Инициатива запрещает тюремным цензорам подолгу держать у себя арестантские послания. На поиск скрытого смысла у тайных чтецов будет три дня. И ни часом больше.
Соответствующие поправки вносит в Уголовно-исполнительный кодекс законопроект, принятый Госдумой в первом чтении. Помимо прочего, документ расширяет список адресов, куда арестант может писать, не опасаясь лишних глаз. Конверты, предназначенные Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации и уполномоченным по правам человека в регионах, уполномоченному при президенте России по правам ребенка, уполномоченному по правам ребенка в регионах вскрывать надзирателям будет запрещено.
Также выводятся из-под цензуры письма в международные, межгосударственные или межправительственные организации.
Кстати, время от времени за решеткой возникают скандалы, когда цензоры читали не то, что положено. Например, весной прокуратура обнаружила цензоров-нарушителей на Урале.
Например, весной прокуратура в Челябинской области выяснила, что в Верхнеуральской тюрьме администрация незаконно вскрывала и читала письма осужденных, направленные в Госдуму. Начальнику казенного дома было внесено представление об устранении нарушении закона. Ведь осужденные вправе вести закрытую переписку и с депутатами Федерального Собрания. Законопроект, принятый в первом чтении, кстати, особо оговаривает, что осужденные могут направлять послания в соответствии с законом о порядке рассмотрения обращений граждан. Иными словами, чиновники должны работать с их письмами по той же схеме, что и с обращениями от обычных граждан.
Осужденные теперь также смогут контролировать, ушло письмо или лежит у цензора.
Еще одно положение: проект приводит список лиц, кому осужденные могут отправлять прямо из зоны денежные переводы. Обмениваться денежными переводами с тюрьмой могут супруги, родители, дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки и внуки осужденных.
В отдельных случаях осужденный может послать перевод и постороннему человеку или получить деньги от него. Но здесь арестант должен получить санкцию администрации. Пока закон не конкретизирует, что это за люди и какие могут быть случаи, а значит, теоретически есть возможность произвола. Поэтому проект предлагает внести важное уточнение: "осуществление переводов денежных средств иным лицам допускается с разрешения администрации исправительного учреждения в случаях, предусмотренных правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений". Иными словами, минюст и тюремное ведомство должны будут внести ясность в этот вопрос.
Любопытно, что по штатам на исправительное учреждение приходится один цензор. Правда, секретным чтецам еще помогают изучать переписку оперативные сотрудники тюремного ведомства. Поэтому авторы законопроекта не переживают, что граждане начальники в спешке пропустят что-либо важное. Или, быть может, читающим гражданам начальникам стоит подумать о курсах быстрого чтения?
Проект разрешает продлить цензуру до семи дней, лишь когда арестантское послание написано на иностранном языке. Это значит, даже если колония расположена в дальнем уголке, цензору все равно придется очень быстро, за считаные дни найти переводчика.
Особый вопрос - переписка осужденных с адвокатами. Чтобы подвергнуть цензуре переписку арестанта и защитников, начальник колонии или его заместитель будут обязаны вынести мотивированное постановление. Такой порядок существует и сейчас. Если осужденный узнает, что его переписку с адвокатом читали, он будет вправе оспорить это. Вопрос лишь в том, откуда он это узнает? В ходе обсуждения проекта адвокатское сообщество высказывало свои опасения по поводу этой нормы. Правда, по большому счету авторы проекта в данном случае не предложили ничего нового: подобное положение уже есть в законе, его просто решено сохранить.
Законопроект принят в первом чтении. Сейчас идет отсчет срока, назначенного для сбора поправок ко второму чтению. В течение пятнадцати дней должны быть собраны все предложения.