На сайте IMDb зрительский рейтинг картины - 7.1, то есть довольно высокий. При этом у женской части аудитории картина пользуется большим успехом, чем у мужской, а оценки фильма, у молодежи, достигающие 8.6 баллов, по мере старения голосующего контингента постепенно падают, оставаясь, впрочем, все равно достаточно высокими.
Это понятно: молодежь не так зависима от стереотипов прочтения романа, как старшие. Старшие неизбежно ностальгируют по однажды виденным экранизациям с Гретой Гарбо, Вивьен Ли, Аллой Тарасовой или Татьяной Самойловой - в то время как молодые открыты для новых подходов к роману. Понятно, что многие его не читали вообще, но и тем из молодых, кто читали, думаю, больше импонирует свобода, с которой авторы фильма подходят к хрестоматийному творению русского гения.
Между тем именно эта свобода выделяет новый фильм из сонма экранизаций, более или менее старательно иллюстрировавших сюжет книги. Именно такой бесстрашный подход позволил сценаристу Тому Стоппарду и режиссеру Джо Райту пойти своим, абсолютно неожиданным путем в воплощении конфликта и главной темы романа. Они нашли свою, чисто кинематографическую образную систему, трактуя петербургский "свет" как огромный театр без антрактов для передышки - в нем нет уже ничего естественного, там любые человеческие чувства укрыты толстым слоем грима и закованы в кандалы условностей двоедушием общества, архаикой государственных установлений, ханжеством церкви. При этом, естественно, авторы фильма отошли от буквы романа, зато сохранили его дух.
И теперь все зависит от готовности зрителя отрешиться от собственных представлений о романе, будь они сформированы самостоятельно или на основании просмотренных ранее фильмов, и заинтересоваться взглядом, предложенным Стоппардом и Райтом. Здесь лежит водораздел между теми критиками, которые считают картину выдающимся творением кино, и теми, кто с весьма назидательной интонацией выговаривает авторам за "неправильное" прочтение, за "искажения", "отклонения" и т.п. Словно "правильное" прочтение вообще существует. Словно весь смысл все новых и новых экранизаций - в ученическом повторении пройденного.
Однако именно эти "отклонения" мешают некоторым зарубежным критикам воспринимать фильм эмоционально и переживать за судьбу Анны Карениной в облике Киры Найтли. По мнению видного критика из Сан-Франциско Мика Ласаля, зрители фильма, напротив, только и мечтают, чтобы эта Анна поскорее бросилась под поезд.
Мне ближе подход к картине, предложенный автором газеты "Нью-Йорк таймс" А.О. Скоттом, который, перефразируя Толстого, считает, что все плохие экранизации - похожи, а все хорошие - успешны каждая на свой лад. Фильм Джо Райта, пишет нью-йоркский критик, достаточно амбициозен и рискован, чтобы считаться художественно самостоятельным, а его самодостаточность позволяет ему одержать победу даже в своем восхитительном безумии. Мне трактовка Стоппарда и Райта тоже кажется и оригинальной и содержательной: зрители фильма видят роман в ином, непривычном ракурсе - но этим картина и интересна. Ведь нет ничего скучнее унылого пережевывания знакомых текстов, коллизий и выводов. В оперной режиссуре, к счастью, сумели отойти от предрассудков, и сегодня оперная сцена, еще недавно безнадежно замшелая и даже объявленная умирающей, вдруг стала интересной - возможно, самой интересной, дерзкой и актуальной в современном театре. Теперь Стоппард и Райт пытаются одолеть предрассудки в искусстве экранизации. Доселе мировое кино отваживалось экспериментировать с Шекспиром - теперь дерзнули предложить импровизацию на мотивы самого известного в мире русского писателя.
Фильм, наконец, вышел и в России - и споры неизбежно разгорятся уже на родине Толстого. Полтора месяца назад "РГ" уже рассказывала о фильме и его предшественниках - сегодня эти материалы снова стали злободневными. Хочу только еще раз посоветовать: смотрите фильм так, словно вы никогда не слышали об Анне Карениной. Попробуйте войти в него "с чистого листа" - как в творение замечательного режиссера Джо Райта и величайшего из современных драматургов Тома Стоппарда.
Ну, а потом вы вольны перечитать роман, чтобы в любой момент вернуться к собственной его трактовке - вернуться к вашей Карениной, вашему Вронскому и вашему Левину. Поверьте, после фильма вы найдете в хрестоматийной книге много такого, чего раньше не замечали.