Между тем на должность худрука сами товстоноговцы активно прочили своего коллегу Олега Басилашвили. В БДТ он служит 54 года. Ученик Георгия Товстоногова. Народный артист. Из тех, на кого ходит зритель, кого почитает. В кулуарах театра все только и говорили о его грядущем назначении. Осталось, мол, уговорить только его самого.
"Не совсем так, - поправляет меня Олег Валерьянович. - Да, я имел продолжительную беседу с министром культуры Владимиром Мединским. Говорили мы об общих проблемах нашего театра, о том, что необходимо движение вперед, что придать импульс этому движению может и должен новый руководитель. Официально должность худрука министр мне не предлагал. Другое дело, что месяца за три до всех событий мне позвонил Темур Нодарович Чхеидзе. Сказал, что подает заявление об уходе из театра и хочет, чтобы я занял пост художественного руководителя…
Уход Чхеидзе стал для вас и ваших коллег неожиданностью?
Олег Басилашвили: Чхеидзе давно говорил, что хочет вернуться на родину. И мы, конечно, понимали, что рано или поздно это случится. Подав заявление об уходе, он позвонил мне. А я тогда лежал в больнице. И вообще очень не хотел занимать руководящую должность. Тяжелая нагрузка в мои годы. Еще же и работать, то есть, играть на сцене надо! С другой стороны, понимал, что у меня есть долг перед театром. И если бы безвластие продолжилось, мне пришлось бы взвалить эту ношу на себя хотя бы на короткий срок, год-полтора. Но когда среди кандидатур, а их было немало, появился новый молодой талантливый человек Андрей Могучий, я одним из первых проголосовал за него. Искренне счастлив, что БДТ теперь руководит именно он. И со своей стороны готов ему помочь, если потребуется.
Одно другому, мне кажется, не мешает. Вы - один из корифеев труппы, были бы худруком, он - молодой, талантливый - главрежем. Прецедент-то уже имел место в БДТ, и со знаком "плюс", когда после смерти Георгия Товстоногова коллектив возглавил ваш старший товарищ, Кирилл Лавров.
Олег Басилашвили: Двоевластие для театра погибель. Сразу появятся группки. Одни - вокруг одного, другие - вокруг другого. И пошло дело к развалу. Подобных примеров в стране предостаточно. А насчет имевшего места прецедента… Когда Лавров был худруком, у нас не было главрежа. Темур Чхеидзе числился просто штатным постановщиком. Лишь года, кажется, за три до смерти Кирилл Юрьевич уговорил его возглавить труппу.
Теперь же пришел совершенно новый человек. И разделение власти могло привести к необратимым для БДТ последствиям.
Чего больше в театре после назначения Могучего - страха, радости, опасений, надежд?
Олег Басилашвили: Большую часть своей театральной жизни я провел с Георгием Александровичем Товстоноговым. Затем с его последователем Темуром Чхеидзе. Сейчас тот театр кончился. А мы, большинство артистов труппы, еще оттуда. Приходят новые люди, нам незнакомые. И страшновато: а что будет дальше? И интересно: может, что-то новое? Каждый думает: что будет лично со мной, а с моими товарищами? Дадут ли роли? Тут смесь сложных чувств.
Мы все прекрасно понимаем, во имя чего существуем. Отдаем себе отчет, что у нас в театре хорошо, что плохо. Но у нас есть и свои твердые принципы. Нам важно, например, чтобы зрители нашли во время спектакля ответы на те или иные свои вопросы, увидели на сцене людей, которых волнует то же, что и их. Если к данным принципам добавится еще и яркая форма Могучего, будет замечательно!
Ну, пока-то Андрей Анатольевич войдет в курс всех дел в БДТ! За ним же еще и Новая сцена Александринки, его мечта многих лет, долгожданная экспериментальная площадка...
Олег Басилашвили: Вы знаете, он сейчас, после утверждения, приходит к нам каждый день, смотрит наши спектакли, общается с артистами, равно как и с другими сотрудниками. Видно, что хочет как можно быстрей войти в курс дела. Мне что в нем симпатично? Для него главное в театре - это артист. Он не из тех режиссеров, основная цель которых - показать в первую очередь себя, любимого.
Я тут посмотрел один спектакль по шекспировскому "Отелло". Был немало удивлен тем, что герой там не мавр, как у автора, из-за чего, собственно, и вся коллизия (помните, Отелло решил, что любимая Дездемона изменила ему, потому что он черный), а европейской внешности. Такой странный изыск у постановщика. В результате спектакль потерял смысл, стал ни о чем… Подобного у нас с приходом нового главного, надеюсь, не будет.
А помочь Андрею Анатольевичу - лично я готов с удовольствием. Мне кажется, он умеет прислушиваться к советам. Да, Могучий ничем не напоминает ни Товстоногова, ни Чхеидзе. Он самобытен. И эта самобытность, как мы все надеемся, соединяясь с нашим опытом, как раз и станет новым шагом вперед в жизни коллектива.
Кстати сказать, у Георгия Александровича Товстоногова был период, когда он понял, что его театр достиг пика в развитии и, чтобы двигаться дальше, обязательно нужна "свежая кровь". Тогда он пригласил очень талантливого польского режиссера Эрвина Аксера, совершенно не похожего в своей театральной эстетике на всех тех, кто работал у нас. И тот поставил три замечательных спектакля - "Карьера Артура Уи", "Наш городок" и "Два театра". Эти работы Аксера много дали БДТ, определив дальнейшее его движение вперед. И то, что сам Товстоногов ставил после них, сильно отличалось уже от того, что он делал раньше.
Темур Чхеидзе окончательно простился с БДТ или будет приезжать, что-то ставить?
Олег Басилашвили: Знаю точно, что он хочет восстановить свой спектакль "Копенгаген". Он не идет уже, кажется, года два. Просто потому, что основная сцена театра на набережной Фонтанке, 63, закрыта на ремонт. А на тех сценах, где мы играем сейчас, нет необходимых для него технических условий. Этот спектакль, на мой взгляд, высочайший класс режиссерского мастерства. Мы предлагаем в нем зрителю разобраться в сложнейших нравственных вопросах. Что важнее - цель или средства? И каким образом можно прийти к намеченной цели, без побочных эффектов? Каждый раз мы ставим на сцене психологический нравственный опыт друг над другом, в ситуации, которая происходила в далеком, казалось бы, 1941 году между датским физиком Нильсом Бором и его немецким коллегой Вернером Гейзенбергом.
Не все зрители, однако, приняли этот спектакль…
Олег Басилашвили: Да, сложные вопросы мы поднимаем в "Копенгагене", не всех они, по-видимому, волнуют. Куда интересней, конечно, склоки в телепрограмме "Пусть говорят"…
Отечественный зритель, на ваш взгляд, сильно изменился за последние полтора десятилетия?
Олег Басилашвили: Кто точно изменился, и не в лучшую сторону, так это критики. Мне всегда казалось, что театральный критик должен любить артиста, что вся его деятельность должна быть направлена на помощь театру. А что сейчас? В те мартовские дни, когда решалась судьба БДТ, одна критикесса во всеуслышание в программе одного из питерских телеканалов охарактеризовала наш театр, как "театр с плохой, застоявшейся труппой и развалившимися цехами". Интересно, как это "застойный коллектив" смог создать спектакли, на некоторые из которых не достать билетов?..
Наша труппа состоит из очень талантливых людей, каждый из которых может сыграть ярко и интересно. И тому масса примеров. А цеха работают как часы, никакого развала нет!
Я всегда считал и продолжаю считать, что такое явление как театр создано не для того, чтобы люди, приходя туда, развлекались. Или - глубоко задумывались. Нет, идут за чем-то иным. Например, чтобы наполнить свою душу. Важно, чтобы после наших спектаклей душа зрителя наполнялась благородными винами, а не подсахаренной водой.