Пермским театралам повезло больше, чем синефилам: пока фильм с Константином Хабенским в роли Географа, пропившего глобус, еще только готовится к выходу на экраны, в Театре-Театре уже сыграли спектакль по этому роману Алексея Иванова.
Спектакль "Географ глобус пропил" поставила в Театре-Театре московский режиссер Елена Невежина. Это не первая постановка в российском театре "Географа", но, пожалуй, в Перми с этим спектаклем были связаны особые ожидания: все-таки это роман пермского писателя на пермском материале. Как говорил директор Театра-Театра Владимир Гурфинкель, "Географ" оказался спектаклем, в котором "герои и прототипы смотрят друг на друга".
- Условно говоря, зритель (и он же, по сути, герой) смотрит на артиста и узнает себя в нем. Но и у артиста возникают те же чувства. Этот момент двойного узнавания - невероятное счастье для искусства и редкость для театра, - говорит Гурфинкель.
Чтобы зрители постоянно помнили о пермском происхождении этой истории, на заднике сцены почти на всем протяжении спектакля проецируется географический контур региона. Впрочем, многие зрители вовсе не захотели "узнавать" себя и свою Пермь в героях романа Иванова. Недоумевая и почти возмущаясь: "Почему они там все так много пьют?!" - громко шептались зрительницы в возрасте, который позволял им как раз хорошо помнить "лихие" 1990-е годы. "Наверно, это и есть молодежная драматургия, нам не понять", - догадывались в ответ их недовольные соседки того же возраста.
Герои действительно пьют, а если не пьют, то говорят о выпивке. Пьет Служкин (актер Сергей Детков), волей случая, от безработицы и безвыходности ставший школьным учителем географии. Пьет его друг Будкин, пьют Рунева и Ветка - его подружки. Пьют, в конце концов, и его ученики из 9 "в". Атмосфера мучительного для всех состояния "никомуненужности", тоски и бесприютности, оказалась на сцене вполне уютной. Здесь действительно все знакомо - и актеру, и зрителю: старые турники с кольцами, которые еще сохранились во дворах маленьких городков, автомобильные покрышки оптимистичных цветов, "врытые" в сцену, по которым прыгали в свое время, вероятно, и дамы, возмущенные пьющими героями "Глобуса". Из этой привычности, из постылого постоянства и бессильного одиночества Служкин и его жена Надя, Будкин и Сашенька Рунева, Ветка и ее муж, - все пытаются вырваться, как могут, пытаются жить. Служкин даже пытается "искать человека" в других людях.
Весь второй акт спектакля посвящен главному событию в истории школьных злоключений Служкина - сплаву с девятиклассниками по пермской реке, мимо языческих капищ и заброшенных лагерных зон. Катамараном послужил плот, спущенный с колосников и низко висящий над сценой. Он кренится и почти переворачивается, создавая эффект движения по бурлящим "бочкам" на весенней реке. При этом речные брызги на сцене вышли особенно хорошо - пенная пушка поливала героев мыльными хлопьями, пока на месте катамарана не оказался один большой сугроб. За маршрутом движения Служкина и его взбунтовавшихся учеников можно следить по руслу реки - проекция на заднике сцены меняется от эпизода к эпизоду, придавая ограниченному пространству сцены глубину и объем.
"Географа" в Театре-Театре стоит смотреть хотя бы для того, что познакомиться с первой иллюстрацией к роману. Впрочем, ощущение "лучезарной пустыни одиночества", которая открывалась взгляду Служкина в конце романа, авторам спектакля вполне удалось изобразить.