Работу по поддержке моногородов, как известно, продлили до 2018 года. Сегодня их 333, это там, где большинство горожан работает на одном-двух предприятиях. Не все эти заводы и комбинаты, как три года назад, в разгар кризиса (тогда и была создана группа), находятся в предынфарктном состоянии. Но могут "заболеть". И оставить горожан без средств к существованию.
Ирина Владимировна, всем 333 городам надо помогать или какие-то можно расформировать? У вас есть их рейтинг по степени кризисности?
Ирина Макиева: Помогать надо тем, которые сами делают шаги по изменению социально-экономической ситуации у себя, создают условия для прихода инвесторов. К сожалению, у многих муниципальных чиновников присутствуют иждивенческие настроения - они уверены, что федеральный центр им "должен", но сами ничего не делают. О расселении моногородов меня часто спрашивают, и я всегда отвечаю, что этот вопрос должны решать сами жители. Только так.
Рейтинг у нас, конечно, есть. Мы разбили все моногорода на три категории по принципу светофора - "красная", "желтая", "зеленая". Оценивались два критерия: темпы и перспективы падения уровня производства и средний уровень безработицы.
В "красную" зону попали 68 городов - самые проблемные, которые нельзя упускать из виду. В "желтой" зоне - 142 города, за ними надо приглядывать. Все остальные (123 города) - в "зеленой" зоне. Мы считаем, что необходимо быть готовыми быстро подключиться, если город будет переходить в проблемную зону.
И какой же город у нас - самый "красный"?
Ирина Макиева: Я никогда не называю конкретные города. И делаю это намеренно, потому что в любой момент в любом городе "желтой" или "зеленой" зоны может обостриться ситуация в связи с тем, что, например, собственник примет решение закрыть предприятие. Тогда город из "зеленой" зоны может быстро перескочить в "красную". Такой неожиданный поворот - большая проблема. Ведь может так случиться, что у нас не будет времени предотвратить в городе резкий скачок безработицы, поэтому должна быть возможность прогнозировать ситуацию.
У городов из "красной" зоны есть шанс "позеленеть"?
Ирина Макиева: Для некоторых из них без помощи государства совершить такой скачок практически нереально. "Красная" зона означает падение объема промышленного производства на предприятии более чем на 2 процента и средний уровень безработицы свыше регионального на 2,2 процента. Эти показатели связаны как с планами собственника, с ситуацией в отрасли, так и с последствиями от вступления в ВТО. Информацию о городах мы собирали у минэкономразвития, минпромторга, минрегиона, а также минтруда. Совместно с минэкономразвития проанализировали те отрасли экономики, которые могут быть наиболее уязвимы в результате вступления России в ВТО. В "красную" зону также попали моногорода, чьи градообразующие предприятия преимущественно работают в этих отраслях и реально испытывают проблемы уже сейчас.
То есть там предприятия уже намертво лежат на боку?
Ирина Макиева: Есть и такие. И те, которые могут остановиться завтра. А есть более эффективные, но года через два все равно их ждет вынужденная модернизация. А любое обновление приводят к внедрению новых технологий и соответственно к уменьшению доли ручного труда. Поэтому очень важно, работая "на опережение", вовремя создать альтернативные производства.
За эти годы мы оказали поддержку 49 моногородам, причем одному, на Дальнем Востоке, помогали дважды. Нами выработаны четыре модели работы. Первая - когда градообразующее предприятие необходимо перепрофилировать. Тогда сначала эксперты изучают проект, а решение о его поддержке принимается коллегиально всеми членами Рабочей группы. Мы ему помогаем за счет средств бюджета модернизировать объекты инфраструктуры. Например, какое-то химическое предприятие хочет выпускать новый вид продукции, но собственник не может начать модернизацию, так как очистные сооружения, которые обслуживают само производство и город, работают еще с сороковых или пятидесятых годов.
Постойте, но разве этим вы не усиливаете зависимость города от одного предприятия?
Ирина Макиева: Да, мы понимаем: если через 5-10-15 лет на этом предприятии опять начнутся проблемы, то безработных будет еще больше. Поэтому первая модель для нас не базовая, ведь главная задача - создать альтернативное предприятие, не связанное с градообразующим.
Вторая модель - когда на территории помимо крупного градообразующего предприятия есть еще два-три других. Вот их (всех или выборочно) и необходимо поддержать. Тем самым мы снижаем риски безработицы. Жизнь города уже зависит не от одного предприятия, а от двух-трех.
Третья модель вообще не связана с градообразующими предприятиями. Создается, например, промышленная площадка или индустриальный парк с инфраструктурой "до забора", создание которой профинансировано из бюджетов различных уровней. На эти готовые площадки приходят инвесторы с проектами из разных отраслей экономики. Мы понимаем: если у одного из них что-то не получится, получится у второго. Если и у этого не получится, на его смену придет другой. И так далее. Это самый эффективный, с нашей точки зрения, вариант.
И четвертая модель связана с небольшими городами, где уже нет ни крупного предприятия, индустриальной площадки тоже не создать. Здесь надо заниматься поддержкой малого и среднего предпринимательства, созданием бизнес-инкубаторов.
Все это требует более высокой квалификации. Надо переучиваться. Охотно идут на это?
Ирина Макиева: Люди скорее будут переучиваться, только бы не переезжать в другой город. И когда предлагают сертификаты на переселение, они их используют, потом квартиры оставляют детям, а сами возвращаются. В этой ситуации переобучение на другую, востребованную специальность, - наиболее эффективное решение. Никуда не надо уезжать, условия труда лучше, зарплата - больше.
Слышала мнение, что моногорода - это как деревни, откуда уже молодежь ушла, и там люди просто доживают.
Ирина Макиева: Есть города очень перспективные. Допустим, Набережные Челны. Или Тольятти. Там сейчас построили инновационный технопарк - "Жигулевская долина", где будут сосредоточены рабочие места, причем инновационные, для молодых.
Да, есть и города, из которых молодежь уезжает. Они через два поколения сами по себе "закроются". И это нормальная ситуация. Был горно-обогатительный комбинат, 50 лет назад его построили. Полезные ископаемые через 10 лет закончатся... Сейчас там живут только люди, которые обслуживают предприятие. Есть города, где требуются работники только вахтовым методом.
В России уже есть брошенные города? Города-призраки?
Ирина Макиева: Я таких городов не видела. Из нашего списка таких городов точно нет.
Ирина Владимирована, были случаи, когда из "зеленой" зоны город сразу попадал в "красную"?
Ирина Макиева: Рейтинг по зонам мы составили не так давно - после вступления России в ВТО. Перехода из категории в категорию пока не было.
То есть вы только приступаете к вытягиванию городов из красной зоны?
Ирина Макиева: Прежде всего - вытягивание это не совсем точно. Я уже говорила, что город, люди должны сами хотеть изменить ситуацию. Мы посмотрели планы модернизации предприятий, готовность проектов по созданию альтернативных производств. Из 68 городов отобрали только... девять, где в норме проектная документация, есть понимание, кто придет, какие ресурсы у инвесторов, а у местных властей есть стратегическое видение, куда и как развивать город.
К большому сожалению, качество инвестиционных проектов в регионах очень низкое. Я бы хотела на этом сделать акцент. Именно в этом мы видим самую большую проблему. У регионов нет зрелых инвестиционных предложений, реальных разработанных проектов. Связано это и со слабой активностью, и с отсутствием ресурсов, и с недостаточным уровнем управленческих компетенций местного самоуправления, консультационных компаний, которые на территориях разрабатывают бизнес-планы.
Соответственно, к самим инициаторам проектов - много вопросов. Бывает так, что, например, написали три листа бизнес-предложений и считают, что это уже является основанием для получения кредита в банке. У нас был такой прецедент в одном из городов. Приносят "проект" строительства ледового дворца. Дескать, дети будут заниматься хоккеем, и это снизит социальную напряженность. Еще один пример. Город обратился с просьбой построить торговый центр: у нас там будет много-много рабочих мест, и все проблемы решатся. А кто будет ходить и покупать? За счет каких доходов, если люди потеряют работу?
Хотели же сделать специальные центры по подготовке проектов для моногородов. Что мешает? Нет денег, слишком хлопотно?
Ирина Макиева: Регионы очень ждут, что им помогут с разработкой документации. И тогда они от бизнес-идеи смогут прийти к хорошему бизнес-плану и получить кредитную поддержку, в том числе и ВЭБа. Вы спрашиваете, хлопотно ли это? Конечно, хлопотно. Но здесь надо оценивать по другой категории. Это необходимо!
Выяснив, что нужно регионам, мы уже сформулировали ряд проблем, решением которых должны заниматься такие центры компетенций или проектные офисы.
Регионы просят: дайте нам тех, кто будет заниматься инвестиционным консультированием на территориях или в Москве дистанционно, как угодно. Надо также проводить хотя бы первичную экспертизу проектов. Нужны и те, кто будет помогать документацию доводить до приемлемого уровня. Необходимо создать библиотеку типовых проектов, которые подойдут для любого моногорода. Например, "универсальная пошаговая инструкция" как открыть прачечную, построить завод по переработке шин в маленьком городе. Нужен оператор по привлечению инвестиций на сложные территории - есть города, куда инвестора пригласить практически невозможно в силу разных причин. Необходимо следить за ходом реализации проекта. И если возникает проблема - быстро подключаться, решать ее.
Мы в ручном режиме все это делаем. А хотелось бы создать целую систему помощи моногородам. По сути, нужен проектный офис, который будет обслуживать их в комплексе. Как центр "единого окна". И это уже критически необходимо.