В материале "РГ" "Зашевелился осколок..." рассказывалось о том, как "ходила по мукам" отечественной медицины 86-летняя Татьяна Платонова, учитель истории и заслуженный в подмосковном Лыткарино человек. Свои раны Платонова получила на Курской дуге, где воевала во взводе санинструкторов. Осколок от снаряда разорвал бедро и застрял под сухожилиями. Редакцию больше интересовала моральная оценка действий врачей Московского областного госпиталя ветеранов войны. Доктор, принимавший пожилую женщину, подстраховался, написав в путевке Татьяны Степановны, что в его травматолого-ортопедическом отделении нет "гнойных" коек (больные с такими, как у Платоновой, ранами действительно должны лежать отдельно). И главное: "От предложенного перевода в отделение сосудистой хирургии отказалась". Фемида не подкопается. А вот если ситуацию оценивать просто по-человечески, включив сочувствие и сердечность (согласны, таких слов в должностных инструкциях не встречается), то можно понять, почему Платонова, ошарашенная необычным приемом в госпитале для ветеранов войны, подписала какую-то бумажку и уехала.
Между тем Следственный комитет РФ решил, что и у закона к медикам есть вопросы и прямо в день нашей публикации сообщил, что против врачей заведено уголовное дело за отказ в оказании медпомощи. "В рамках уголовного дела будет дана правовая оценка действиям как лечащих врачей, принимавших решение об отказе в дальнейшем лечении пожилой женщины, так и руководства госпиталя", - было сказано в комментарии СК. И еще что расследование уголовного дела взято на контроль в центральном аппарате.
Прошло больше месяца, в течение которого прокуратура и следственный комитет, как в пинг-понге, обменивались "ударами". Солнечногорская городская прокуратура отменила постановление в возбуждении уголовного дела. А следователь СК ходатайствовал об отмене этой отмены. Ему очередным мощным пассом отказали. Свою позицию прокуратура обосновывает, например, тем, что органами следствия "не выяснено, располагало ли лечебное учреждение условиями для оказания медицинской помощи Платоновой Т.С", и тем, что "на момент возбуждения дела следователем не было установлено конкретное должностное лицо, отказавшее в медицинской помощи". А вот еще причина: "к материалам не приобщены копии должностной инструкции этого должностного лица". То есть "а был ли мальчик?", может быть, и "мальчика-то", который сказал Платоновой: "Вы откуда здесь? Зачем приехали? У меня травматология, а не хирургия. Домой вас отправляю", - не было вовсе? Напомним, что главная функция прокуратуры - это защита прав социально незащищенных граждан. Или мы ошибаемся? В этой связи нам не понятно, почему прокуратура не хочет, чтобы Следственный комитет разобрался в том, кто прав, а кто виноват, и было ли нарушение закона?