Будет не совсем верно утверждать, что наши отношения с этим расположенным примерно в семи тысячах километрах от Москвы государством со времен Хрущева оставались в состоянии стагнации. На международной арене Россия поддерживала снятие санкций с Мьянмы, которые были наложены на нее во времена правления военного режима. Мьянма стала координатором партнерства с Россией в рамках АСЕАН в 2009 и 2012 годах. С 2000 года в российских учебных заведениях получили высшее образование около трех тысяч мьянмских студентов. Как сообщил на пресс-конференции Лавров, руководство Мьянмы обратилось к нему с просьбой о стажировке местных дипломатов в Дипакадемии России. "Мы обязательно решим этот вопрос", - добавил министр. Есть договоренность об открытии в Янгонском университете Центра фонда "Русский мир", где мьянмцев будут учить русскому языку. Еще одно достигнутое в Нейпьидо соглашение, пока только в устной форме, о создании межправительственной комиссии для продвижения совместных экономических проектов.
С каждым годом "Мьянмский экспресс" набирает обороты. Но, несмотря на благожелательное отношение к России, эти процессы проходят без нас - товарооборот между Россией и Мьянмой менее 150 миллионов долларов - выглядит ничтожно малым по сравнению с 4 миллиардами долларов Китая.
Страна, которая могла бы стать стратегическим плацдармом для продвижения интересов Москвы в Юго-восточной Азии, на практике по-прежнему остается недоступной российскому бизнесу. Сложность работы в Мьянме заключается не в том, что они живут в XIV, а мы в XXI веке. И не в том, что здесь до сих пор крестьяне пашут сохой, запрягая в плуг двух буйволов. Трудности, которые испытывают россияне в Мьянме, связаны с незнанием местной специфики. А она весьма "экзотическая", даже в сравнении с другими странами Юго-восточной Азии. Это проявляется повсеместно. Где еще, например, глава государства, ведущий переговоры с российским министром, сотрудник службы протокола и, скажем, официант в отеле одеваются одинаково. Традиционный костюм, как высших должностных лиц, так и обслуживающего персонала, состоит из белой рубашки "а ля косовортка", длинной юбки, которую здесь называют "лонжа" и шлепанцев-"вьетнамок" на босу ногу. Хотя, конечно, у президента "лонжа" поновей, ее ткань качественней, расцветка необычней, ворот рубашки вышит золотыми нитками. А вот "вьетнамки" обычные, которые продают на любом рынке.
Наряду с демократизмом в одежде у мьянмцев всех чинов, бросается в глаза подчеркнутый аскетизм в убранстве госучреждений - от министерства иностранных дел до президентского дворца. В стране, где три раза в год проходят крупнейшие в мире аукционы по продаже драгоценных камней, я не заметил чиновников, которые напоказ носили бы дорогие ювелирные украшения. Может быть это местный дресс-код…
Национальный характер и особенности бюрократии мьянмцев - отдельная история. Сошлюсь на наблюдения одного из крупнейших специалистов, вице-президента российского общества Дружбы и сотрудничества с Союзом Мьянма Александра Островского. Попытки выйти на рынок Мьянмы предпринимали многие российские компании - от "Камаза" и "Зарубежнефти" до "Газпрома" и Московского метрополитена. В стадии подписания находится проект строительства Центра ядерных исследований в Мьянме. Но до реализации намеченных планов доходят немногие инвесторы. Причина в недостаточном внимании россиян, выходящих на рынок Мьянмы, к деталям. А они имеют огромное значение для местной элиты.
"Когда россиянам в Мьянме говорят "приходите, когда будет новое правительство, это означает, что нам надо толкать, инициировать, крутить, мыслить, преодолевать "нельзя", обходить "не дадим", разрешать "не разрешается, - объясняет Островский. По его мнению, работа в Мьянме - "это практическая психология, когда простые механические ходы давно не работают". "Контрпродуктивно в Мьянме давить, насаждать, требовать, диктовать", - советует собеседник "РГ".
Прочитав десятки практических советов, которые Островский ранее давал российским кампаниям, желавшим выйти на местный рынок, понимаешь - бизнес в Мьянме это движение по минному полю. Неверный шаг, акцент, выбор посредника, даже тональность написанного партнерам письма, и многомиллионная сделка никогда не состоится, а уже начатые переговоры внезапно застопорятся. Но истинную причину такого торможения никто вслух из мьянмцев не назовет.
Мьянма по геополитическим соображениям заинтересована в расширении экономического присутствия России на местном рынке. Отчасти это рассматривается высшим руководством страны в качестве возможности притормозить китайскую экспансию, создать стратегический баланс в регионе. В Нейпьидо, несмотря на регулярно публикуемые в местных газетах радушные приветствия в адрес визитеров из Пекина, опасаются превращения государства в сырьевой придаток КНР, установления военного и политического контроля мощного соседа над Мьянмой. 35 процентов всех иностранных инвестиций в Мьянму (это более 15 миллиардов долларов) - китайские деньги.
В Нейпьидо сознательно ищут альтернативных инвесторов. С учетом исторически позитивного взгляда мьянмцев на Россию, она может получить преференции, потеснить китайские фирмы на энергетическом, транспортном и телекоммуникационном рынках. И в тоже время помешать энергичному проникновению американских корпораций в страну. Причем, как утверждают эксперты, закрепление Москвы на рынке Мьянмы отвечает долгосрочным интересам Пекина. Тот считает, что присутствие России обеспечит безопасность уже сделанным китайским инвестициям.
Переговоры министра иностранных дел России в Мьянме - только первый шаг, который должен поддержать на высшем уровне продвижение российского бизнеса. Сергей Лавров пригласил президента Тейн Сейна посетить нашу страну. Этот визит, как надеются в Москве, позволит быстрее преодолеть традиционные бюрократические процедуры, тормозящие приход российского бизнеса в Мьянму. И станет отправной точкой для превращения официального Нейпьидо в ключевого партнера России в Юго-восточной Азии. Ведь, по мнению Островского, в Мьянме важны "сначала личные отношения и доверие, а уже потом деньги. Но никак не наоборот".