В картине "Интимные места" (1 миллион долларов бюджета, продюсеры Бакур Бакурадзе, Юлия Мишкинене, Александр Плотников и Заур Болотаев, ни копейки государственных денег - даже и не пытались просить) их герои настолько свободны, что ведут себя перед камерой - ну как звери в зоопарке. В том смысле, что не обращают на посетителей никакого внимания, без малейшего стеснения занимаются своими интимными делами на глазах у публики и совершенно не комплексуют от отсутствия какой бы то ни было одежды. Добрую часть фильма там актеры, и довольно известные, играют голыми. То есть абсолютно. Ночной конкурсный показ на "Кинотавре" несколько раз прерывался: в Сочи отключалось электричество. И реплики в кромешной темноте из зрительного зала типа "пусть кто-нибудь из съемочной группы выйдет на сцену и покажет, что было дальше", уже не казались шутками. Но главное, что было интересно узнать после титров столь откровенной картины с зашкаливающим количеством обнаженки крупным планом: как себя чувствовали актеры и надеются ли в принципе создатели фильма получить прокатное удостоверение? Или же они заранее были готовы исключительно к фестивальной судьбе своих запредельно "Интимных мест", ведь в следующий раз после "Кинотавра" их увидят уже на кинофестивале в Карловых Варах.
Продюсер Юлия Мишкинене была полна оптимистичных планов: "Фильм был закончен за два дня до "Кинотавра", никому из чиновников мы его просто еще не успели показать. Мы надеемся, что прокат в России у нас будет. Несмотря на то, что все нам сказали, как опасаются за прокатное удостоверение, нам кажется, здравый смысл победит. Поскольку сама заявленная тема не означает, что в этом фильме есть что-то запрещенное. У нас в сексуальных сценах не снимались несовершеннолетние, и здесь нет открытого секса, нет призывов к экстремизму. У нас нет никаких оснований, чтобы не пройти цензурное сито". Режиссер Наталья Меркулова, разумеется, поддерживала точку зрения продюсеров: "В фильме главная речь - о психологической проблеме, как человек не может себя принять, не может пустить любовь в свою жизнь... Меня, например, такие проблемы застали врасплох, потому что в какой-то период кризиса семейной жизни мне показалось, что вообще выхода нет. И что теперь все время надо разводиться и снова выходить замуж по двадцать раз. Прежде чем пришло осмысление, что жизнь после брака есть, но как-то нам родители об этом ничего не рассказали. И мое поколение (тридцатилетних. - Прим. ред.) оказались в этом вакууме на самом деле - простой информации. Удивительно, что у нас нет такого воспитания. А ведь был "Домострой", там много чего хорошего написано про отношения в семье... Это большие упущения, людей надо учить, как жить в семьях, как жить долго друг с другом. Мы хотели, чтобы человек посмотрел этот фильм и сказал: я не одинок, есть еще такие же... Чувствуем ли мы себя первооткрывателями такой открытой сексуальности в российском кино? А как же наш любимый Алексей Федорченко? А "Портрет в сумерках"? А "Счастливый конец"? Я надеюсь, что все фрустрации - это только фон для других тем для разговоров. Мы выбрали эго, потому что он позволяет более выпукло показывать другие вещи - травмы, которые мы приобретаем по жизни и живем с ними. Просто на фоне сексуальной энергии, как самой сильной, мощной, очевидной и сублимирующей, невозможно с этим бороться. Эта вещь догоняет человека, и с этим надо как-то учиться работать и об этом разговаривать. Мы не эротическое кино в чистом виде снимали".
Юрий Колокольников, актер, исполнитель главной роли:
- Первый съемочный день, я прихожу голый, должен садиться на Олесю (Судзиловскую. - Прим. ред.), вокруг - группа сорок человек... А я поймал себя на мысли, что мне не то что не было неудобно - вообще никакой неловкости не испытываю. Потом я с Бакуром Бакурадзе разговаривал на эту тему: почему так происходит? Понятно, что актерская профессия - это эксгибиционизм в чистом виде, в любом случае это часть профессии, потому что мы отдаем свои личные внутренние вещи и раскрываемся во всех видах - неважно, голый или одетый ты снимаешься. И Бакур мне рассказал про теорию мотивации: когда ты идешь по улице голый просто, то тебе стыдно. Но если ты идешь по улице голый после того, как ты спас девочку из воды, то тебе все равно. Для нас это была просто работа - если есть определенная задача, то в этом нет никакой травмы.