На снимках Павла Дмитриченко, что мелькают сейчас в газетах, на сайтах и телеканалах, больше всего поражает контраст между его эффектными фотографиями в театральных ролях и кадрами полицейской хроники. На одних - артист в победном прыжке, в гриме героического Спартака или полубезумного царя Ивана Грозного. На других - страшно бледный молодой человек неартистической внешности затравленно смотрит в камеру и абсолютно без эмоций говорит: "Я организовал данное нападение, но не в той мере, в которой оно произошло". Поверить в то, что это один и тот же человек невозможно. "Я рассказывал Заруцкому о политике, которая проводится в Большом театре, про те нарушения, которые там есть, про коррупционные действия. Когда он предложил: давай, я его побью, - я согласился на его предложение. Это единственное, что я признаю", - рассказал артист.
Он родился в Москве в семье артистов Ансамбля народного танца Игоря Моисеева, видимо, танцевать ему было написано на роду. В 2002 году после окончания Московской академии хореографии был принят в балетную труппу Большого театра. В 2005 окончил Институт русского театра по специальности педагог-хореограф(класс Михаила Лавровского). Путь из кордебалета в ведущие солисты был у Дмитриченко поступательным и неуклонным, его не прервала даже серьезная травма, полученная на самом первом году службы в театре. За десять лет - множество партий, от небольших, эпизодических до ведущих. Он участвовал в экспериментах Алексея Ратманского, танцевал в постановке приглашенного хореографа Раду Поклитару. А потом его приметил Юрий Григорович, и за пять-шесть лет Дмитриченко сыграл-станцевал в балетах мэтра отечественной хореографии практически всех злодеев: Яшку в "Золотом веке", Злого гения в "Лебедином озере", Абдерахмана в "Раймонде", Тибальда в "Ромео и Джульетте". Наконец, дорос и до титульных персонажей: Спартака он сначала исполнил в Краснодарском балете Григоровича, а затем уже на сцене Большого театра. Прошлой осенью у Дмитриченко случился звездный час: в возобновленном спектакле он получил роль Ивана Грозного, и Григорович поставил его в первый состав исполнителей.
Коллеги - балетные критики по-разному оценили его достижение, как, впрочем, и другие роли, но популярностью у публики он пользовался. Балетный танцовщик, как известно, единственная профессия, где до пенсии у тебя есть наставник. Дмитриченко в Большом театре репетировал сначала под руководством Виктора Барыкина, в последнее время - с Александром Ветровым и Василием Ворохобко. Собственно последний и показал своего воспитанника Григоровичу, и, судя по всему, молодой человек неординарной внешности и взрывного темперамента патриарху очень понравился.
Вообще, характер Дмитриченко, как и его несомненный артистический талант сделали его героем телепередач, проектов (типа "Форт Байярд"), журнальных интервью. В них он не без рисовки рассказывал о том, как его "пять раз исключали из балетной школы за плохое поведение", что он "постоянно гонял в футбол, хулиганил и кидал в преподавателей петарды(!)". Позднее всерьез увлекся профессией, но не настолько, чтобы не успевать заниматься массой попутных дел. Одно время подрабатывал моделью. Два года назад не без гордости заявлял, что имеет свой бизнес: "Вместе с ребятами из театра мы открыли интернет-магазин, предлагаем проверенные на себе лекарственные средства для тех, кто занимается танцами - разогревающие кремы и тому подобное. Ещё продаю акции на бирже". Быть лидером ему хотелось не только на сцене, где его Спартак поднимал римских рабов на восстание. Должность председателя дачного кооператива артистов Большого театра вдохновляла его не меньше, и он с гордостью говорил, что хотя и самый молодой из ста его участников, вот уже и призван руководить.
Подковерная борьба в балетном театре, как и любом другом, существовала всегда. Наверное, в Большом ее формы принимали особенно острые очертания. Слишком высоки ставки, невероятно заманчивы цели. Но странность обсуждаемого всеми дела в том, что конфликтовать лично с Сергеем Филиным Дмитриченко не было никакого смысла. Он имел отличное положение в театре, и продвигался по служебной лестнице с приличной скоростью. Его статус в балетной иерархии Большого театра - ведущий солист. А значит, впереди оставался только ранг премьера плюс все полагающиеся дивиденды.
Год назад мне довелось сидеть в жюри Международного детско-юношеского конкурса исполнителей классического танца "Щелкунчик приглашает" в Екатеринбурге, в котором Сергей Филин был председателем. Праздник детского танца заканчивался на сцене Екатеринбургского оперного театра, участвовать в заключительном концерте Филин привез четверых солистов Большого, молодых, и, как он говорил, самых перспективных: Чудина, Смирнову, Лунькину и Дмитриченко. Занимался режиссурой концерта и был искренне озабочен, чтобы его любимцы были представлены в самом выгодном свете. Кстати, выступление для артистов Большого не было благотворительным. И вот сейчас, я, как и многие, ломаю голову: что же могло произойти за какой-то год, чтобы их отношения настолько кардинально поменялись? Даже обида за любимую девушку, интересы которой он вполне мог отстаивать, разве это повод к хладнокровно обдуманному преступлению? И вообще, что сдвинулось в голове молодого человека, но отнюдь не юнца, без пяти минут премьера Большого театра, чтобы он так распорядился своей судьбой. Что заставило его перейти грань человеческого, поставить жирный крест на артистической карьере и нормальной человеческой жизни. Чьи-то козни и подстрекательства? Самооговор? И нет ли тут ошибки? Вопросов больше, чем ответов. Конечно, мы живем во время, когда с людьми происходят страшные метаморфозы и перевертыши. Но, честное слово, видеть жизнь, порушенную в один момент, неимоверно горько.