Все понимают, что он должен быть цивилизованным и доступным. Но как в пылу реформ не растерять корпоративное единство и моральные ценности? О сегодняшних проблемах адвокатуры члену президиума Ассоциации юристов России Михаилу Барщевскому рассказал президент Федеральной палаты адвокатов, член президиума АЮР Евгений Семеняко.
В суд по назначению
Евгений Семеняко: Чтобы быть объективным, нужно сделать небольшой экскурс в историю. В советский период в нашей стране только 10-15 процентов уголовных дел рассматривались с участием адвоката по назначению. А в 85 процентов случаев это были дела по соглашению, когда сам гражданин определял, к кому обратиться и на каких условиях. Тогда работа по назначению была необременительной нагрузкой, что позволяло привлекать даже известных адвокатов. Понятно, что и качество такой помощи оставалось на высоте.
Сейчас картина кардинальным образом изменилась. И, заметьте, не по вине адвокатов. Чем дальше от крупных городов, тем больше дел рассматривается по назначению, в некоторых регионах до 80 процентов. А за такую работу адвокатам платят копейки. Для сравнения, у нас судодень адвоката по уголовным делам оплачивается в меньшем размере, чем судочас финского адвоката. Ясно, что у наиболее квалифицированных коллег пропадает мотивация вести дела с полной отдачей.
Тем не менее для нашей корпорации уголовно-судебная защита всегда была важнейшим делом в адвокатской практике. Во многих регионах защита по назначению составляет едва ли не основную часть заработка адвоката. Поэтому советы палат могут следить за качеством этой работы. В ряде мест действуют положения о допуске к защите по назначению, где прописаны квалификационные требования к адвокату. Если поступают жалобы и они обоснованны, совет палаты может на время отстранить адвоката от этой работы.
Рынок услуг наводнили "решалы"
Существуют ли проблемы в отношениях адвокатуры и государства? Готова ли адвокатура к проводимому министерством юстиции реформированию рынка юридических услуг и каким, по вашему мнению, должно быть направление реформирования?
Евгений Семеняко: Адвокатура никогда не была любимой дочерью правосудия и тем более исполнительной власти. Ни одно из поколений адвокатов не могло похвастаться доброжелательным к себе отношением со стороны государственных органов. Особенно это проявилось в советский период, когда в ряде случаев роль адвокатов сводилась к роли статистов.
Однако в последние годы ситуация меняется к лучшему. Такого уровня взаимоотношений с властью, какого мы в лице Федеральной палаты добились сейчас, у нас в стране не было никогда. C приходом в министерство юстиции Александра Коновалова и его команды у нас практически нет проблем во взаимопонимании. Наши отношения строятся на основе действующего законодательства об адвокатуре и характеризуются как партнерские. В минюсте осознают, что никто, кроме адвокатов, сегодня не сможет помочь государству в организации бесплатной юридической помощи, обеспечении уголовного судопроизводства. Мы практически единственная страна в Европе, в которой помимо адвокатов юридическую помощь могут оказывать и индивидуальные предприниматели, и люди, не имеющие вообще юридического образования. В результате наряду с адвокатами, которые сдают квалификационные экзамены и несут ответственность за качество своей работы, практикуют люди, утверждающие, что они "решают любые вопросы от освобождения от призыва в армию и прекращения уголовных дел до досрочного освобождения от отбытия наказания". И такая реклама никого не настораживает. На самом деле мне кажется, что это как раз и есть очевидное доказательство отсутствия настоящего порядка в этой области. Поэтому главной задачей реформирования должно стать установление единых требований ко всем участникам сферы юридической помощи на основе законодательства об адвокатуре.
Что готова предпринять Федеральная палата адвокатов, чтобы усилить свою роль как института гражданского общества?
Евгений Семеняко: Но адвокатура и существует прежде всего как институт гражданского общества, она не включена в систему органов власти, в судебную систему. Замечательный дореволюционный юрист Васьковский говорил, что адвокатура - это добровольная корпорация юристов-профессионалов, правозащитников, которая от имени общества осуществляет контроль за правосудием на основе права и справедливости. Это и есть главное в отведенной нам роли среди институтов гражданского общества.
Некоторые господа упрекают меня и других членов cовета ФПА в том, что мы не очень активно себя проявляем в публичной жизни, не выступаем с заявлениями. Я считаю, не надо адвокатскую палату путать с общественной организацией или политической партией. Мы - профессиональная корпорация. Наша задача, напротив, по возможности воздерживаться от прямого включения в политические процессы.
В последнее время в прессе развернулась дискуссия о пределах дисциплинарной ответственности адвоката. В чем суть проблемы? Каковы, вообще, профессионально-этические стандарты в вашей профессии?
Евгений Семеняко: Действующий закон об адвокатской деятельности хотя и говорит об этических стандартах профессии, но, по крайней мере, на стадии допуска к ней по сути никаких этических требований к претендентам не предъявляет. А профессиональное поведение тех, кто уже в профессии, регулируется Кодексом профессиональной этики адвоката. Он содержит этические требования, отступления от которых нередко являются основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, а в некоторых особо исключительных случаях и для лишения статуса. Но эта сфера замыкается исключительно профессиональной деятельностью.
Дореволюционная российская адвокатура трактовала обязательства морального плана намного шире. Наши предшественники в лице присяжных адвокатов считали, что если действия совершены адвокатом за пределами выполнения профессиональных обязанностей, но приобрели публичную огласку и, таким образом, авторитету и престижу корпорации нанесен урон, это может быть основанием для дисциплинарного производства. По такому же принципу сегодня построена ответственность адвоката в большинстве стран. Некоторые наши коллеги полагают, что нам также стоит распространить действие кодекса и на публичную сферу, а другие категорически против. По этому поводу идет очень острая дискуссия.
Я думаю, для понимания пределов ответственности очень серьезное значение имеет нынешний уровень состояния правовой системы. Расширяя границы ответственности адвоката, мы рискуем сами себя отдать на поругание. Сегодня нередки случаи, когда правоохранительные органы в попытках избавиться от неудобного адвоката не особенно себя сдерживают в выборе средств, используя в том числе и дискредитацию его имени. Отмахнуться от этих фактов нельзя.
Конечно, мне, как президенту ФПА, хотелось бы, чтобы в нашей корпорации не было поводов прибегать к дисциплинарному производству. Но надо ли идти к достижению этой ситуации радикальным способом или все-таки двигаться к идеалу вместе со всем обществом? Дело, которым мы занимаемся, нередко ставит представителя нашей профессии в уязвимое положение. Как только адвокат начинает заботиться о том, как защитить от неприятностей самого себя, он перестает быть настоящим защитником, потому что у него тыл не обеспечен.
Ключевой вопрос
Нужно ли совершенствовать закон об адвокатуре, и если да, то в чем?
Евгений Семеняко: Не существует идеальных законов. Но наш закон в ряде случаев безупречен. Одним из закрепленных в нем фундаментальных завоеваний, обеспечивающих адвокатуре и каждому адвокату в отдельности определенный уровень независимости - это допуск к профессии и прекращение статуса адвоката. Решение, быть претенденту адвокатом или не быть, принимает само сообщество в лице квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты.
Но есть и слабые места. К примеру, житель Москвы может поехать в регион, где требования не столь высоки, сдать там экзамен, вернуться и здесь практиковать. Или адвокатская палата лишила адвоката статуса из-за низкой квалификации. А он, переехав в другой регион, сдает там экзамены и вновь становится адвокатом.
Есть профессии, где репутация имеет очень существенное значение. И ограничить требования лишь тем, что нет психического заболевания или непогашенной судимости, на мой взгляд, - имитация взыскательности. Попробуйте стать судьей, даже с погашенной судимостью. Правоохранительные и судебные органы защищают себя. Почему же адвокатское сообщество должно представлять собой некий отстой для подобной публики? Поэтому люди недобросовестные рано или поздно все равно исключаются из адвокатуры. Наша корпорация - здоровое сообщество.
Нецензурную брань в СМИ надо расценивать как правонарушение, за которое наказывать штрафом до 200 тыс. рублей. Ввести такую норму предлагает группа депутатов из "Единой России" во главе с Сергеем Железняком. Запрет на использование ненормативной лексики коснется всех публикаций, теле- и радиопередач. Сегодня административная ответственность установлена за использование нецензурной брани только в общественных местах.