Как нам быть с тем, что в разных российских регионах дети-сироты оказываются совсем не в равных жизненных условиях? Как и кто может защитить ребенка в детдоме от воспитателя-педофила? Об этом шел разговор с гостем "ДЗ" Уполномоченным при президенте РФ по правам ребенка Павлом Астаховым.
Все последние дни во Франции, на улицах и в парламенте, дебатируется вопрос о праве однополых пар усыновлять детей. Если учесть, что эта страна на четвертом месте по количеству усыновляемых российских сирот, какой будет позиция России в случае, если будет принят закон об однополых браках?
Павел Астахов: Позиция эта уже выражена в наших базовых законах - в Конституции и Семейном кодексе. Там прямо указано, что браком считается союз мужчины и женщины. Ничего другого у нас нет. Точка.
Французы ведь и сами поднялись против такого нововведения. У меня в этой стране много хороших друзей, неравнодушных к этой проблеме, возникшей в их обществе. В последнее время они говорят мне: у вас в России принимаются сейчас такие законы, которые и нам нужны. Я говорю, что вы имеете в виду? Отвечают: запрет пропаганды гомосексуализма, например. Рассказывают, что, например, министерством образования Франции внедряется стандарт, предполагающий пропаганду гомосексуальных семей уже на уровне учебников, в которых детям разъясняется, что семья это не только папа и мама, но это может быть папа и папа, мама и мама...
Кстати, я, когда был этой осенью в Британии, видел там очень интересную газету с огромным портретом Элтона Джона с ребеночком на руках. И - крупный заголовок над снимком: "Самый трудный и главный вопрос, на который мне предстоит ответить моему ребенку: "А где моя мама?"
Знаете, на самом деле, тут все опирается и на общечеловеческие нормы, которые постепенно становятся международным правом. Возьмите Конвенцию ООН о правах ребенка. Там сказано: ребенок имеет право на папу и маму. Нет у взрослых обязательного права на ребенка. А у ребенка право на маму и папу есть. А нам предлагают изменить модель этого мира, этих отношений.
Павел Алексеевич, вы уже отреагировали на опубликованный вчера репортаж с американского ранчо, посещение которого вам не разрешили. Случаев отказа от приемных русских детей в Америке и насилия над детьми вообще немало?
Павел Астахов: Как юрист я складываю картину, опираясь не на личные впечатления, а на информацию. И стараюсь брать ее из независимых источников. Национальная статистика США по нарушению прав детей и насилию над ними, а также нескольких американских правозащитных организаций подтверждают, что насилие над детьми там растет: 3 миллиона 720 тысяч случаев было в 2011 году. Около 9 процентов из них - насилие со стороны усыновителей.
В Америке, по оценкам экспертов, примерно 30 процентов усыновленных детей живут в приемных семьях счастливой жизнью, 30 - переживают, но преодолевают проблемы, а в 30 процентах семей жизнь превращается в кошмар - и для усыновителей, и для усыновленных. Поскольку я жил в Америке, я видел и тех, и других. В классе моего старшего сына из 19 человек было 7 приемных детей, из них 5 - русских. Это были благополучные дети. Но я видел и неблагополучные примеры.
Чтобы внимательнее присмотреться к неблагополучным, мы решили поехать на ранчо, адрес которого нам подсказали правозащитники и реклама, которую госпожа Джойс Стеркел делала своему бизнесу. А это бизнес: она содержит детей, у которых проблемы в приемных семьях, и получает за это от их родителей деньги.
Неожиданное избегание заранее обговоренной встречи со стороны госпожи Стеркел было странным. Тем более что прокурор и шериф под диктофон рассказали нам: ранчо их достало. Зайти туда нельзя, а там постоянно что-то происходит, сбежавший ребенок жалуется на насилие, а спустя время его выводят и он говорит "я все придумал". Два мальчика ограбили бар. В два часа ночи девочка из приюта катается на велосипеде. Приют существует в форме религиозной организации, не подлежащей проверке. Хозяйка не платит налоги, хотя деньги с приемных родителей берет огромные. Я спросил: кто ей поставляет детей? И услышал: мы несколько раз ловили чайлдброкеров - продавцов детей. Они ездят из штата в штат, ищут приемные семьи, и на ситуациях, где дети и родители не уживаются, строят бизнес: забирают усыновленных детей и отправляют их на ранчо, оно не одно.
Родители ежемесячно платят за содержание ребенка на ранчо 3,5 тысячи долларов, но это гораздо меньше того, что они получают на ребенка от государства. При этом они не платят ему алименты и не лишаются льгот.
Подробный отчет о "ДЗ с Павлом Астаховым читайте в ближайших номерах "РГ"