Где олень бродит замшевый
Раннее утро встретило тридцатиградусным холодом и колючим ветром, насквозь продувающим перрон Нерюнгринского вокзала.
Ну и какой шутник назвал эти края "югом Якутии", думал я, забираясь в выстуженное такси.
- Наш якутский президент продажу алкоголя разрешил только в крупных магазинах и в строго регламентированное время. Так что с утра напиться просто нереально,- радостно делился со мной актуальными новостями золотозубый таксист.
Нормальная дорога в Якутии - это, по-здешнему, "зимник": только тридцатиградусные морозы дают возможность доехать до многих бамовских станций и поселков. Летом же езда на автомобиле выбивает зубные пломбы. Летние дороги тут называют быстрорастворимые: прошел дождь, и дорога растворилась...
Мне повезло, зимник петлял среди приземистых, серых деревьев с посахаренными белым куржаком ветками. Заснеженные сопки, застывшее безмолвие жизни. И только стальная бритва БАМа живой чертой разрезает это заиндевевшее пространство. Названия окрестных населенных пунктов - как из учебника эвенкийского языка: Беркакит, Оборча, Окурдан, Хани. Так называются бамовские станции-крохи, которые словно замерзшие воробьи притаились у железнодорожного полотна.
Золотинка вынырнула из очередного поворота дымящей в синее небо трубой котельной и жменей нахохлившихся от холода пятиэтажек.
Власть в день моего приезда представляла Евдокия Прозян, заместитель главы поселка.
- Я сама приехала в Золотинку зимой 1980 года, сразу после окончания техникума связи, и влюбилась в эту тайгу, в ту атмосферу, которая тут царила. Все были молодые, полные сил и планов. Свадьбы, рождение детей, дискотеки, одним словом, молодость,- вспоминает поселковый вице-мэр.
На вопрос: "А вы знаете, кто построил Золотинку?" - Евдокия Петровна ответила с нескрываемым удивлением:
- Еще бы я не знала! Белорусский отряд имени Кедышко, они в 1975-м сюда приехали, в чистом поле высадились,- отчеканила золотинская власть.
- Я их почти всех по фамилиям помню, ночью разбуди - скажу. Сорокины, Корзун, Тутаевы, Галя Герман. Сегодня никого из их отряда тут не осталось.
Многие разъехались, а кто-то уже далече... - говорит Евдокия Петровна.
О бамовском прошлом тут готовы говорить часами. О том, как здешние двери не знали замков, как люди дружили, любили и созидали. Верили, что их труд и эта стройка нужны стране и потомкам.
Центр Золотинского мироздания - средняя школа, в которой учатся два советских класса - пятьдесят девять учеников. В Золотинке зарегистрированы пятьсот два жителя, по факту народу осталось три с половиной сотни. Надежда Орлова отдала этой школе более трех десятков лет, она - учитель начальных классов.
- Приехала сюда девушкой, дожила до бабушки. Тут все держится на бамовском духе. Мне шагу с тяжелой ношей не дадут по поселку ступить, даже не совсем трезвые - и те норовят сумку донести, - говорит Надежда Васильевна.
Разговор подхватывает школьный повар Фатима Богова.
- У нас в бригаде тоннельного отряда было двадцать три народности, что такое национальный вопрос, мы и слыхом не слыхали. В общежитии было пятнадцать комнат, так мы все посылки делили на пятнадцать частей.
Она приехала с мужем сюда из Ташкента, вся родня у нее в Осетии, но осень жизни решила встречать здесь, на вечной мерзлоте. Объясняя свой выбор незатейливо и очень просто: "Мне очень дороги эти люди, с которыми здесь жизнь прошла".
Здесь царил "сухой закон"
Рядом с Золотинкой неровными улицами почерневших домов раскинулось национальное эвенкийское село Иенгра. Дом Альбины Завьяловой окружен редкими для этих краев теплицами и парниками. Просторный зал утопает в цветах.
- Я эвенкийка, а муж у меня армянин. Это только БАМ мог так повенчать людей! Мне было семнадцать лет, когда мы встречали белорусских комсомольцев эвенкийским хлебом и отварной олениной, - бойко вспоминает Альбина Васильевна.
Когда едва высадившийся десант строителей разбил палатки в чистом поле и приступил к строительству железнодорожного полотна и поселка, Альбину взяли на работу.
- Наша палатка была под номером 34, там жили белоруска, узбечка и я. Как сестры были. А какие дискотеки устраивали в палатках! Мы все себе там женихов нашли и замуж повыходили,- вспоминает она.
Призналась, что ей доверили вести торжественную регистрацию первой свадьбы, которая случилась в отряде первостроителей.
- Жених красавец был! Кудрявый. Помню, звали его Василий Журавский, он стал потом лауреатом премии Ленинского комсомола,- улыбается Альбина Васильевна.
...Осенью 2006 года в Золотинку из Минска приезжали ее первостроители. Те, кому выпало строить путь железный. Их встречали медью оркестра, хлебом-солью и эвенкийским костром, который, по поверью, отгоняет злых духов.
- Ну и что с того, что на лицах морщины?! Зато души молодыми так и остались. Мы смеялись и плакали, ездили на то место, где стоял временный поселок. Та встреча для нас - главное событие десятилетия,- говорят учителя золотинской школы.
Сегодня из отряда первостроителей в Нерюнгри живет только Иван Савицкий. Мы встретились перед самым моим отъездом. Иван Николаевич пришел с работы и перед приходом в гости заезжего корреспондента тщетно пытался отмыть мазут с натруженных рук.
- Я родился на хуторе в Брестской области, после армии услышал клич о строительстве БАМа и, не задумываясь, поехал. Мы ехали в плацкартном вагоне из Минска десять дней. Пятнадцать лет молодости прошли в Золотинке, здесь свою Танечку встретил, двое детей у нас там родились,- смущенно пряча натруженные руки, басил первостроитель Савицкий.
Говорит, что в отряде, как и на всей стройке века, царил "сухой закон". За нарушение которого многие шли на вылет.
- Тогда время говорило БАМ, не смейтесь, но мы были патриоты и искренне верили, что созидаем великое дело,- мягко улыбался Иван Савицкий.
Он по-простецки признался, что если бы жизнь отмотать как кинопленку на те тридцать восемь лет назад, он снова бы сел в тот же самый плацкартный вагон. И снова бы вышел на станции Золотинка.
Однопутка жизни
Золотинка - крошечное зеркальце бамовской жизни. Одна из самых главных проблем поселка - как не замерзнуть в бесконечную якутскую зиму.
- Годовой бюджет поселения 9 млн рублей, большая часть уходит на уголь. Порой топимся с колес,- вздыхают в местной администрации.
Вторая беда - бесхозные квартиры, таких несколько десятков. Собственники уезжают, жилье никому тут и даром не нужно. Брошенная квартира ржавчиной начинает разъедать весь дом.
Железная дорога тут по-прежнему ходит в кормилицах, больше в этом безлюдье работы нет.Дежурным по станции Золотинка был Виктор Гринчук. В дежурке хрипел динамик: "Золотинка, по нечетному следует груженый состав..."
- Я сюда приехал в 1979 году из Донецка, думал, как все, машину куплю за три года и уеду. Но жизнь приземлила здесь. Не жалею! У нас тут такая красота, медведи к самой станции порой подходят. Где такое еще увидишь? - улыбается дежурный.
Через Золотинку в среднем в день проходят от 10 до 14 грузовых поездов. Эта ветка БАМа - единственная транспортная артерия, связывающая юг Якутии со страной. Из Нерюнгри везут в основном уголь, а, как тут говорят, "из России" по рельсам сюда идет все, что необходимо для жизни.
- Еще смеют БАМ называть "дорогой в никуда" - это дорога жизни. Без него тут не прожить,- убеждены местные жители. По этой ветке проходят три пассажирских поезда, которые спешат из Нерюнгри до Хабаровска, Москвы, Новосибирска и обратно. Золотинцы не поленились, подсчитали, что доехать без пересадки можно до 127 городов.
Дорогу железную, что как ниточка тянется по тайге, несколько десятилетий назад построили люди большой державы по имени Советский Союз. На ту стройку века ехала в основном молодежь, стройке нужны были сильные и здоровые. Сменился климат на дворе, нет уже той большой державы, но дорога осталась. А значит, осталась и жизнь в этой мерзлоте. А кто смеет говорить, что это дорога в никуда, просто не знает, что такое Север. Тот, который Крайний.
Лариса Вершалович, врач, депутат третьего созыва Палаты Национального собрания Республики Беларусь:
- Вы мне с БАМа звоните?! Даже представить себе не можете, какой вы мне подарок с утра подарили. Это же как звонок из молодости. Я училась в Благовещенском мединституте, и мы - первый студенческий отряд, который удостоился чести поехать на БАМ. Тогда это было честью, без патетики. Время было бесконечно созидающее, бескорыстное и честное. БАМ остался в душе однажды и навсегда. Мы в этом году встретимся на Байкале с девчонками, с которыми жили в нашей комнате, в общежитии. Это самая желанная встреча.