В финал трех премиальных номинаций - поэзия, малая проза и большая проза - вышли сочинители, представляющие далекую Австралию и близкую Киргизию, малоразличимую на русской литературной карте Данию и очень хорошо различимые США, а первое место в большой прозе присуждено представителю далекой-близкой Украины, причем восточной ее части, известной как "русская Украина" - житель Донецка Владимир Рафеенко. Это уже второй "заход" 43-летнего писателя на "Русскую премию" - в 2011 году его "роман-илиада" "Московский дивертисмент" завоевал здесь второе место и только что вышел в московском издательстве "Текст".
Нынешнее его произведение, "роман-сновидение" "Демон Декарта", начинается с того, что главный герой, Иван Павлович Левкин, вылупляется из яйца, снесенного "фрау уткой", в костюме и с билетом в город Z в кармане, а заканчивается тем, что маленький Ваня находит своих настоящих родителей. Несмотря на такую фантастичность сюжета, в книге нашлось место и для реалистичных описаний сурового шахтерского города, и для чистой лирики. Хочется надеяться, что издательская судьба необычного романа сложится так же удачно, как и премиальная...
К сожалению, ваше имя еще довольно мало известно российскому читателю. Что вы можете о себе рассказать, в стиле "Википедии"?
Владимир Рафеенко: Я родился в Украине, в городе Донецке, окончил там филологический факультет местного университета по двум специальностям, одна из которых - "русский язык и литература". Потом работал редактором в разных издательствах, донецких и не донецких. Но последнее время живу вольными хлебами, в основном литературными. Проза, которую я предлагал вниманию жюри "Русской премии", не рассчитана на массового читателя и, к сожалению, имеет сейчас не много шансов быть изданной в Украине. Скорее ее могут услышать именно здесь. Увы - пока только Москва остается литературной площадкой такого уровня, масштаба и квалификации.
Главный герой "Демона Декарта" - тоже редактор; в нем отразился ваш личный опыт?
Владимир Рафеенко: Ну конечно! Я много лет работал редактором, в том числе - редактором-составителем книг, так что род деятельности персонажа мне не чужд. Кроме того, как и мой персонаж, я несколько лет проработал главным редактором корпоративной газеты одного из металлургических заводов Донбасса. Место действия романа - город Z, под которым явно подразумевается Донецк.
Но Донецк какой-то необычный: индустриальный город, преображенный магическим реализмом. Как это у вас получилось?
Владимир Рафеенко: Мой роман - это не самая радикальная попытка выразить все то, чем является мой город на самом деле, а также воплотить в слове то пространство и те смыслы, которые определяют те или иные поступки людей, живущих в данных условиях. Донецк - достаточно необычный город, в нем живут неординарные в своем большинстве люди. Ясно и точно выразить это, разобраться в геопоэтической подоплеке их жизней и поступков невероятно трудно.
В энциклопедиях про писателей еще обычно пишут: "испытал влияние такого-то". Чье влияние испытали вы?
Владимир Рафеенко: Есть много замечательных современников, как старшего поколения, так и молодых, у которых есть чему поучиться. На самом деле, много хорошей прозы. И очень нескладно получается, что есть всего одна площадка такого уровня, как "Русская премия", которая способна адекватно оценивать и некоторым образом "перерабатывать" эту прозу, встраивая ее в издательский процесс.
А до Донецка физически доходят современные книги, изданные в России? Или всё приходится через интернет смотреть?
Владимир Рафеенко: Какого-то специализированного магазина, куда я могу прийти и посмотреть все новинки современного литературного русскоязычного пространства, к сожалению, в Донецке нет.
Неизбежный вопрос: кем вы себя считаете, русским писателем или украинским писателем?
Владимир Рафеенко: Я - гражданин мира, любящий свой город и любящий Украину, это моя родина. Но тем не менее человек, думающий и пишущий по-русски. И через язык, связанный с культурой, с проблемами и вопросами, которые волнуют каждого русского человека. Мне кажется, мыслящий человек - вообще нормальный человек - не тотально зависим в своих самых главных, нравственных вещах от того языка, на котором он говорит. А национальную принадлежность определить очень просто: спроси себя сам, на каком языке ты говоришь со своей совестью.