Юрий Валентинович, одно время в Ингушетии стало совсем спокойно, население вздохнуло свободно. Но в последние месяцы произошло сразу несколько нападений на сотрудников правоохранительных структур. С чем это связано?
Юрий Серышев: Я бы не сказал, что есть резкий всплеск числа таких преступлений. Если в прошлые годы в результате практически каждой бандитской вылазки были человеческие жертвы, то в последнее время половина из них - это сорванные террористические акты, без пострадавших.
Правоохранительные структуры работают в республике не менее интенсивно, чем раньше. Об этом можно судить по числу уничтоженных бандитов, но, увы, одновременно идет и пополнение рядов незаконных вооруженных формирований, это очевидный факт.
За счет кого же?
Юрий Серышев: Прежде всего, за счет молодежи. Возраст уничтоженных членов бандподполья - 18-25 лет.
Можете выделить какие-то общие черты тех, кто становится боевиком - это "безотцовщина", религиозные фанатики?
Юрий Серышев: В основном, это безработные парни, попавшие под влияние религиозных идеологов, извращающих традиционный ислам, придающих ему экстремистское звучание.
У большинства молодых людей, пополняющей ряды боевиков, есть родители, братья, сестры. Не помогают даже традиционные кавказские устои, когда слово старшего в семье - отца, матери - закон.
Сегодня происходит конфликт поколений. Приведу как пример трагическую историю одной ингушской семьи. Отец семейства долго бился, чтобы оградить сына от преступного влияния ваххабитов, не получилось, дошло до того, что он застрелил своего ребенка.
Вдобавок порой бороться с бандитами мешает кавказский менталитет. Так как здесь сильны родственные связи, то очевидцы преступлений зачастую не хотят писать заявление в правоохранительные органы или выступать в качестве свидетелей, опасаясь, что потом родственники бандита предъявят претензии.
Тем не менее, население в Ингушетии стало по-другому относиться к работе правоохранительных органов. Еще несколько лет назад жители республики боялись и бандитов, и сотрудников правопорядка. Теперь сами предупреждают силовые структуры о возможных терактах и местонахождении преступников.
Юрий Серышев: О полной поддержке и понимании со стороны населения действий силовиков говорить пока еще не приходится, но такая тенденция действительно есть. В разы выросло количество обращений к нам.
Насколько защищен человек, который обращается к вам, и какой процент таких обращений достоверен?
Юрий Серышев: Как правило, это анонимные звонки на телефон доверия УФСБ, который работает автоматически. "Живой" телефонист на трубке не сидит, идет запись, техника распределяет ее по подразделениям в зависимости от темы обращения.
Граждане нередко звонят в нашу пресс-службу, предупреждают о подозрительных людях и предметах. Практика показывает, что информация более чем по половине звонков подтверждается. Только с начала этого года самодельных взрывных устройство изъято и уничтожено уже более 20.
Были ситуации, когда спецслужбы предотвратили в Ингушетии теракт незадолго до взрыва. В этом году накануне выборов президента России был уничтожен один из главарей Малгобекской бандгруппы Адам Цыздоев. Длительное время за ним велось наблюдение. Нужно было максимально установить его связи и зафиксировать противоправную деятельность. Когда вместе с подельниками Цыздоев собирался уже осуществить теракт в ночь с третьего на четвертое марта, его ликвидировали. В автомобиле боевика были найдены десять с половиной килограммов взрывчатки, оружие.
Крупный теракт был предупрежден в июне накануне празднования дня республики. Боевики планировали обстрелять православную церковь в станице Орджоникидзевская, когда туда должны были приехать полномочный представитель президента в округе Александр Хлопонин и глава Счетной палаты РФ Сергей Степашин. Бандитов вовремя остановили.
Где бандфомирования берут средства на приобретение оружия, автотранспорта?
Юрий Серышев: В прежних масштабах зарубежных каналов, по которым осуществлялось финансирование бандподполья на Северном Кавказе лет пять назад, уже нет. Боевики, если можно так выразиться, перешли на самофинансирование - занимаются вымогательством, грабежом.
Ингушетия в этом плане отличается от других северокавказских республик. Здесь нет четкой грани между обычными уголовными шайками и незаконными вооруженными формированиями.
В прошлом году мы задержали бандгруппу, которую возглавлял помощник прокурора Сунженского района республики Добриев. Банда начинала с банальных поджогов и грабежей кафе, в то же время ее основной задачей были убийства сотрудников правоохранительных органов, причем не конкретных полицейских, а любого, кто попадется бандитам на глаза. Как это расценить: как терроризм или криминальный бизнес?
В ходе недавних крупных спецопераций в Ингушетии уничтожены или задержаны матерые главари боевиков, в том числе их идеолог Александр Тихомиров, известный как Саид Бурятский. В бандподполье еще остались фигуры, подобные ему?
Юрий Серышев: Кроме скрывающегося пятый год в лесах Доку Умарова, нет. А его правая рука Рыжий Супьян, о котором ходили легенды, что он гипнотизирует рядовых членов НВФ, делая из них смертников, был уничтожен недавно под селением Алкун, где авиация точечными ударами разгромила постоянную базу боевиков.
Бандит действительно обладал талантом гипноза?
Юрий Серышев: Нет, конечно. Просто у главарей боевиков в силу жизненного опыта более высокий интеллект, чем у молодых ребят, которых они втянули в преступную деятельность, у них есть харизма, ораторские способности. Они умеют манипулировать человеком, тем более что их инструмент, как мы уже говорили, - молодежь с низким уровнем образования, которую к тому же еще подсаживают на наркотики.
Представьте, парню из глубинки, не отличающемуся в школе особыми способностями, постоянно битому и угнетаемому одноклассниками, вдруг дают возможность самоутвердиться на волне "борьбы с неверными". Разумеется, он становится послушным орудием в руках таких манипуляторов.
При этом главари боевиков, как правило циничны и двуличны. Бывший милиционер Али Тазиев по кличке Магас призывал своих подельников биться за веру, скрываться в землянках, а сам под другой фамилией с комфортом жил в двухэтажном особняке с современной системой наблюдения, спокойно занимался предпринимательской деятельностью. Его задержали не в лесу, а в собственном доме в Малгобеке, где он скрывался не один год.
Кто разрабатывает такие спецоперации, где находится их мозговой центр?
Юрий Серышев: Наши победы - коллективные. Все крупные спецоперации разрабатывались совместно нами, московскими коллегами и спецслужбами других регионов. Такова специфика работы.
Работа спецслужб не ориентирована на конкретного человека, каким бы талантливым и интеллектуальным он ни был, она настроена на комплексный подход и использование всех возможностей, которые есть, а их на самом деле немало.
Но спецоперации - лишь часть колоссальной подготовительной работы, которая им предшествует. Подчас она длится не один год. Задержали, взорвали, уничтожили - это малая толика труда спецслужб в регионах, центральном аппарате.
Кстати, наш коллектив многонационален, треть сотрудников - ингуши. Личный состав практически не меняется. Если раньше было много прикомандированных, что давало повод говорить о том, что в республику понаехали "федералы", то теперь 98 процентов сотрудников живут и работают здесь на постоянной основе.
К сожалению, пока не обходится без боевых потерь: в этом году погиб наш сотрудник. Недавно на территории управления был установлен памятник с именами погибших, и вряд ли в этом списке уже можно поставить точку.
Но больших потерь за двадцать лет деятельности управления, кроме 2004 года, не было.
На ваш взгляд, могут ли повториться трагические события восьмилетней давности, когда от рук бандитов в Ингушетии погибли более ста сотрудников силовых структур?
Юрий Серышев: Думаю, не повторятся. У боевиков сегодня нет возможности для такого целенаправленного удара. Совместными усилиями правоохранительных структур бандподполью нанесен большой урон.
Справка "РГ"
Юрий Серышев родился и вырос в Моздоке Северной Осетии. В Санкт-Петербурге получил гражданское образование по специальности инженер по управлению воздушным движением. Службу в органах госбезопасности начинал на малой родине. В 2011 году в возрасте 44 лет возглавил управление ФСБ по Республике Ингушетия.