Тер был сражен...
Старший мой товарищ, двукратный рекордсмен мира в прыжках в длину Игорь Арамович Тер-Ованесян, и четыре десятилетия спустя рассказывал мне о дне 18 октября 1968 года голосом непривычно тихим, если не подавленным, то недовольным:
- Мехико, Олимпиада, высокогорье, и я, рекордсмен мира со своими 8.35, отлично готов. Твердил перед стартом, что если кто-то и побьет наш с американцем Ральфом Бостоном рекорд - 8.35, то все равно смогу прыгнуть на 8.50. Настроение нормальное, спокойствие полное, и вдруг все изменилось - откуда-то ветер, тучи и вот-вот польет. Я еще подумал: скорей бы, иначе может обернуться по-всякому. И тут одним из первых выходит Боб Бимон. Так, темная лошадка, послабее Бостона. Но случилось какое-то озарение. Сначала у природы, а потом у Бимона. Почему-то стих ветер. Дождь не грянул. Бимон не то что выждал или поймал момент, просто случилось чудо: он разбежался и вместо того, чтобы приземлиться, буквально завис в воздухе. Высокогорье, идеальная погода, технически безукоризненный прыжок. Все совпало, слившись воедино. Мы с Ральфом (Бостоном. - Авт.) быстрее других поняли - да это же под 9 метров. Судьи долго копошились, потому что вся их техника была рассчитана максимум на 8.70. У Бимона на лице вообще равнодушие: он-то в метрах-сантиметрах не разбирался. И Бостон крикнул ему: "Ты сделал 29 футов".
У Бимона чуть не припадок. Наконец объявили: "8 метров 90", и я в шоке. Наш рекорд мира побит сразу на 55 сантиметров. Но так не бывает! И природа этому тоже не поверила, взбунтовалась ливнем. Но и не будь его, мне, да и всем в секторе, стало не до прыжков. Чего прыгать? Мы жили во второй половине века ХХ, а Бимон залетел в иное пространство. Все-таки думаю, что, если бы не погода, не высокогорье, великого рекорда не было бы.
...А Бимон был уверен
Бимон прыгнул в новое измерение. Фото: AP
С Бобом Бимоном я познакомился в конце 2012-го в Барселоне. Ключ к знакомству - имя Тер-Ованесян, которым пришлось козырнуть. Иначе б не разговорить мне немолодого, худощавого, исключительно скромно одетого человека в темных очках, не слишком склонного к откровениям.
Игорь рассказывал мне, что природа в тот ваш рекордный день сотворила чудо.
Боб Бимон: Я очень уважаю Тера, но никакого чуда не было.
Но вам помогло и высокогорье, и ветер.
Боб Бимон: Этой помощи я не заметил.
А что же это было?
Боб Бимон: Уверенность. Еще утром я знал, что стану олимпийским чемпионом. А до этого, если бы не Бостон, вряд ли бы пробился в финал из квалификации: сплошные заступы. И Ральф Бостон тогда подсказал, чтоб не рвался к 8.30, просто прыгнул без заступа. И у меня получилось попасть в финал.
На Берлинской Олимпиаде 1936 года точно такую же подсказку Джесси Оуэнсу выдал его соперник немец Лутц Ланг. И потом в финале Оуэнс прыгнул за 8 метров, а его рекорд - 8.13 продержался 25 лет, пока его не побил Бостон.
Боб Бимон: Великий Гигант (Оуэнс. - Авт.) был с нами в Мехико. Он наставлял меня, но уже после прыжка.
После? А надо было?
Боб Бимон: Это было необходимо. Он рассказал мне, как жить дальше после рекорда и славы. И очень мне помог. Когда самое важное сделано, не все люди понимают тебя. Они ждут новых чудес. Все хотели, чтобы я постоянно прыгал под 9 метров.
И напрасно.
Боб Бимон: 18 октября 1968 года был мой день. Ни погода, ни высокогорье, а я прыгнул в длину будто на парашюте. Мое настроение, самочувствие, техника слились воедино, и родился рекорд, простоявший до 1991-го. Пауэлл прыгнул тогда на 8.95.
Правду говорят, что ночь перед стартом вы провели в обществе прекрасной дамы?
Боб Бимон: Ночь была прекрасной, как и рассвет, и как весь последующий день.
Наисчастливейший в вашей жизни.
Боб Бимон: Кто вам сказал? Были дни не хуже. Например, когда я женился. И уж точно день, когда родилась моя дочь.
А вы не жалеете, что ни разу в жизни не приблизились к своему рекорду?
Боб Бимон: Чего жалеть? Я сделал огромное дело. И моя миссия была выполнена. Правда, тогда за рекорды мира не платили по 100 тысяч. Но я обеспечен. И главное, вполне счастлив на всю оставшуюся жизнь.
После рекорда
Здесь не обойтись без ремарки. От Бимона постоянно ждали чуда. Поначалу турниры с его участием собирали полные стадионы и залы. Но прыжки просто за "гроссмейстерские" 8 метров никого не удивляли. Похоже на историю с нашей Леной Исинбаевой, только она улучшала свой рекорд мира в прыжках с шестом 28 раз, а публике все казалось мало. Тут можно и сломаться.
И Бимон заскучал. Как и многие другие прыгуны в длину. Некоторые ушли. Понимали: приблизиться к сказочным 8.90 не удастся, по крайней мере, в ближайшие десятилетия. Интрига и прыжки в длину были убиты. А Бимон, попрыгав без особого удовольствия, в 25 лет завершил карьеру. Работал тренером, но такой карьеры, как тот же Игорь Тер-Ованесян - профессор, главный тренер сборной страны, замминистра, - не сделал. Возможно, несмотря на разговор о жене и дочери, пик счастья пришелся на мексиканское высокогорье.
Второе рождение олимпиоников
Потом в Барселоне была пресс-конференция. А Боба Бимона повсюду сопровождала красивая и исключительно достойная блондинка. Внимательно слушала все вопросы, а моим: "Чем вы занимаетесь сейчас, мистер Бимон?" явно заинтересовалась.
- Я работаю главным менеджером музея "Искусство олимпийцев", - ответил Бимон. - У нас, чемпионов, должна быть и вторая жизнь. Если мы так сильны в спорте, то должны показать себя и в искусстве. И самые разные образцы творчества более ста олимпийцев собраны в городе Форт-Майерс, штат Флорида. Я в нем живу, работаю, там мое счастье.
Блондинка кивала головой. И как к ней было не подойти, не представиться.
- А я - Кэтти Ортур, - улыбнулась грустной улыбкой она. - Вы, быть может, слышали о моем умершем муже?
- Об Ортуре, о дискоболе?
- И еще он первым выиграл четыре золотые олимпийские медали подряд. Начал в 1956-м с Мельбурна, а закончил в Мехико. Эл и основал музей "Искусство олимпийцев". Я - председатель совета, правления, а Боб Бимон - главный менеджер.
- Не понял из его ответа, каким образом вы с ним ухитрились собрать 12 миллионов долларов на обучение детей.
- Не только мы. Нам помогали многие чемпионы. И - собрали.
- Кэтти, а вы знаете, что у Игоря Тер-Ованесяна несколько лет назад была персональная выставка картин?
- Много об этом спортсмене слышала. Но пока не знакома. А он в Барселоне?
После высокогорья
И знакомство состоялось. Игорь Арамович Тер-Ованесян надеется, что, может, встреча и приведет к чему-то продуктивному. По-моему, его картины очень яркие и красочные - прямо для солнечной Флориды.
Жизнь чемпионов продолжается и после спорта. Сложно отыскать дорогу в не всегда поначалу понятных спортивным профессионалам хитросплетениях. Но людям знаменитым, у которых в 27-29 что-то казавшееся главным уже позади, все равно приходится снова собираться с силами. Герои этой статьи со сложнейшей задачей справились. Пики и вершины можно покорять не только в высокогорье. Не каждому дано улететь на 8.90. Однако попытаться найти эквивалент любому полету можно. И нужно.