что в последние годы среди выпускников МГИМО растет интерес к дипломатической работе. Был период, когда многие предпочитали идти в бизнес, но сегодня, выбирая между бизнесом и дипслужбой, многие делают выбор в пользу последней. Причем, это хорошие ребята, победители международных языковых конкурсов по китайскому, арабскому, персидскому, японскому языкам. Они уже "засветились" как знатоки языка и культуры страны на международном уровне. Их с удовольствием взяли бы в компании, работающие, например, с китайским языком. Но они выбирают дипслужбу. А эта работа - "работа в поле", как говорят археологи.
Когда происходят погромы, нападения на посольства, вы же знаете, что там примерно 80 процентов - ваши выпускники. У вас есть такое чувство: как же там мои ребята? Душа болит за них?
Анатолий Торкунов: А как же? Конечно! Если ты педагог - неважно ректор, доцент или преподаватель - в любом случае, все время общаешься со студентами, многих дипломатов разных поколений знаешь лично. Я уже давно на преподавательской работе, и в посольствах я работал. И зная многих, я всегда переживаю, когда что-то происходит. Это следствие нашей профессии. С одной стороны, приятно, что, где бы ты ни оказался, у тебя есть, чем занять вечер, есть с кем посидеть, поговорить и выпить. С другой стороны, ты знаешь, что порой эти люди оказываются в непростых ситуациях. Далеко не все это понимают. Все-таки о профессии дипломата судят по дипломатам из фильмов: во фраке, с бабочкой. А ведь это изнуряющий труд во многих странах, очень ответственный и тяжелый. При том, что слухи о высоких зарплатах во внешнеполитическом ведомстве сильно преувеличены. Сегодня зарплата менеджера среднего звена в коммерческой компании не ниже, а, возможно, и выше зарплаты советника в нашем посольстве за рубежом.
У МГИМО есть огромная "агентурная сеть" по всему миру - ваши выпускники занимают, в том числе, очень высокие должности в разных странах. Действует ли за рубежом студенческое братство?
Анатолий Торкунов: Такого рода корпорации, существующие на базе вузов в рамках ассоциаций выпускников - это очень важная часть гражданского общества. Посмотрите: выпускники, допустим, Гарварда, независимо от их подданства и профессиональной принадлежности всегда держатся друг за друга. Они узнают друг друга не только по своим галстукам, но и по университетскому духу, по общим воспоминаниям, по юности, которую они провели в стенах того или иного вуза. Это важный фактор для стабильности любого общества. В нашем случае это братство имеет прочные основы и благодаря первым студентам МГИМО, большинство, из которых были фронтовиками - их еще связывало фронтовое братство. Ассоциации выпускников МГИМО существуют по всему миру. В некоторых странах в них вовлечены сотни людей. Например, Монгольская ассоциация, которую возглавляет теперь уже бывший премьер-министр этой страны Сухбаатарын Батболд. Куда бы мы не приезжали, всегда встречаем людей, окончивших наш университет. Мало кто знает, что, по количеству выпускников одного вуза, МГИМО занимает первое-второе место в системе ООН. И речь идет не только о российских выпускниках, хотя и их там достаточно много. Эта численность определяется выпускниками из разных стран: Вьетнам, Монголия, Китай, страны Восточной Европы, некоторые страны Латинской Америки. Это, конечно, помогает в жизни и в работе. Понятно, что представители других стран отстаивают свои национальные интересы, но, как я уже говорил, очень важен эмоциональный фон. Можно даже по острым вопросам приходить к компромиссу, если ты настроен по-товарищески. Весной будущего года мы планируем провести Всемирный форум выпускников МГИМО в Баку под патронажем президента Азербайджана Ильхама Алиева - тоже нашего выпускника.
Когда речь идет о международных отношениях, о дипломатах, стоит упомянуть и институт публичной дипломатии. Во всем мире этим инструментом очень активно пользуются для того, чтобы продвигать свои интересы за рубежом, но у нас это развито не в такой степени. Как вы оцениваете перспективы публичной дипломатии в России?
Анатолий Торкунов: Мне кажется, что тут есть сдвиги в правильном направлении. Посмотрите, насколько активнее сегодня действует Российский совет по международным делам. Созданный совсем недавно, он уже зарекомендовал себя как очень важный, влиятельный общественный совет, занимающийся самыми актуальными и интересующими общество проблемами международных отношений. И, что очень важно, совет работает с вузами, причем не только в Москве, но и в регионах, таким образом, втягивая студентов в публичную дипломатию, в дискуссии по международным делам. Мне кажется, что это очень важно. Я являюсь председателем научного совета Фонда поддержки публичной дипломатии имени Горчакова, который занимается грантами. И мы исходим из того, что такого рода гранты должны, прежде всего, даваться региональным вузам, поскольку Москва в этом смысле избалована, ясно, что здесь другие возможности. Я вижу, что очень активно действует молодежная дипломатия. Есть школа молодого дипломата - это энтузиасты, которые два раза в год собирают в России или где-то за рубежом ребят из самых разных регионов. Проходит их подготовка с точки зрения знаний международной ситуации - они участвуют в конференциях, семинарах, встречах, летних лагерях - студенческих, школьных, и т.д. На прошлой неделе состоялось заседание Российско-польского Центра диалога и согласия, который тоже был учрежден не так давно. Мы обсуждали планы на будущий год. И речь также шла о том, чтобы вовлечь в этот процесс как можно больше людей - не специалистов, а тех, кому интересны проблемы международной дипломатии и наших отношений с соседями, в частности с Польшей. К примеру, планируются летние фестивали, семинары для польской и российской молодежи. Намечено очень много мероприятий, которые пройдут в Калининграде. Конечно, это формальный показатель. Но даже в Общественной палате существует специальная секция, которая специально занимается международной проблематикой и дипломатией.
На прошедшем во Владивостоке саммите АТЭС говорилось, в том числе, о межвузовском сотрудничестве в азиатско-тихоокеанском регионе. МГИМО - одна из крупнейших студенческих площадок России. У вас уже есть какие-то идеи совместной работы с вузами АТР? Не ограничится ли все студенческими обменами?
Анатолий Торкунов: Во-первых, я хочу сказать, что в саммите АТЭС принимали участие 60 волонтеров из МГИМО с самыми разными языками, но, прежде всего, с языками стран АТР, и из них, как мне вчера рассказали, 45 были награждены президентом поездкой в Японию. Я думаю, что сами по себе обмены, это тоже неплохо. Вообще, с точки зрения межуниверситетских связей, мы сегодня выходим на совершенно иной уровень. Здесь я, прежде всего, отметил бы устойчивую тенденцию сетевых университетов. Сегодня активно и успешно действуют два таких сетевых университета - в странах СНГ и Шанхайской организации сотрудничества. МГИМО участвует и в том и в другом сетевом университете. В рамках этого проекта у нас в магистратуре учатся студенты из Киргизии, из Казахстана, из Китая. В результате они получают дипломы двух университетов - своего, где они получают базовое, бакалаврское образование, и нашего. Деятельность этих сетевых университетов финансируют фонд гуманитарного сотрудничества стран СНГ и Шанхайская организация сотрудничества. Мне кажется, что это очень перспективная формула. И вполне возможно создание такого рода сетевого университета (естественно, при условии заинтересованности стран АТЭС) и на базе АТЭС. Вторая формула, также исключительно эффективная - создание совместных программ на базе двух-трех университетов. Прежде всего, магистерских, потому что, я полагаю, все-таки базовое образование лучше получать в своем вузе. У нас сегодня действует 11 таких программ, в том числе с британцами, французами, итальянцами, немцами, американцами. Такие программы очень перспективны.
Вы в институте изучали корейский язык. Накладывает ли изучение иностранного языка, особенно редкого, отпечаток на характер человека?
Анатолий Торкунов: Когда мы учились, то говорили, что изучать редкий язык - это как сдать сопромат в техническом вузе. Это очень большой труд! Конечно, это накладывает отпечаток. Язык, особенно сложный, предполагает логику мышления, выстраивание соответствующих конструкций. Это сродни занятиям математикой. Ведь за такие языки как корейский и китайский, в отличие от европейских, отвечает тот же участок головного мозга, что и за математику. Эти языки дисциплинируют, и, если ты их осилил, некоторые проблемы, из которых люди делают слона, уже кажутся, по крайней мере, овцой, если не мухой. Я за то, чтобы знать, как можно больше иностранных языков. Это нужно делать именно в молодые годы, когда память еще хорошая. Я очень хочу, чтобы мои внуки учили языки.
Вы бы хотели, чтобы кто-нибудь из них стал дипломатом?
Анатолий Торкунов: Наверное, да. Хотя мой внук в этом году пошел в первый класс в гимназию с математическим уклоном. Я считаю, что любой образованный человек должен знать математику. Основа образования: математика, история, родной язык и, для глобализации, иностранный язык.