Считается, что российские компании испытывают неудовлетворенность развитием сотрудничества с японскими компаниями. Можно ли преодолеть этот барьер с помощью экономических стимулов?
Алексей Лихачев: Во-первых, не только российским компаниям бывает сложно работать с японскими. Японские предприниматели дорожат своей репутацией и очень ответственно подходят к вопросам сотрудничества с партнерами по бизнесу как у себя в стране, так и за рубежом. Если они организуют производство, то стремятся обеспечить высокое качество. Те, кто хочет с ними работать, должны соответствовать этому уровню. Тщательность проработки всех вопросов перед принятием важных решений зачастую раздражает более темпераментных зарубежных партнеров.
При этом как у японских, так и у российских компаний должно быть четкое понимание, выгодно ли им сотрудничество друг с другом или нет. Бизнес - это не благотворительность, а очень серьезная и иногда весьма рискованная деятельность. Японцы - непростые бизнес-партнеры, зато в большинстве своем очень надежные.
Эти особенности ведения бизнеса во многом обусловили экономические и технологические достижения Японии, и преодолевать их было бы просто смешно. У российских предприятий есть свои сильные стороны, и суть в том, чтобы в совместной работе дополнять друг друга. Я знаю множество удачных примеров реализации совместных российско-японских проектов.
Возьмем сотрудничество "Силовых машин" с японской промышленной корпорацией "Тосиба", у нас прижилось искаженное название "Тошиба", взятое из английской транскрипции. Так вот, в прошлом году они создали СП в Санкт-Петербурге, которое строит завод по производству мощных трансформаторов для нужд российской энергетики, стран СНГ и Балтии, в конце года завод будет готов к запуску. Сложностей на пути становления проекта действительно было немало, но я бы не сказал, что они проистекали от японских партнеров. Скорее сказалась специфика отрасли, где спрос должен быть увязан с планами модернизации сетевой инфраструктуры, а это уже стратегические вопросы, на многие десятилетия как минимум.
Или, скажем, в области автопрома, где мы порой забываем, что в России есть не только "Тойота", "Ниссан", "Мицубиси", "Комацу" со стопроцентными японскими инвестициями. Российский "Соллерс" уже шестой год плечо к плечу трудится с "Исудзу" в рамках СП, выпуская так нужные сейчас нашей экономике небольшие грузовики.
А была бы неудовлетворенность, о которой вы говорите, тогда не пошел бы "Соллерс" дальше по этому пути и не создал бы с японцами еще два СП во Владивостоке. Остались бы мы тогда без российской сборки и "Мазды" (а она не очень-то спешит у нас свое собственное производство создавать), и тойотовского внедорожника Land Cruiser Prado, которые там буквально сейчас начинают собирать.
Чтобы уже окончательно вас убедить, приведу и третий пример совсем из другой сферы о производстве пиломатериалов. Хорошо известно, как непросто было добиться того, чтобы вместо бревен на экспорт пошли изделия из древесины, а зарплата рабочих и добавленная стоимость остались бы в России. Японцы, между прочим, в нас поверили, несмотря на скептиков, и правильно сделали. "Сумитомо" создала СП "Тернейлес" в Приморье, "Мицуи" - "ТМ Байкал" в Иркутской области. Правда, им пришлось потерпеть какое-то время, пока мы пошлины не повысили на вывоз кругляка, зато теперь в Японию идет дальневосточный шпон и разные материалы для отделки. Есть длинные бруски такие, по-японски называются "таруки", обрешетка крыши по строгим японским стандартам, так вот, в центральном регионе Канто, где и Токио находится, десятая их часть с Дальнего Востока.
Убедил? Тогда все же отмечу, что таких примеров хотелось бы иметь много больше. И мы над этим работаем.
Каковы приоритеты по отраслям? Что может быть драйвером, быстрей всего всколыхнуть экономическое сотрудничество?
Алексей Лихачев: Наши приоритеты в том, чтобы развивать российскую экономику, модернизировать промышленность. Но есть сложившаяся за десятилетия, за века отраслевая структура двустороннего сотрудничества, которая идет от базовых экономических интересов, от международного разделения труда. За эти годы у Японии не стало больше нефти или газа или, скажем, урана.
Кроме того, японская экономика основана на переработке сырья, на выпуске высокотехнологичной продукции. По сути, мы сейчас идем по тем же трем "трекам", что и Япония в послевоенные годы, а именно углубление переработки ресурсов, внедрение инноваций в промышленность и одновременно совершенствование инфраструктуры. Исходя из этих процессов, есть три группы отраслей, которые соответствуют и нашим приоритетам, и интересны для японской экономики.
Во-первых, вы знаете наш подход, а именно идти от экспорта необработанного сырья к продуктам. На ключевом месте здесь энергетика - самая, пожалуй, острая тема для Японии. Тема крайне сложная, наличие ресурсов наше конкурентное преимущество, отказываться от него неразумно, ниши просто будут заняты другими экспортерами, "на войне как на войне". Поэтому нам нужны японские инновационные технологии добычи и переработки углеводородов, а в ряде случаев инжиниринг, потенциал крупных универсальных торгово-инвестиционных компаний как координаторов сложнейших схем реализации проектов строительства НПЗ, заводов по сжижению газа, нефте- и газохимических производств, включая и их немалые возможности по привлечению длинных и дешевых финансовых ресурсов. При этом у нас сложные условия добычи, углеводороды весьма дороги, и уникальный опыт Японии в области энергоэффективности должен быть востребован, причем во всем энергетическом комплексе. В том числе в электроэнергетике для генерации с высоким КПД, для снижения потерь нужны и современные турбины, трансформаторы, интеллектуальные энергосети.
Как ни странно, близкая по характеру проблематика - агропром. Особенно актуально привлечение японских технологий и инвестиций в агропромышленный комплекс Сибири и Дальнего Востока. С одной стороны, здесь суть опять-таки в повышении интенсивного характера своего рода "добычи" - выращивания культур и их реализации. Создание канала экспорта российского зерна в АТР, включая Японию, через дальневосточные порты может внести существенный вклад в решение продовольственных проблем АТР. Другой важный аспект - получение инновационных технологий переработки "первичного сырья", например, производство кормов, аминокислот, соевого белка, разведение крупного рогатого скота. Вы знаете, Япония разводит КРС в Австралии, имеет свои фермы, импортирует с них мясо. О деревообработке уже сказал выше, то же относится к целлюлозно-бумажной промышленности.
Вторую группу приоритетных отраслей сотрудничества с Японией я бы охарактеризовал как интеграцию в промышленности, и в ней ключевым аспектом будет локализация различных обрабатывающих производств японских компаний с использованием и российского потенциала. Подробности в рамках интервью не раскрыть, поэтому перечислю. В первую очередь мы работаем над локализацией японскими компаниями производств автокомпонентов с акцентом на развитие сотрудничества в особых экономических зонах, а также ставим целью развитие дальневосточного автомобильного кластера. Важнейшая сфера - медицина, включая фармацевтику и медоборудование, ядерную медицину, телемедицину, обучение медперсонала и совместные НИОКР. Перспективны металлургия и металлообработка, станкостроение, судостроение.
И, наконец, третья группа, транспорт и инфраструктура, включая модернизацию дальневосточных портов и железнодорожного транспорта, а также улучшение городской среды, современные технологии строительства, ЖКХ, утилизация твердых бытовых отходов и отслуживших свой срок автомобилей, производство стройматериалов. По последней из вышеперечисленных тем - городской среды - создаем новую двустороннюю рабочую группу в рамках российско-японской межправкомиссии по торгово-экономическим вопросам.
Как вы говорите, "драйвером" или уж тогда, на сленге программистов, "дровами" может быть только упорная и квалифицированная совместная работа государственного аппарата и частного сектора Российской Федерации, направленная на конкретные результаты. Эти "дрова" должны хорошо гореть, в бизнесе чудес не бывает.
А экспорт и импорт услуг. Какие здесь двусторонние возможности?
Алексей Лихачев: Сейчас наш двусторонний оборот по услугам близок к 1 млрд долл., при этом Россия имеет активное сальдо. Спектр взаимодействия в этой области весьма широк и также имеет потенциал для развития. В первую очередь отмечу уже реализованные проекты по прокладке трансконтинентальных волоконно-оптических кабелей связи между Дальним Востоком и Японией, что позволило развивать надежный трафик, востребованный компаниями и банками двух стран. Развитие транспортно-логистической инфраструктуры на Дальнем Востоке - модернизация портов и строительство новых терминалов, увеличение пропускной способности железнодорожных магистралей, рост авиаперевозок позволят нам обеспечить растущие объемы торговли с Японией и АТР в целом.
Технические возможности находящихся в распоряжении российских авиакомпаний транспортных самолетов позволили им уже сегодня осуществлять коммерческую перевозку японских крупногабаритных грузов.
Интересный проект - российская инициатива "Воздушный старт", которая позволит запускать ракетоносители на рабочие орбиты с транспортных самолетов "Руслан" с высоты около 10 километров. Работаем над ее продвижением в Японии.
Вам, возможно, известно, что японский металлургический потенциал создавался в сотрудничестве с Россией, особенно доменные печи. Такие связи в промышленности, однажды установленные, имеют долговременный характер. И сейчас российские компании оказывают услуги японским металлургическим предприятиям в модернизации доменных печей, прорабатывается возможность продвижения услуг по ремонту коксовых батарей. Так что здесь также имеется широкое поле для деятельности.
Разнятся ли условия доступа компаний на рынки России и Японии?
Алексей Лихачев: Японский рынок имеет свою специфику, он достаточно закрытый и зарегулированный. В данном контексте весьма показательны торговые споры Японии с основными партнерами - Китаем, США, РК. Однако это не отражается на объемах торговли и динамике инвестиционного взаимодействия. Товарооборот Японии с Китаем в 13 раз превосходит российско-японский. Все это свидетельствует о глубоком и до конца нераскрытом потенциале сотрудничества между нашими странами.
Согласно последним рейтингам Мирового банка, Россия по условиям ведения бизнеса по целому ряду параметров выглядит гораздо привлекательнее Японии.
Что касается доступа на рынки и торговых барьеров в классическом понимании, для этого есть механизм ВТО, который доступен для обеих стран, и мы готовы при необходимости задействовать весь потенциал Минэкономразвития России для защиты законных интересов российских предприятий. В отношении Японии эта проблема неактуальна.
Вместе с тем российские предприятия, и это естественно, испытывают трудности при первоначальном выходе на непростой, существенно отличающийся по бизнес-культуре и практике японский рынок.
Для практического содействия нашим компаниям в преодолении и тех, и других барьеров мы задействуем механизм торговых представительств. Эта система является специфической особенностью России. Она была создана в 1920-х гг. в период действия государственной монополии на внешнюю торговлю и за прошедшие 90 лет многократно доказала свою полезность и продолжает доказывать ее каждый день своей работой.
С начала 1990-х гг. после отмены госмонополии на внешнюю торговлю система стала подстраиваться под рыночные реалии, потребовалось кардинальное обновление ключевых целей и задач торгпредств.
Вы, наверное, знаете, что в конце прошлого года Министерство экономического развития РФ опубликовало на своем сайте концепцию формирования нового облика торгпредств. Согласно проекту концепции, "география" сети торгпредств будет серьезно пересмотрена, главный акцент будет смещен с Европы на страны Азии. Связано это с тем, что внешнеэкономические приоритеты России в последние годы все более концентрируются на рынках Азиатского региона.
При этом основные задачи торгпредства останутся в неизменном виде: обеспечение внешнеэкономических интересов России в странах-партнерах, закрепление российских экспортеров на мировых рынках, привлечение иностранных инвестиций в Россию. Просто усилится та часть "обязательной программы" по обеспечению внешнеэкономических интересов России, которая касается обеспечения и защиты внешнеэкономических интересов российских компаний за рубежом. А их интересы в установлении взаимовыгодного сотрудничества с иностранными партнерами. Следовательно, и деятельность торгпредств станет более проектно-ориентированной.
Проект концепции формирования нового облика торгпредств предполагает также подписание соглашений о сотрудничестве с регионами, крупными российскими компаниями в целях оказания последним содействия в реализации совместных проектов. В конкретном плане концепция предполагает предоставление субъектам РФ и крупным российским компаниям инфраструктуры торгпредств для продвижения проектов.
Насколько эффективно, на ваш взгляд, используются сегодня преимущества разделения труда на Дальнем Востоке?
Алексей Лихачев: О Дальнем Востоке хотел бы сказать особо. В ходе 10-го заседания Российско-японской межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам, которое состоялось в Токио 20 ноября 2012 г. под председательством первого заместителя председателя правительства РФ И. И. Шувалова и министра иностранных дел Японии, российская сторона призвала к более активному участию японских компаний во взаимовыгодных проектах по развитию Дальнего Востока.
Производственная кооперация с Японией на Дальнем Востоке пока недостаточно развита, и это является одним из перспективных направлений развития двустороннего сотрудничества. Во-первых, имеющиеся здесь возможности объективно обусловлены отсутствием в Японии различных ресурсов, в том числе полезных ископаемых, биоресурсов, пашни, чем располагает Дальний Восток. Во-вторых, Дальний Восток прилегает к ключевым евроазиатским транспортным коридорам - Транссибу и Северному морскому пути, глобальный потенциал которых только начинает раскрываться. Однако реализация этих преимуществ требует масштабных и долговременных усилий, которые могут быть с большей эффективностью осуществлены в сотрудничестве с Японией. При этом мы заинтересованы в интеграции российских предприятий в такие производственные цепочки с Японией, которые позволят оставлять в России максимально возможную часть добавленной стоимости.