Как первый зампред Комитета по безопасности скажите, что или кто представляет сегодня самую большую опасность для России?
Виктор Черкесов: Естественно, внешние и внутренние угрозы для стабильного развития такой крупной страны, как наша, всегда велики. Роль России в глобальном мире специфична хотя бы потому, что мы являемся обладателями колоссальных природных ресурсов, в которых еще много лет будет внешняя потребность. Доходы от торговли минерально-сырьевыми продуктами составляют основу формирования российского бюджета. Поэтому, если говорить о внешних угрозах, то, конечно, среди основных - резкие и понижающие изменения конъюнктуры мирового рынка.
Среди очевидных внутренних угроз я бы отметил коррупцию, которая достигла небывалых размеров. Это признано острейшей проблемой в программных документах руководства страны и в оценках всех парламентских партий.
А не кажется ли вам, что если бы мы сумели хорошо наладить работу судебной системы, обеспечить ей реальную независимость, то само по себе это уже бы привело к снижению бытовой коррупции в законодательной и исполнительной власти?
Виктор Черкесов: Я понимаю, что вы имеете в виду, но отвечу так. Безусловно, необходимо приведение судебной власти из реального в конституционное, то есть независимое состояние. Конечно, оно не должно быть только декларативным. Но это не решит все вопросы, связанные с коррупцией. Как профессиональный юрист вы прекрасно понимаете, что уголовные дела возбуждаются не судами, а правоохранительными органами и, в частности, Следственным комитетом. Именно там решают, начать уголовное преследование того или иного лица или нет. Сегодняшняя следственная практика, деятельность оперативных подразделений, которые начинают сбор доказательств для принятия процессуального решения, вызывает тревогу. Они могут по собственному разумению при одних и тех же условиях заметить противоправные действия, а могут этого не сделать в отношении лица, которое, совершенно очевидно, должно стать субъектом уголовного преследования. И тогда при чем здесь независимость суда? Мы можем до небес поднять значимость судебной власти, укрепить ее новыми законами и людьми, но без политических и кадровых решений в правоохранительной системе с коррупцией не справиться.
Я - адвокат, вы - сотрудник органов безопасности, но объективно мы с вами делали одно дело. И сегодня мы совпадаем, потому что я-то давно уже отстаиваю идею об отмене предварительного следствия и о введении, как это было принято на Руси, судебного следствия. И вы по существу говорите о том же, потому что если будет судебный следователь, то он будет изначально, с первого момента действовать под контролем судьи.
Виктор Черкесов: И тогда, наверное, мы избежим двух отдельных этапов следствия - предварительного и судебного?
При том, что материалы предварительного следствия никакой юридической силы, как мы с вами знаем, не имеют. То есть выброшены деньги бюджетные непонятно на что, либо судья просто механически копирует то, что собрал следователь.
Виктор Черкесов: Я и соглашусь, и поспорю. Дело в том, что, во-первых, сегодняшняя структура органов предварительного следствия сильно отличается от той, что была 20-30 лет тому назад, да и практика работы следственных органов капитально изменилась. Долгое время продолжалась дискуссия о вредности соединения в прокуратуре функций следствия и надзора за ним. Грубо разрубив этот тугой и опасный узел, мы пришли к тому, что сегодня, говоря простым языком, у нас надзора за законностью предварительного расследования нет.
И опять мы с вами совпали, я все время кричу, что вместе с водой мы выплеснули ребенка. Ограничив функции прокуратуры, мы в итоге сделали ее почти декоративным органом.
Виктор Черкесов: Более того, в нашем уголовно-процессуальном законодательстве сохранились отдельные специальные позиции, которые сводят до минимума конституционные права граждан на защиту своих прав в суде. Существует, например, процедура выдачи судебной санкции на заключение подозреваемого или обвиняемого под стражу. Казалось бы, вот возможность для гражданина обратиться за судебной защитой, если он считает обвинение необоснованным, а свои права нарушенными. Но что происходит? Судья только сверяет формальное наличие представленных следователем документов. А там доказательств нет! Но это не является предметом судебного решения. Разве не абсурдно? Человек из-за решетки кричит о том, что его незаконно держат под стражей, а его никто не слушает.
Из уголовных дел, возбужденных по предпринимательскому составу, где люди арестовывались, 80% не дошли до суда. То есть из 100 предпринимателей, взятых под стражу, 80 потом были выпущены на свободу. Значит, они сидели непонятно зачем, если не для того, чтобы за это время можно было раздербанить их бизнес?
Виктор Черкесов: В каком-то смысле это вторая волна явления, которое существовало в стране в 90-е годы. Давайте вспомним о том, как выглядела следственная практика органов налоговой полиции. Когда возбуждались уголовные дела в связи с неуплатой налогов и расследовались до момента, когда эти налоги должны были быть уплачены. Как только решали вопрос, уголовное дело прекращалось. Само уголовное преследование было инструментом взыскания налогов. Но так же можно и заложников брать. Что, кстати, и предлагал один бывший генеральный прокурор для повышения эффективности борьбы с терроризмом. Разве нормально, когда в роли мстителя государство? Примерно такая схема действует и сейчас.
В прежние годы при продлении срока следствия нужно было представить убедительные доводы о невозможности уложиться в срок. Решение принимал не связанный с процедурой расследования прокурор. Сегодня следователи решают вопрос о продлении сроков следствия со своим начальником.
Да, сейчас по одному делу в Москве двое сидят с августа, одного допрашивали два раза, а второго - всего один!
Виктор Черкесов: А они сидели и сидеть будут! Без приговора, а уже фактически в тюрьме. Еще не факт, что виновны, а наказание уже отбывают.
Вы всю жизнь были правоприменителем, то есть изучали и применяли законы, а теперь вы их принимаете. Нет ли у вас ощущения, что Дума принимает такое количество законов, что правоприменители просто физически не могут их успеть прочесть, а не только изучить?
Виктор Черкесов: У меня даже не ощущение, а убежденность в том, что ситуация явно неблагополучна. Концептуальные законопроекты в повестке дня встречаются достаточно редко. Как правило, рассматриваются поправки к законам, принятым, год-два назад, а иногда и меньше. Одно это уже говорит о сомнительном качестве принимаемых законов: они не успевают даже и в практику-то войти правоприменительную. Очевидно, что не следует что-то законодательно регулировать так, что это регулирование исчерпывает себя уже через год.
Вы верите в эффективность запретов на зарубежные счета чиновников, контроля над их расходами? Считаете ли вы, что это реально приведет к снижению коррупции, усилению патриотизма или это не самые эффективные решения?
Виктор Черкесов: В особую результативность этих мер я не верю. И не только потому, что существует множество способов обойти старые или новые запреты. Давайте признаем, что и до последних инициатив нельзя было воровать и скрывать свои, так сказать, незаработанные доходы. Ведь то, что сегодня сделано, это способ вытащить уже украденное. Значит, воровалось, выводилось теми самыми людьми, которые сегодня отчитываются по новым правилам в рамках национализации элит. Просто их заставили легализовать накопленное. Но чиновничья мораль та же. Да и все ее носители на прежних "хлебных" местах. Я думаю, что на природу коррупции и условия необходимой и возможной ее коррекции нужно смотреть иначе. Наверное, мало обставляться ограничительными регламентами, пользоваться не всем понятными контрольными инструментами. Заложенные в отдельных людей и толкающие к криминальному накоплению инстинкты победить трудно еще и потому, что в современном российском обществе культивируется всеобщая тяга к наживе, процветает безответственность не только граждан, но и государственных институтов. Влиять надо на саму систему отправления власти. Она должна быть компетентной, внятной и контролируемой. И контролируемой не только вертикально. Ведь идеальная вертикаль - это игла, но она очень тонкая и пробивает лишь какие-то микроны, а все, что вокруг, оставляет нетронутым. Если в борьбе с коррупцией не будет принято точных решений, не будет проявлена жесткость, не кровавая, а давно ожидаемая обществом законная и справедливая, то все эти новые правила, регламенты, законы просто приведут к новым методикам сохранения прежних криминальных привычек.
Другие материалы "Юридической недели" читайте на сайте www.rg.ru/yurist-nedeli