Депутаты предлагали передать ЦБ полномочия по защите граждан от банков - сейчас этим занимается Роспотребнадзор. Что вы думаете по поводу этой идеи?
Алексей Моисеев: Нам кажется, что защита прав потребителей финансовых услуг должна быть реализована несколько иначе, нежели защита потребителей обычных услуг. Там другие риски, другие способы махинаций... Поэтому мы пошли по пути разработки и поддержки законопроектов, которые описывают, как защищать граждан на тех или иных рынках: рынке страховых услуг, потребительского кредитования, микрофинансирования и кредитно-потребительской кооперации. Так чисто финансовые нарушения, к примеру, связанные с сокрытием информации о реальной стоимости кредита, будут переданы в ведение мегарегулятора. Но эта реформа не оставит за скобками базовый закон о защите прав потребителей и ведомство, которое следит за исполнением этого закона - то есть Роспотребнадзор.
Отдельная тема - финансовый омбудсмен. У него будет своя зона ответственности - досудебное урегулирование споров. Проще говоря, ситуации, когда дело можно уладить миром. С помощью обычных переговоров.
Почему законопроект о финансовом омбудсмене до сих пор не внесен в Госдуму?
Алексей Моисеев: При обсуждении концепции работы этого института некоторые участники дискуссии настаивали, чтобы решения омбудсмена были обязательными для исполнения. Но с этим возникли юридические сложности. Дело в том, что в России только решения судебных инстанций обязательны для исполнения. Омбудсмен же не является частью судебной системы. Поэтому пункт об обязательности его решений пришлось из законопроекта убрать. Сейчас он проходит согласование в правительстве. Как только процедура завершится, его внесут в Госдуму.
Если решения омбудсмена не будут обязательными, в чем тогда смысл его работы?
Алексей Моисеев: Иногда одного т обращения омбудсмена в клиентскую службу компании достаточно, чтобы вопрос решился. Именно на такие ситуации этот институт и будет рассчитан.
Правительство собиралось внести в Госдуму законопроект минфина об ограничении расчетов наличными. Но до сих пор этого не сделало. Почему?
Алексей Моисеев: С законопроектом есть определенные сложности. Но проблема не в самой инициативе, а в том, как чисто технологически ее реализовать. Поскольку вопрос связан с надзором, его можно было бы рассмотреть в составе одного из профильных законопроектов. Другой вариант - провести как отдельный документ. Именно это сейчас и обсуждается.
Сам текст готов, и все межведомственные разногласия по нему сняты. Постараемся успеть внести его до конца весенней сессии Госдумы. Но в любом случае исходим из того, что ограничение оборота наличных можно будет ввести, как и предполагалось, с 1 января 2014 года. Напомню, что сделать это планируется в два этапа: сначала "потолок" по расчетам "живыми" деньгами будет на уровне 600 тысяч рублей. Через год его можно будет снизить до 300 тысяч.
Минфин еще будет предлагать поправки к законопроекту о мегарегуляторе?
Алексей Моисеев: Да. Изначально предполагалось, что Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР), которая должна влиться в структуру Центробанка, будет ликвидирована указом президента. Но, по мнению юристов, лучше, чтобы это было в законе о мегарегуляторе. По этому поводу мы подготовили самый большой пакет поправок. Остальные в основном технические.
ФСФР в полном составе войдет в структуру Центробанка?
Алексей Моисеев: На последнем заседании рабочей группы договорились, что Банк России сделает предложение о переходе всем сотрудникам службы. Решение - работать в структуре мегарегулятора или нет - они, конечно, будут принимать самостоятельно.
Являясь игроком на финансовом рынке, Центробанк в новых полномочиях должен будет заниматься и его регулированием. Из-за этого, по мнению экспертов, может возникнуть конфликт интересов. Как будет решаться эта проблема?
Алексей Моисеев: В структуре ЦБ предлагается создать отдельный блок для надзора и регулирования за всем небанковским сектором. Либо, как вариант, будет два разных блока. Один станет заниматься надзором, другой - регулированием. Именно по этому пути пошли в Чехии. В любом случае, сферы, которые могли бы создать у мегарегулятора конфликт интересов, будут разведены. Хотя, на мой взгляд, проблема несколько надуманна.
Если вы помните, конфликт интересов у Банка России уже возникал. Это было в 2008 году. ЦБ, имея возможность через механизм денежно-кредитной политики предоставлять столько ликвидности, сколько считает нужным, принял такое решение, чтобы предотвратить масштабные неприятности на банковском рынке. По сути, он сохранил банковскую систему. Вот и получается, что, с одной стороны, это можно расценивать как конфликт интересов, а с другой - как возможность принимать оперативные решения в сложной ситуации. Мегарегулятор как раз и нужен для того, чтобы при любом развитии событий в России или в мире у нас на финансовом рынке не было потрясений. И мы считаем, что та структура, которая сейчас создается, будет располагать достаточным количеством инструментов и полномочий для этого.
Когда Центробанк сможет стать полноценным регулятором финансового рынка?
Алексей Моисеев: Самый реалистичный срок - вторая половина 2014 года.
Что если ЦБ, занимаясь наладкой собственной работы, на какое-то время выпустит из-под контроля ситуацию на рынке, который и без того штормит?
Алексей Моисеев: Судя по статистике, положение дел на финансовом рынке сейчас действительно удручающее. Причем не только с точки зрения котировок акций. У нас в минусе все: и ликвидность, и количество участников - рынок как индустрия съеживается на глазах. Но в плане ослабления надзора со стороны мегарегулятора опасности нет. К тому же наши усилия как раз сконцентрированы на том, чтобы построить среду, которая позволит заинтересовать в финансовых рынках, во-первых, обычных граждан, то есть нас с вами. Нам всем надо копить на пенсию, а без финансового рынка это невозможно. А во-вторых, сделать так, чтобы на российском финансовом рынке было работать не хуже, чем в других местах.
Кстати, об обычных гражданах. Что им даст создание мегарегулятора?
Алексей Моисеев: Повышение уверенности в том, что люди, которым они доверяют деньги, не потеряют эти деньги и не украдут, а, наоборот, грамотно их инвестируют и получат прибыль. Это основная мысль.
Бизнес жалуется на нехватку дешевых и длинных денег. Эксперты считают, что именно государство в лице ЦБ и минфина должно быть основным драйвером снижения процентных ставок по кредитам. Можно ли что-то сделать в ближайшее время?
Алексей Моисеев: Административные меры в этой сфере будут иметь ограниченный эффект - слишком высоки издержки. Нужны системные изменения.
В высокие процентные ставки банки закладывают риск, что выданные заемщикам деньги не вернутся. Выход - секьюритизация кредитов, в том числе тех, которые предназначены для малого и среднего бизнеса. Выпуская ценные бумаги под залог кредитов и таким образом "перепродавая" их на финансовый рынок, банки смогут заметно уменьшить свои риски. Это, в свою очередь, будет способствовать снижению процентных ставок.
Проблема привлечения дешевых и длинных денег решается и с помощью выпуска облигаций. У нас этот механизм пока развит слабо, поскольку права покупателей таких ценных бумаг сейчас очень плохо защищены. При банкротстве они, как правило, проигрывают обычным кредиторам, поскольку требования каждого владельца облигаций всегда оказываются меньше, чем, к примеру, требования банка, выдавшего кредит. Ситуация изменится, когда в России появится институт собрания облигационеров - такие поправки уже разработаны. Благодаря этим изменениям владельцы облигаций смогут организовываться и выступать как единый кредитор.
Ну и эскроу-счета, то есть счета с обеспечением, возможность открытия которых предусмотрена в новых поправках к Гражданскому кодексу. Возникает множество ситуаций, когда, скажем, у завода есть большой госзаказ или контракт с крупной корпорацией и нужны деньги для его выполнения, а банк, опасаясь невозврата, выдает кредит под заоблачные проценты. Эскроу-счета позволят серьезно снизить ставку по кредитам, когда есть гарантированный заказ. Схема проста: банк дает предприятию кредит. Вся выручка от выполнения заказа поступает на специальный счет. Разумеется, в пределах той суммы, которая нужна для погашения кредита. При погашении кредита счет закрывается. Все довольны: предприятие получило финансирование, выполнило заказ, обеспечило себе прибыль, а банк получил назад свои деньги с процентами.
И все-таки, когда и насколько могут снизиться процентные ставки?
Алексей Моисеев: Знаете, в чем главная российская проблема? Все хотят быстрых решений. Но, к сожалению или к счастью, наша экономика вышла на тот уровень развития, когда быстрых решений нет. Это, условно говоря, где-нибудь в Латинской Америке надо просто перестать арестовывать каждого второго предпринимателя, и бизнес сразу попрет. У нас нужно долго-долго подвинчивать много разных механизмов, чтобы процесс пошел. Та же Италия или Франция ведь не решают свои проблемы с экономическим ростом сиюминутными мерами. Если сейчас устроить у нас шоковую терапию и снизить процентные ставки сразу в два раза - это не поможет. Вырастут инфляционные ожидания, и моментально реальная процентная ставка взлетит еще выше.