О проблемах высшей школы, научных грантах и меценатстве, а также о качестве принимаемых законов член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский побеседовал с руководителем одного из ведущих вузов страны - ректором Московской государственной юридической академии им. Кутафина, членом президиума Ассоциации Виктором Блажеевым.
Виктор Владимирович, как вы относитесь к участившимся в последнее время принудительным слияниям вузов? По-моему, когда слабый вуз присоединяется к сильному, в проигрыше оказываются оба.
Виктор Блажеев: Сложная проблема. С одной стороны, оптимизация вузов нужна системе высшего профобразования. Меняются подходы, время, появляются новые задачи, новые перспективы, поэтому находиться в застывшем состоянии система не должна. Кроме того, в 1990-е - 2000-е годы появилось огромное количество сомнительных вузов, у которых нет ни преподавателей, ни помещений, которые просто торгуют дипломами с рассроченным платежом на 5 лет. Систему нужно освободить от всего того некачественного, что было привнесено в те годы. Иначе мы буквально размоем образование, что уже и наблюдается. С другой стороны, сфера образования очень тонкая и деликатная, научные школы не всегда поддаются восстановлению. поэтому действовать нужно осторожно, смотреть немножко вперед - то, что сейчас не востребовано, может пригодиться позднее.
Вы - ректор брендового учебного заведения. Представьте, что вам принудительно присоединяют один-два якобы юридических вуза, а только в Москве их больше ста, и что вы будете делать с их студентами и преподавателями? Вы же бренд свой уроните моментально?
Виктор Блажеев: Я думаю, что для нас, как, наверное, для любого другого вуза, это, безусловно, будет проблема. Когда присоединяется откровенно слабый вуз, то падает и уровень сильного вуза. Нужно время, чтобы все переварить, создать единую структуру.
АЮР пошла по пути общественной аккредитации вузов. Уже аккредитовано 100 юридических вузов и запланировано еще 100. То есть из 1500 останется 200. Тем самым АЮР как бы ставит общественный знак качества, сюда - иди, сюда - не ходи. Надеетесь ли вы, что некачественные вузы после этого сами отомрут?
Виктор Блажеев: Да, надеюсь. Когда ассоциация определит те 200 вузов, где осуществляют качественную подготовку юристов, то остальные окажутся не востребованы. Думаю, и госструктуры подключатся к процессу, результаты общественной аккредитации должны быть учтены и Рособрнадзором.
Как вы относитесь к давно отстаиваемой мною идее единого квалификационного экзамена для юристов? Его, вроде бы, поддерживает и Степашин, и президиум Ассоциации, но воз и ныне там. Единый квалификационный экзамен под крышей Ассоциации, дающий право юристу работать адвокатом, нотариусом, судьей, прокурором или занимать должность на госслужбе, начиная с какого-то уровня, при отмене корпоративных экзаменов сразу позволил бы выявить те вузы, которые осуществляют качественную подготовку, и те, которые только выдают дипломы.
Виктор Блажеев: Я эту идею на 100 % поддерживаю. Это действенный механизм, который позволит исключить появление в профессии некачественных юристов. Следует разделить экзамен по окончании учебного заведения. Абсолютно нормальный, подтверждающий некий уровень подготовки и знаний, с тем экзаменом, который дает возможность вступать в элитную часть профессии. Такая практика существует во многих зарубежных странах. И это будет очень полезно вузам, потому что даст объективную оценку абсолютно независимых людей. Причем не чиновников, а людей, которые в своей профессии чего-то добились и заслужили авторитет. Это должны быть и прокурорские, и адвокаты, и судьи, и представители других юридических профессий. Сейчас государственный экзамен - это один независимый экзаменатор и все те, кто ранее принимал участие в обучении.
В научном сообществе все чаще обсуждается вопрос чрезмерной отчетности перед государственными и частными структурами, предоставляющими гранты. Говорят, это отбивает всякую охоту, особенно у молодых ученых, ездить на стажировки и конференции. Вам знакома эта проблема?
Виктор Блажеев: Мы в качестве приоритета заявляем не только образовательную, но и научную деятельность. Главным двигателем науки в последнее время являются гранты, поскольку они обеспечивают необходимое финансирование. И здесь мы сталкиваемся с проблемами. Внимание спонсоров уделено в первую очередь техническим дисциплинам, а гуманитарные как бы и за науку большую не считаются. Хотя это не так, например, юриспруденция - достаточно серьезная и важная сфера.
И качество законодательства, которое мы имеем, от такого же отношения.
Виктор Блажеев: Это связано с тем, что механизма учета серьезных научных исследований при разработке нормативных актов в общем-то нет. По сути, нормотворчество осуществляется как бы с голоса, серьезных научных проработок не ведется, а они-то и должны осуществляться с помощью заказов, грантов.
Обратный пример. Гражданский кодекс разрабатывался, еще когда начинали готовить его концепцию - научно. И когда он был принят, просуществовал много лет без изменений. А без научной проработки не успеваем принять закон, как начинаем вносить в него изменения.
Виктор Блажеев: И порой через какой-то достаточно короткий период времени принимаем диаметрально противоположное решение.
Например, по клевете.
Виктор Блажеев: Это как раз свидетельство ует о том, что научной проработки там не было.
А как вы думаете, если бы был принят закон о меценатстве, появились бы меценаты, которые, имея налоговые льготы по закону, давали бы деньги на развитие юридической науки?
Виктор Блажеев: Я думаю, да. Мы постоянно говорим о создании эндаумент-фонда, как это многие зарубежные вузы делают, потому что финансирование не должно быть только из бюджета, нужно привлекать и дополнительные источники. По сути то, что мы сейчас привлекаем, происходит за счет студентов на платной основе. Каких-то серьезных научных заказов именно на коммерческой основе, увы, нет. Думаю, если бы появился такой закон, это дало бы нам дополнительную возможность для развития очень многих проектов.
В 2012 году было принято довольно много резонансных законов, вас все они устраивают или какой-то из законов у вас, как у юриста, вызвал, скажем так, некоторую настороженность?
Виктор Блажеев: С профессиональной точки зрения меня не все принятые законы устраивают, по многим возникают определенные вопросы. Мне казалось, что некоторые должны были выглядеть немножко по-другому. Я, в общем-то, стараюсь в политику не лезть, у меня чисто профессиональная юридическая оценка законов, которые принимаются Госдумой, а иногда, увы, в них просматривается политический подход. Закон - это нормативно-правовой акт, который должен созреть и регулировать те отношения, которые уже реально сложились. Настоящие законы должны быть ориентированы на какое-то время вперед, а не только на ближайший день. Отсюда, с моей точки зрения, и появляется пресловутый правовой нигилизм. Потому что, когда мы принимаем одно, а через какое-то время - совершенно другое, даже юристам трудно разобраться, не говоря уже о рядовых гражданах. Они могут начать считать, что закон - это какая-то временная, не обязательная вещь. Правовая культура населения формируется стабильностью законодательства. А для этого нужны соответствующие научные проработки, очень скрупулезный, взвешенный подход к принятию законов, умение выслушивать разные позиции без каких-либо политических аспектов. Вообще законы должны готовить профессионалы, а парламент принимать.
Между тем
В Госдуму внесен законопроект о проверках на употребление наркотиков государственных гражданских служащих как федерального уровня, так и в субъектах Федерации. Кандидаты на госслужбу должны будут проходить их при приеме на работу, а чиновники - плановые и внеплановые медицинские осмотры. Наличие положительного результата станет основанием для увольнения с госслужбы. В случае принятия закон может вступить в силу с 1 января 2014 года.