И как ни прискорбно для меня, как писателя, это звучит, начались они не с журналистики, а с литературы. Впервые обильным потоком мат хлынул в сочинения Виктора Ерофеева, Владимира Сорокина, Эдуарда Лимонова, Виктора Пелевина и других, кто сейчас чуть ли не за классиков современной прозы почитается. Поначалу же, в конце 80-х - начале 90-х годов это ошеломляло и многих раздражало. "Так нельзя!" - говорили одни. "Смелые парни, ничего не боятся!" - возражали другие. И те и другие в результате оказались не правы.
Мат, как литературное средство, существовал в русской литературе давно. И не только в народных "Заветных сказках", собранных Афанасьевым, но и в подцензурных сочинениях Пушкина, Баркова и даже в романе Л. Н. Толстого "Воскресенье" встречается словечко на "б". Однако недаром скоромные сказки Афанасьева были названы "Заветными", то есть, проще говоря, "запретными", "запрещенными к обычному чтению и пересказу". Их читали тайно, по вечерам, по-детски изумляясь бесстыдству той или иной девицы и ловкости того или иного молодца по известной части.
Мое личное мнение - мат не должен проникать даже в литературу. "Заветные сказки" не в счет - они сочинялись наивным, как ребенок, народом. Нецензурные стишки и рисунки Пушкина тоже не в счет - это описал еще не зрелый поэт, который любил хулиганить. В романе Толстого Катюша называет себя на "б" для того, чтобы Нехлюдов опомнился, вспомнил, с кем он собирается связать свою жизнь. В иных случаях для того, чтобы дать читателю понять, что герой грязно выругался, вовсе не обязательно приводить целиком его речь. То, что звучит смачно на устах, под пером превращается в пошлость.
Но это, допустим, спорно. Но изменение в закон и не посягает на права литературы. Речь идет о СМИ, о средствах массовой информации. Недопустимость здесь мата настолько очевидна, что даже странно возмущение этой поправкой некоторых писателей и журналистов - например, Виктора Шендеровича в The New Times.
Неужели для того, чтобы сразить своего соперника, Шендеровичу непременно нужно послать его на... и в ответ услышать аналогичное? Я думаю, он и сам это понимает. Просто он настолько не любит депутатов Думы, принявших эту поправку, что, если бы поправка была ровно противоположной и, напротив, принуждала бы журналистов использовать мат в каждой статье, Шендерович и здесь проявил бы блеск, вернее, желчь своего остроумия. Это уже не позиция. Это уже профессия.
На деле же, согласно исследованиям, проведенным Фондом "Общественное мнение", люди за последнее время стали несколько культурнее. В 2003 году 70 процентов имели в ближнем окружении завзятых матерщинников, 53% ругались сами. Сейчас нравы явно смягчились. Более трети россиян (36%) дружат с теми, кто умеет выражать свои мысли без мата и всего 61% слышит подобное от друзей и близких. Ровно треть (33%) сами никогда такую лексику не используют - раньше таких было лишь 29%. 74% россиян сказали, что их по-настоящему раздражают матерные слова, если их употребляют средства массовой информации (безразличны к такой лексике в публичном медиапространстве лишь 19%). Особенно не нравится, когда СМИ говорят на "простом и понятном языке" людям с невысокими доходами (до 9 тысяч рублей), людям старшего возраста, женщинам и вообще всем тем, кто сам не использует бранную лексику.
65% россиян сказали социологам, что художественные произведения (книги, спектакли, фильмы или песни), в которых звучат нецензурные выражение, необходимо запретить. Только 23% придерживаются "разрешительной" логики.
Любопытно, что, согласно исследованиям специалистов, матерные слова большинство россиян приносят домой из детского сада. Кто их приносит в сам детский сад, покрыто мраком: конечно же, "другие дети", но никак не благовоспитанные наши. Это, мягко говоря, не совсем правда. 15% наших сограждан матом ругаются часто, 50 процентов россиян признались, что употребляют нецензурные выражения "иногда" (понятие, надо сказать, растяжимое). Видимо, настолько растяжимое, что 62% россиян постоянно, по их словам, слышат мат от своих знакомых.
И, наконец, подавляющее большинство - 84% россиян - заранее одобрили новый закон.