Анастасия, как так получилось, что финские социальные службы обратили внимание на вашу семью и решили отнять у вас детей?
Анастасия Завгородняя: Все началось с того, что моя шестилетняя дочь Вероника 24 августа получила в школе травму. Мальчики из старшего класса взяли ее за руки и толкнули головой об стенку. Она упала на пол, ее стошнило. На месте была учительница Вероники, которая все видела и которая помогла моей дочери дойти до туалета, а потом уложила на диван.
Когда я пришла забирать ребенка из школы, мне ничего не сообщили о случившемся. Утром 25 августа у моей дочери изменилась речь и мы выехали в больницу. У ребенка диагностировали сотрясение мозга, направили на обследование сначала в больницу в Эспоо, а затем - в Хельсинки. Там диагноз сотрясения подтвердили, но в магнитном исследовании отказали. Нам выписали панадол и отправили домой. Мы обратились к частным врачам.
В понедельник, 27 августа, мы с мужем пошли в школу к директору Яне Койвула. Она сказала,что сожалеет, но пообещала узнать, кто был на месте из учителей. Через три дня она сообщила мне по телефону, что опросила весь персонал, но никто ничего не видел, добавив, что наш ребенок врет.
Нам нужен был рапорт из школы о происшествии для страховой компании. По закону он должен быть составлен, но школа в рапорте отказала. Я сама позвонила в социальную службу и попросила о помощи. Они обещали прийти в школу. Однако они поехали не туда, а в Хельсинки, где моя дочь находилась на исследовании у логопедов. Работники социальной службы забрали Веронику и не вернули мне ее.
А вы видели Веронику?
Завгородняя: Я приехала за ней в Хельсинки, мне ее не отдали. Вероника плакала, я ее держала. Тогда работники социальной службы сказали, что вызывают полицию. Полицейские вырвали из моих рук ребенка. А меня схватили за руки и тащили по коридору. Я тогда была девятом месяце беременности - ждала рождения четвертого ребенка.
Что предпринимал ваш муж? Он пытался вернуть дочку?
Завгородняя: Его не пустили к Веронике, повалили на пол, надели наручники. Нас обоих закрыли в полицейской машине, потом отвезли в полицейский участок, выписали штрафы за сопротивление полиции. И сказали, что за нашими двулетними близнецами мы можем уже не торопиться, так как социальные службы забрали их из сада.
Получали ли Вы от финских властей официальные бумаги, где указаны причины, почему у Вас отнимают детей?
Завгородняя: Через неделю после изъятия детей мы по обычной почте получили бумагу от социальных служб о том, что якобы дома жизни детей угрожает опасность. Также нам было запрещено видеть дочь в течение месяца.
Основание - старшая девочка якобы пожаловалась медсестре в центре, где она была на логопедическом исследовании,что "папа вчера отшлепал ее по попе". Также высказывалось мнение, что сотрясение мозга у Вероники случилось дома. Очевидно, что школе они верят больше, чем нам.
Что происходит с близнецами?
Завгородняя: За двадцать дней мы их видели только один раз. Дети голодные, похудели, набросились на печенье и при мне сьели целую пачку. Меня перед родами заверяли, что новорожденного не заберут. Но когда нас выписали из роддома, через неделю к нам в дверь позвонили социальные работники и полиция. Они объявили решение, никаких документов нам не дали, просто забрали ребенка. Даже не дали мне к нему подойти. Кормить грудью не дают, кормят его смесями.
Всех детей отдали в одну и ту же приемную семью. Их адрес нам не сообщается. Социальная служба информацию о детях не дает, отвечает одно и то же: "дети в порядке, у них все есть, на более подробную информацию вы не имеете права."
Обращались ли Вы за помощью в российской посольство?
Завгородняя: Да. Дипломаты звонили в социальную службу, но результатов пока нет.
У старшей дочери Вероники двойное гражданство-российское и финское, у младших близнецов - только финское. Но мы подали сейчас на них документы на российское гражданство тоже. Бумаги на рассмотрении. На новорожденного Ясина нет еще даже информации из магистрата, не зарегистрирован нигде.
Я отправляла письма и запросы финским властям, но все безрезультатно. Адвокат, посмотрев бумаги, сказала, что социальная служба не права, что для срочного изъятия детей основания нет. Адвокат уверена, что суд мы выиграем. Но проблема в том, что суд завален подобными делами, очередь полгода минимум. Все это время дети будут в приемной семье.
Есть ли возможность ускорить принятие решение по вашим детям?
Завгородняя: Нет. Все понимают ,что социальная служба не права, но по финскому законодательству изменить решение службы по защите детей может только суд. А его ждать придется больше шести месяцев.
Что вы будете делать, когда вернете себе детей?
Завгородняя: Мы планируем уехать в Россию сразу как получим детей. Жить в Финляндии невозможно. Даже если детей удастся освободить по местным законам соцслужбы ставят нас на учет и будут контролировать наш каждый шаг. Любая жалоба, даже анонимная от пьяного прохожего, на кризисный номер и мы снова лишимся детей до выяснения обстоятельств - и снова суд…
Досье "РГ"
Анастасия Завгородняя, 1982 года рождения, переехала в Финляндию в 2005 году после замужества. До этого проживала в городе Сосновый Бор Ленинградской области. Преподаватель музыки.
Ее муж - Ихаб Ахмед Заки Ахмед. Родом из Судана, живет в Финляндии 18 лет, гражданство финское. Работает инженером-проектировщиком в сфере автодизайна.
Дети: старшая Сурая-Вероника (6 лет), близнецы мальчик Ахмед и девочка Марьям (2 года),новорожденный Ясин (1 неделя). Фамилия у всех Заки Ахмед.