Полина Дашкова: Мне трудно возвращаться из эпохи конца 30-х годов, в которую я сейчас погружена. И тем контрастнее кажется мир сегодняшний. Очевидно, как меняются люди, все общество. Когда я задумывала "Пакт", казалось, что уложусь в один том. Но такое количество событий нужно было охватить, что первоначальный замысел дойти до 22 июня 1941 года, провалился.
Это дата, которая будоражит огромное число людей до сих пор. И мне тоже не дает покоя, почему тогда все произошло. Я пишу второй том, в нем охвачен период с 39-го по 41-й годы. Сгущенность событий на этот небольшой кусок времени колоссальная, столько всего происходило, причем оказалось невозможно как-то разрывать связь всех этих событий. История на самом деле непрерывна, и если писать о 1939-м, то невозможно не касаться, скажем, 1934-го года. Такое свойство исторического романа. И в "Пакте" у меня вообще нет современной части: в той, довоенной, достаточно всяких событий, нужно разобраться с ними. И я пытаюсь доступными мне средствами показать то, что происходило с нашими дедами и прадедами.
Это колоссальная тема, которая, мне кажется, не слишком раскрыта в литературе.
Полина Дашкова: Это очень интересная история. Смотрите, парад Победы произошел в 1945 году. А потом 20 лет не было ни одного парада. Следующий был только в 1965 году. Что же это такое - победили в такой войне и замолчали? Почему не было парадов? Не было фильмов о войне - если не считать комедий, пустых, кощунственных, я бы даже сказала, по отношению к той трагедии. Тема замалчивалась, была закрыта. Сейчас сложно представить это, потому что потом, в брежневские времена, война стала главной темой и советского кинематографа, и советской литературы, вытащившей "окопную" правду. Описывались судьбы людей на войне и какие-то отдельные эпизоды, судьбы, характеры. Но понять, что же на самом деле произошло, на уровне литературного осмысления, практически никто не пытался. У Рыбакова в "Детях Арбата" дано емкое описание событий, но без попытки понять их сути.
Что открыли для себя вы?
Полина Дашкова: Что разговоры о том, что Сталин готовил наступление - ерунда полная. Сейчас опубликованы все планы стратегического развертывания и множество документов о реальных проблемах армии. Проблемы были такие, что готовить наступление такой армией было просто безумием. Сталин боялся войны, и все его действия говорят о его чудовищном страхе. Ничего он не готовил. Более того, если бы он готовил, то это было бы даже благородно, его бы поддержали в порыве первым напасть на Гитлера. Но Сталин не решился бы на это никогда. И все события, последние недели перед войной прежде всего говорят о паническом страхе и его метаниях. Человек не мог принять ни одного нормального решения. Издавал одну директиву, тут же ее менял, едва успевали отправлять войскам один приказ, тут же следовал другой. Ни у кого из историков я не нашла ответы, которые были бы максимально точны и объективны. Каждый историк, как правило, выдвигает свою теорию и подбирает документы и факты таким образом, чтобы эту теорию подтверждать.
Например, два варианта мемуаров Жукова, - их даже больше, чем два. В 1969 году было написано, что правительство и Генштаб имели полную информацию о готовящемся нападении Германии. Спустя пять лет, в 1974 году, в тех же мемуарах появилась совершенно иная трактовка: никакой информации о нападении в Генштабе не имели. И то и другое - точные цитаты. Наверное, каждый историк выбирает те факты, которые ему больше нравятся. Так делается история.
Я прочитала все ваши романы, кроме последнего, и единственное, о чем жалею, что их мало. Почему? Как вы пишете - легко, трудно, тяжело? Чувствуете ли удовлетворение, драйв?
Полина Дашкова: Я пишу долго. Один мой самый быстрый роман написан был за сто дней - "Никто не заплачет". Самый долгий - роман "Приз", над ним работала больше двух лет. Да, иногда бывает драйв - хорошее слово! - кураж и пишется хорошо. Иногда бывают депрессии, провалы, когда кажется, что зашла в тупик и ничего не может быть дальше, и я запуталась в собственном сюжете. Большие романы - это целая жизнь. Даже если написать быстро, то после этого начинается довольно долгий период, когда невозможно писать. Потому что это очень сильные, мощные энергетические затраты. Чувствуешь себя дистрофиком, выжатым лимоном. После этого требуется набирать новые силы.
Где вы их берете, как заряжаетесь снова?
Полина Дашкова: Отдыхаю. Думаю. Слушаю музыку. Читаю. Гуляю. Просто живу. И приходят постепенно новые идеи. На самом деле, уже в процессе, когда пишется роман, особенно к концу, возникают какие-то наметки, росточки следующего сюжета. И дальше идет период продумывания. Сейчас смогла набраться наглости взяться за исторические документы для написания "Пакта". Прохожу период чтения документов, мемуаров, сопоставления, попытки понять конкретные детали и события. Это огромная работа.
В ваших произведениях всегда остра тема социальной несправедливости. Вы знаете рецепт, как добиться вселенской победы добра над злом?
Полина Дашкова: Невозможно абстрагироваться ни от чего, иначе и написать ничего нельзя. Надо это принять и попытаться понять, рецепта тут быть не может. Зачем нам вселенская борьба? В жизни каждого человека столько событий, разобраться бы в них, разобраться бы в самом себе. Вот, я смотрю, как убийца пяти человек получает два года - условно. А девушки, которые поплясали в храме - да, поступили отвратительно - но получили два года реально. Сопоставимы ли эти деяния? А власть, которая этот храм разрушила когда-то до основания и на месте него водружала Дворец Советов, потратила столько стали на каркас, что можно было бы выплавить три тысячи танков Т-34 - эта власть у нас до сих пор не предана анафеме. А в книжных магазинах рядами стоят книжки о великом товарище Сталине. Такое у нас общество, и ничего с этим поделать нельзя. Девушек жалко, но был период, когда тысячи людей сидели ни за что. Мы в полной степени не осознали эту трагедию, мы ее не пережили, не знаем, что происходило в России с людьми. Я много изучаю документов, приказов, все, что касается раскулачивания, коллективизации, искусственно вызванного голода в Поволжье и на Украине. После их прочтения у меня в душе поселился уже не ужас, как раньше, а жуткое чувство унижения. Наверное, нужно до конца раскрыть ложь о этом времени. Я очень много езжу в ту же Германию, невозможно себе представить, чтобы у них так открыто стояли книжки, прославляющие Гитлера, как у нас - Сталина.
Как вы относитесь к смертной казни?
Полина Дашкова: Негативно. Государство берет на себя функцию Господа Бога. Только он, кто даровал жизнь, может ее отнять. И еще, по статистике, наличие смертной казни не сокращает количество преступлений. Более того, часто она провоцирует на насильственные преступления.
Как приучить человека к чтению?
Полина Дашкова: Я не соглашусь с тем, что нынешняя молодежь не читает. Когда я училась в школе, соотношение было таково. Из 30 учеников в классе вообще не читали человек 15. 10 человек читали то, что нужно было "по программе", и был шанс привить им эту любовь. Это зависело от преподавателя. А пять человек жить не могли без книг. Это соотношение всегда примерно одинаково. Но какой бы ни был преподаватель в школе, ребенок должен читать дома. Прежде всего, должны читать родители: если они сами только смотрят телевизор или разгадывают кроссворды, то не могут пенять на то, что ребенок не читает. Прекрасна традиция чтения вслух. Маленькому ребенку мама, бабушка, брат хотя бы полчаса на ночь пусть читают книжки. Можно начать со сказок Пушкина, Чуковского. Должны быть хорошие классические тексты. У ребенка откладывается ассоциация уюта, родного голоса, сам процесс чтения становится просто необходимым, он его согревает, он ему нужен всю жизнь. Моя старшая дочка стала читать Чехова после того как мы, будучи в Воронеже, пошли в театр на "Вишневый сад". Это была изумительная постановка, в изначальной редакции Чехова, с монологом Фирса, который очень давно не ставили. К концу спектакля 12-летняя Даша плакала. А когда вернулись домой, залезла на верхние полки, достала первый том Чехова и прочитала один за другим с первого по последний том.
В день, когда вы приехали в Ростов-на-Дону, в городе случилось большое событие: была найдена похищенная 8-летняя Даша Попова, которую восемь дней искал весь город. Взяли бы вы такую историю в сюжет? И как, на ваш взгляд, изменилось отношение общества к преступлениям?
Полина Дашкова: Да, я слышала о похищении девочки, а что нашли, еще не знала. Очень рада этому. Думаю, получился бы интересный сюжет для книги. Но сейчас у меня другие планы - вся живу "Пактом", вернее, продолжением этого романа. Что касается общества, очевидно, что наше общество оттаивает, люди становятся добрее, благороднее и сострадательнее. Это самое главное для общества - сострадание к слабым, к старикам и к детям, тем более к детям, попавшим в беду. Я знаю много уже примеров такой человеческой отзывчивости. В этом наше счастье и наше спасение.