С одной стороны, пункт 7 статьи 20 закона "О статусе судей в РФ" КС признан не противоречащим Основному закону, ведь выплачивать членам семьи, находившимся на иждивении умершего судьи, ежемесячное возмещение норма не препятствует. Но вот правовая взаимосвязь пункта 7 статьи 20 закона "О статусе судей в РФ" и пункта 1 статьи 10, пункта 1 статьи 16, пункта 1 статьи 29 (прим), пунктов 1 и 3 статьи 30 федерального закона "О трудовых пенсиях в РФ" судьями КС была признана неконституционной в той мере, в какой механизм социальной защиты нетрудоспособных членов семьи судьи (умершего по причинам, не связанным со службой) не гарантирует адекватное пенсионное обеспечение по случаю потери кормильца.
В КС обращалась вдова судьи Ирина Фролова. Когда ее муж умер от онкологического заболевания, ему до получения двадцатилетнего стажа работы судьей не хватило всего ничего (он проработал 19 лет 10 месяцев 16 дней). Ирина осталась с 2-летней дочкой и 11-летним сыном без права получения пенсии в связи с потерей кормильца-судьи в отставке, отказали ей и в выплате ежемесячного возмещения в размере зарплаты судьи. После нескольких судебных процессов, Фролова обратилась в КС.
Судья-докладчик по делу Михаил Клеандров признался журналистам, что "проблема это не новая, судейское сообщество очень давно этим озабочено". По его словам, законопроекты по этому поводу разрабатываются с 90-х годов, и в Совете судей (своего рода профсоюзе "третьей власти" - прим. "РГ") их уже называют "вдовьим законом". Такие законопроекты вносили в 1998 году в Госдуму - но отклонили из-за финансового кризиса, вносили в 2007 - отклонили без рассмотрения, на седьмом съезде судей в 2008 году был пункт об этом законопроекте в заключительном постановлении, наконец, президиумом Совета судей одобрены два законопроекта (один разработан Верховным судом, второй - ВС вместе с Высшим арбитражным судом). Клеандров полагает, что эту тему судьи затронут и на предстоящем 17 декабря восьмом съезде, потому что "проблема эта всех очень заботит".
"У судьи особый, конституционный статус, а у семьи судьи - производный статус, - размышлял Клеандров, - что в такой ситуации пенсия по случаю потери кормильца-судьи оказывается меньше, чем у другого человека по той причине, что страховые взносы с зарплаты судьи в пенсионный фонд не перечисляются. Конечно, это несправедливо. Мы предложили федеральному законодателю принять соответствующие меры по улучшению законодательства и отдельным пунктом обязали пересмотреть судебные решения в отношении Фроловой, но после того, как будет введено вот это новое регулирование".
Также в решении судьи КС указывают, что ущемление интересов членов семей судей особенно очевидно, если сравнить с депутатами Госдумы или сенаторами (каждому члену их семьи в случае смерти родственника назначается ежемесячное пособие в сумме, равной 165 % размера социальной пенсии).
Клеандров замечает, что КС не стал затрагивать такую проблему как причинно-следственная связь между работой и смертью судьи, хотя, по его мнению, тут тоже нет ясности: "Если судью застрелили в процессе (не дай бог!), то причинно-следственная связь есть, а если он умер от инфаркта в процессе, то никакая экспертиза не может установить, действует ли тут причинно-следственная связь. Как и у мужа заявительницы. У судьи высокая стрессовая нагрузка, и она длится годами, а онкология от чего? Все от нервов".