Это действительно лучший фестиваль мира - по насыщенности событиями, динамизму и умело разработанной драматургии. Но его формирующая роль в кино сильно преувеличена. Что принципиально нового сформировали в кинопроцессе увенчанные каннским Золотом Брюно Дюмон или братья Дарденн? Да, эти решения жюри удивили и наделали шуму, да, эти режиссеры вошли в фестивальную обойму и у них появилась пара подражателей, но на кинематограф они не оказали заметного влияния, а зритель в массе даже не заметил их существования. Как, впрочем, не заметил и скандального Ларса фон Триера с его вымученной "Догмой" - хотя продвинутая критика и возвела его в ранг культовых режиссеров мира, он так и остался утехой немногочисленных европейских синеманов, время от времени напоминая о себе очередным скандалом.
Заметив возникшую пропасть между утонченной теорией и суровой реальностью бокс-офиса, поняв, очевидно, тупиковость такого курса, шеф фестиваля Тьерри Фремо обратился к практике первых в мире киносмотров, еще не деливших кино на кино и "артхаус", и стал понемногу допускать в конкурс потенциальные зрительские хиты. Так, к примеру, два года назад попал в небожители французский "Артист" - по прежним критериям настолько "нефестивальный", что дирекция рискнула включить его в конкурс в последний момент, а жюри отважилось наградить картину только актерским призом. Всесветный успех и взятая фильмом груда "Оскаров" доказали, что риск был не напрасен.
В этом году массовое кино будет не только присутствовать в Канне, но и допущено к командным высотам: у руля жюри встанет Стивен Спилберг, все главные успехи которого связаны с спецэффектно-авантюрными жанрами, кинокатастрофами и фэнтези. В полном согласии с массовым спросом он делает кино убежденно гуманистическое: в беде людей спасает сильный герой, инопланетянин преподает землянам уроки любви и патриотизма, надежда умирает последней. Как столь "старомодный" художник отреагирует на привычный фестивалям разгул эстетизированного и, как правило, немотивированного насилия - это вопрос. Надеюсь, таким фильмам будет там не слишком уютно.
Принцип Канна - "право первой ночи", и все заявленные в конкурсе фильмы пока пребывают в ранге "темных лошадок". В программе нет главного каннского скандалиста Триера, нет enfant terrible Альмодовара, кумира любителей специй Цай Миньляня и "главной надежды нового века" ныне забытого Вирасетакула. Нет почти никого из тех, о ком грезят гурманы. Даже неугомонный Роман Полански участвует в конкурсе с экранизацией салонной пьесы Дэвида Айвза "Венера в мехах", благоразумно перенеся ее действие из Нью-Йорка в Париж. Обещают, впрочем, повышенную дозу эротики, но кого это теперь шокирует?
Фестиваль, похоже, будет пронизан ностальгией по эстетике старых времен, когда драма была пленительно эстетична: чувственный джазовый мир безумной роскоши эпохи чарльстонов в пятой по счету экранизации "Великого Гэтсби" Бэза Лурмэна, которой открывается кинопарад; манящий и опасный Нью-Йорк 20-х глазами молодых полячек в "Иммигранте" Джеймса Грэя, звучания фолк-музыки 60-х в байопике братьев Коэн "Внутренний мир Льюина Дэвиса" . Серию душещипательных историй откроет картина французского режиссера родом из Чада Махамата-Салеха Харуна о полупарализованном парне Григрисе, который мечтает стать танцовщиком, но вынужден работать автозаправщиком (Grigris, что созвучно французскому "амулеты"). Целый букет ностальгической классики для всех желающих бесплатно выложит программа "Кино на пляже". Впрочем, загадывать рано, ибо современное кино умудряется даже из любовного романа сделать полновесный порнохоррор. Во всяком случае, фильм "Хели" мексиканца Амата Эскаланте у нас точно вызвал бы скандал на государственном уровне : там развивается бешеная любовь двенадцатилетней Эстелы к курсанту-полицейскому на фоне охватившего город насилия.
Но в целом новое поколение фильммейкеров, судя по всему, не вызывает у дирекции особого энтузиазма, и оно представлено в Канне весьма бедно. Зато представлена обойма каннских завсегдатаев-середнячков: Деплешен, Соррентино, Кешиш, Фархади, Бруни-Тедески. Франсуа Озон, так и оставшийся эстетом-маргиналом, выступает с фильмом, названным по имени американского шлягера "Young & Beautiful" - легкомысленной песенки "Молода и красива", и определяет его жанр как "портрет семнадцатилетней в четырех временах года и четырех песнях". Как всегда, самый мощный залп натурализма ожидается с яростного Востока: здесь Такаси Миике с фильмом о заказном убийце "Соломенный щит", Цзя Джанкэ с четырьмя новеллами о китайской коррупции в "Прикосновении греха" и, возможно, Хирокадзу Корэ-эда с драмой "Похожий на отца, похожий на сына" о папе, который пытается установить свое отцовство. Некоторую сенсационность конкурсу обеспечит драма Стивена Содерберга "За канделябрами" об отношениях знаменитого шоумена-пианиста Либераче с его молодым любовником Скоттом Торсоном. В этих ролях вернувшийся после лечения рака горла Майкл Дуглас и Мэтт Дэймон. Картину ожидают трудности в прокате, и уже поэтому у жюри будет соблазн ее поддержать.
Массовый уход в тень режиссеров, которые последние два десятилетия составляли главное и определяющее меню фестиваля, говорит о том, что мировое кино вступило в период очередной стагнации: все бунтари уже всё сказали, новые, столь же революционные, пока не появились, их не могут разглядеть на горизонте даже многоопытные отборщики Канна.
Примерно так же обстоят дела и с российским участием в Каннском фестивале. Особых политических причин заинтересоваться Россией сейчас нет, немногие из наших любимцев Канна уровня Андрея Звягинцева или Александра Сокурова пока не могут предъявить новых фильмов, сомнительные открытия недавних лет типа Гай-Германики из фестивальной обоймы вылетели. К тому же нашим экспертам-советчикам удалось сформировать на Западе представление о новом российском кино как о непроходимо чернушном и убежденно "разоблачительном", но образцово-показательное нытье не может долго удерживать внимание публики: кино движется конструктивом, и спрос по-прежнему на героя не ноющего, а деятельного.
В афишу "Специальных показов" включен фильм Таисии Игуменцевой "Отдать концы". В прошлом году жюри программы студенческих работ Сinefondacion, пленное матерным поколенческим бунтом в ее короткометражке "Дорога на...", увенчало картину главным призом и наделило автора правом показать свой полнометражный дебют на очередном фестивале. Дебют явно навеян "Меланхолией" Ларса фон Триера и повествует о деревенских катаклизмах в преддверии конца света. Размещенный в Интернете тизер внушает надежды: он, как минимум, остроумен.
До сих пор у меня сохранялись некоторые надежды и на единственный фильм из России, представленный в "Неделе критики", - дебют Юрия Быкова "Майор". Но их легко развеяли первые отзывы в нашей прессе. Поскольку я не могу разделить ликование одного из влиятельных авторов по поводу "твердо взятого курса на насилие и жестокость", остается надеяться, что фильм не только про это. И предположить, что критик уже вполне готов взять на себя ответственность за катастрофический разрыв нашего кино со зрителем, случившийся за последние годы. Ведь еще Геббельс возглашал: "Чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасающей".