Поскрести по лесосеке
В Прикамье сосредоточена треть всей лесосеки Приволжского федерального округа (30,7 процента, или 12 миллионов гектаров). Но каждый год от огня гибнет около 1,3 тысячи гектаров леса, от вредителей и болезней - еще 1,4 тысячи. Объемы лесозащитных работ в последние четыре года резко сократились. Из-за сплошных концентрированных рубок снизился качественный состав лесов. За последние два десятилетия площади лесовосстановления в Прикамье снизились в два раза, а объемы выращивания саженцев для восстановления леса - в 45 раз! Долго-срочная целевая программа "Леса Прикамья" на 2013-2017 годы, уже принятая Заксобранием, должна наладить рациональное хозяйствование в лесной отрасли. На эти цели потратят 5,3 миллиарда рублей. Однако пермские ученые требуют серьезной коррекции программы. Они считают, что состояние лесного фонда края вызывает все большую тревогу, а система контроля за зелеными угодьями непрозрачна и неэффективна.
В 2010 году пермская полиция возбудила 1242 уголовных дел по статье 260 УК РФ (незаконная рубка леса), в 2011-м - 1025, а в 2012-м - 937. По статье 261 УК РФ (уничтожение или повреждение лесных насаждений) - в 2010-м заведено девять уголовных дел, в 2011-м - 18, в 2012-м - 5. Но есть существенная разница между количеством заведенных дел и закрытых из-за недоказанности факта. Или просто незавершенных. Например, три года назад следователи Добрянского района завели дело на арендатора М., который вырубил около 700 кубометров древесины, из них половина - деловой. Итоговую экспертизу о проведении рубки с нарушениями местная полиция заказала ученым Естественно-научного института ПГНИУ. Они завершили экспертизу ровно год назад, не только изучив материалы, но и несколько раз выехав на поляны пеньков. Казалось бы, год назад можно было выходить в суд. Однако только на днях заведующий лабораторией леса ЕНИ Михаил Рогозин подписал в следственном комитете предупреждение о даче ложных показаний.
Можно ли считать называемые сейчас цифры экономического ущерба ЛПК абсолютно верными? Вряд ли. Они отражают ситуацию лишь по завершенным делам. А если не довели до конца, то и в статистику не включили. Эта "вилка" отлично видна на примере Карагайского района. По данным районной межведомственной комиссии района по противодействию незаконным заготовкам и обороту древесины (далее - МВК), в 2012 году незаконные рубки нанесли ущерб около 22 миллионов рублей. Эта цифра сложилась из данных работников лесничеств, которые на месте преступления определяют объемы порубок и цену вывезенной древесины. Однако полиция подтверждает цифру ущерба около шести миллионов рублей.
- Следует применять часть 4 статьи 260 УК РФ. Однако проблема в том, что привлечь по ней преступника очень сложно из-за трудностей со сбором доказательной базы, - поясняет начальник отдела полиции Юсьвинского района Александр Власов. - А не пойман в момент порубки - не вор. Поэтому чаще всего черные лесорубы проходят по статье 158 УК "Кража". Порубщики, обнаруженные нами с лесным сырьем, объясняют: "Мы украли". В этом случае размер штраф в разы меньше, например, 1000 рублей за 100 кубов леса. Если бы мы смогли поймать злоумышленников в момент рубки, то за незаконную валку леса сумма штрафа умножилась бы на 50. Если порубка была зимой, когда лес достигает наибольшей спелости, - на 100.
Замглавы администрации Карагайского муниципального района Татьяна Томилова (она же возглавляет МВК) считает, что собирать доказательную базу должны лесники:
- Лесничие обнаруживают браконьерские порубки, инициируют возбуждение дел, поэтому им и нужно доказывать сумму ущерба государству, убеждать суд, что это не кража, а реальная порубка. Добавлю, что из 22 миллионов ущерба в 2012 году в бюджет Карагайского района возмещено всего 133 тысячи рублей.
Запутались в соснах
С принятием нового Лесного кодекса РФ принята новая модель управления лесом - посредством сдачи участков в аренду на срок до 49 лет. Но помогает ли она сохранять наше лесное богатство? Члены вышеупомянутой МВК отметили - арендаторы не занимаются охраной лесов. "В 2012 году 11 случаев незаконной рубки зарегистрировано на арендованных участках", - утверждает директор ГКУ "Сивинское лесничество" Николай Мешков.
Корыстный интерес арендаторов леса подтверждает и история с затянувшимся расследованием в Добрянском районе. Началось все с того, что арендатор М. заказал краевому Центру защиты леса обследование участка - не нуждается ли лес в санитарной рубке? Услуга центра стоила 300 тысяч рублей. Арендатор получил заключение - да, нуждается. М. привез эту бумагу в местное лесничество. Да сплоховал - не дождался официального разрешения на санитарную рубку и пошел пластать лес, вместе с сухостоем забирая деловой. Но лесничие спохватились и "стукнули" в Госинспекцию по экологии и природопользованию. Она выписала арендатору штраф и нанесла на карту данные при помощи GPS. М. отказался платить, и тогда инспекция подала заявление о незаконной сплошной рубке в полицию Добрянского района. При сборе материалов следователи заказали платную экспертизу в сельхозакадемии - нуждался ли участок арендатора в санитарной рубке? Еще через какое-то время следователи заказали повторную экспертизу в ЕНИ ПГНИУ.
- Мы схватились за голову, когда увидели, сколько раз система контроля давала сбои, - рассказывает завлабораторией леса ЕНИ ПГНИУ Михаил Рогозин. - Начнем с Центра защиты леса - он подвел ложное обоснование под санитарную рубку. Затем лесничие не проверили правильность назначения участка под санитарную рубку, а им ли не знать состояние участков подведомственного леса? Арендатор превратил санитарную рубку в сплошную. Ну, хорошо, лесники спохватились и вызвали лесных инспекторов. Так Госинспекция по экологии еще неверно нанесла на технологическую карту участок рубки. Затем экспертиза сельхозакадемии, сделанная за бюджетные деньги, проведена с недочетами. А ведь все эти контролирующие структуры призваны или не допустить незаконную рубку, или наказать арендатора. Вроде бы это не прямые нарушения, а попустительство. Но так и разрушается среда обитания.
Малиновые заросли
Рубки ухода (например, с целью прореживания и проходные) давно превратились в рубки дохода, как их называют практики-лесоводы. Потому что истинная их цель - добыть деловую древесину. Поэтому главная опасность для лесных запасов края даже не в "черных лесорубах", а в самом подходе к сохранению лесных запасов. Возьмем хотя бы постановление правительства Пермского края от 28.03.2008 N 64-п "Режим особой охраны особо охраняемых природных территорий регионального значения". В этом документе на охраняемых ландшафтах "разрешены рубки, кроме сплошных". Опасность формулировки в том, что видов рубок много: выборочные, рубки ухода, санитарные. Грамотный специалист, преследуя корыстные цели, увидит лазейку в этой формулировке и назначит их проведение без необходимости. Чаще всего в здоровых и густых лесах среднего возраста назначают так называемые "проходные рубки". Их проведение регламентирует приказ министерства природных ресурсов РФ N 185 от 16 июля 2007 года "Об утверждении правил ухода за лесами". Они разработаны в срочном порядке в соответствии со статьей 64 Лесного кодекса РФ и зарегистрированы в минюсте РФ 29 августа 2007 года.
- Все нарушения в лесу при проведении рубок ухода надо сверять с этим документом. Однако правила не прошли экологическую экспертизу и обсуждение среди ученых и специалистов, - поясняет Михаил Рогозин.
Как пример последствий применения формулировки "разрешены все рубки, кроме сплошных" - вырубка в 2005 году прекрасного соснового леса в ку-рортной зоне поселка Усть-Качка Пермского района.- Тогда ученые кричали о биологической, эстетической, моральной опасности таких рубок, но они ничего не смогли сделать: формально нормативы рубок ухода не нарушались, - вспоминает Рогозин. - Сейчас на месте этих рубок ухода в курортной зоне Усть-Качки эстетическая ценность соснового бора близка к нулю, на технологических коридорах растет малина, в которой полно клещей.
Кстати, некоторые биологи именно этим объясняют резко возросшую популяцию клещей в крае - без лесовосстановительных работ вырубки зарастают лиственными породами.
Еще в 2008 году лесной фонд Пермского края качественно изменился - он превратился из хвойного в лиственный. Хвоя в расчетной лесосеке составляет менее 50 процентов. Если не принимать комплексных мер, через несколько лет мы можем остаться без хвойных лесов. По меньшей мере, без качественных и доступных.
Еще один пример подобной политики дает "Лесохозяйственный регламент Пермского городского лесничества", принятый администрацией Перми в 2011 году (в открытом доступе на сайте администрации документ не размещен). Регламент разрешает вырубить до 30 процентов городских лесов! И даже если кто-то пожалуется в прокуратуру, последняя не найдет формальных признаков нарушений.
- Городские леса, как и всякий лесной участок, по Лесному кодексу РФ можно сдать в аренду, - объясняет начальник лаборатории леса ЕНИ ПГНИУ Михаил Рогозин. - Арендатор смотрит: а не лучше ли провести рубку ухода, чем вкладываться в благоустройство этих лесов, принадлежащих, кстати, всем гражданам Перми? Посчитаем: две машины леса в день - это 10 кубов обрезного пиломатериала по цене 60 тысяч рублей, а за 20 дней - в кармане уже миллион.
Время сеять
Жить в лесном крае и не пользоваться лесным ресурсом странно так же, как не ловить рыбу из речки у своего села. Лес выписывают на нужды местных жителей. Что касается лесопользования, то по этому поводу
лесничий Верещагинского участкового лесничества ГКУ "Сивинское лесничество" Сергей Муньков говорит:
- Да, леса вырубают. Но остается подрост, да и мы каждый год производим посадки. Другое дело, что спелой древесины у нас уже практически нет. А спелость у хвойных пород наступает через 80-100 лет. Поэтому очередь на получение делового леса, предназначенного, скажем, для строительства или ремонта, тянется в Верещагинском лесничестве аж с 2008 года.
Посадки, то есть лесовосстановление - невероятно важный вопрос для ученых и экологов. Но на сегодняшний день он не курируется специалистами. О нем отчитываются лесники - сами же его и контролируют. Менеджмент в лесной сфере в последние 20 лет, построенный на предписаниях выполнить некие мероприятия, привел к истощению лесных ресурсов. Поэтому программа лесного хозяйства должна сперва сформулировать цели сбережения и восстановления лесных запасов, а затем уже - научно выверенные способы ее достижения.
Еще один негативный пример отстранения ученых от подготовки лесных планов в отрасли: в 1981 году по инициативе ученых кафедры биоценологии географического факультета ПГНИУ был утвержден список природных памятников Пермской области. А в 2008 году правительство края аннулировало его, исключив из списка целый ряд особо охраняемых природных территорий. Прокуратура края нарушений в этом не нашла. Чем это обернулось для одного из красивейших боров края - Вознесенского в Верещагинском районе, уникального еще и растениями из Красной книги Прикамья? Потеряв статус особо охраняемой природной территории и финансирование охраны, он пострадал и от незаконных порубок, и от образовавшихся там стихийных свалок. Краевая власть перекладывает ответственность на муниципалитеты. Они и рады бы взять ее на себя, но районный бюджет не потянет охрану бора. Это развязало руки "черным лесорубам". В 2005 году в Вознесенском бору вырубили 23 кубометра хвойных деревьев, в 2009 году - 185, в 2011-м - 56,5. Лесных браконьеров так и не удалось выявить - все четыре самовольные порубки до сих пор остаются нераскрытыми.
Заметим ради справедливости, что осенью 2012 года сотрудников ЕНИ посетил один из замминистров минприроды Пермского края с просьбой поучаствовать в разработке концепции. Однако, когда депутаты ЗС 15 декабря 2012 года приняли концепцию программы "Леса Прикамья", ученые не увидели в ней предложений, направленных в свое время от ПГНИУ за подписью ректора. Как и в проекте самой программы. Что называется, вырубили.
Сергей Михалкин, директор Пермской краевой общественной организации "Вектор устойчивого развития":
- Лесной план края не модернизировался 20 лет. Минприроды Пермского края корректирует старый план и повторяет свои ошибки. С каждым годом он становится все недостоверней. Рубки ухода выписываются на основе недостоверной информации, и деловую древесину продолжают забирать на рубках ухода.
Система лесоустройства и лесопользования замкнута сама на себе: сами себе подотчетны, сами себя контролируют. Нет реальной стратегии развития лесного хозяйства края, целеполагания, направленного на решение самых острых проблем, пилотных проектов, позволяющих протестировать эффективные решения. Не обсуждается вопрос подготовки и повышения квалификации работников лесного хозяйства, привлечение независимых специалистов для обсуждения и решения проблем отрасли. Остается без внимания и научно-инновационное развитие.