Подходить к иранской предвыборной кампании с европейскими мерками бессмысленно: здесь нет ни привычной борьбы программ, ни явных фаворитов. Зато определенно существует интрига. Из семисот человек, подававших заявки, к выборам допустили восемь человек. За несколько дней до голосования двое отозвали свои кандидатуры. Даже накануне 14 июня самые искушенные иранисты отказывались делать прогнозы. Наблюдательный совет Ирана, подконтрольный лично рахбару аятолле Али Хаменеи, волен исключить любого участника в самый последний момент. Да и вообще исход голосования в Иране, как правило, непредсказуем. В 2005 году мало кто верил, что мэр Тегерана Махмуд Ахмадинежад обойдет во втором туре одного из самых влиятельных и богатых людей страны, экс-президента Али Акбара Хашеми-Рафсанджани.
Восемь лет спустя звезда Ахмадинежада, впавшего в немилость высшего духовенства, закатилась. Баллотироваться на третий срок он не может по конституции, но и выдвинуть кандидатуру преемника ему не удалось. Наблюдательный совет не допустил к участию в выборах одного из ближайших сподвижников уходящего президента, его родственника Эсфандияра Рахим-Машайи. Сошел с дистанции и 78-летний Рафсанджани, имевший все шансы вернуться в публичную политику, - ему мягко указали на возраст. Между тем он считается консервативным прагматиком, который мог дать новый импульс переговорам иранцев с Западом. "Рафсанджани был близким соратником аятоллы Хомейни, стоял у истоков революции и занимал высокие посты на протяжении всего существования Исламской Республики Иран. Его восьмилетнее президентство с 1989-го по 1997 год было довольно эффективным. После ирано-иракской войны он фактически с нуля поднял экономику, установил нормальные отношения с западными странами, вывел Иран из самоизоляции. Он всегда говорил, что с США надо договариваться. И, насколько мне известно, намекал об этом самому Хомейни при его жизни", - рассказал "РГ" старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин.
После снятия с выборов "тяжеловеса" Рафсанджани многие указывают на то, что среди кандидатов не осталось ни одной по-настоящему самостоятельной фигуры. Впрочем, самостоятельность в иранской политике вещь эфемерная. Любой претендент на кресло президента обязан демонстрировать абсолютную лояльность высшему духовенству. Собеседники "РГ" признают: здесь нет четких границ между партиями, идеологиями, все расплывчато. Принято говорить о трех направлениях - консерваторах, центристах и либеральных реформаторах. Внутри каждого крыла есть свои умеренные и свои ультра. Однако это деление условно. "Нужно исходить из того, что Иран останется крайне идеологизированным исламистским государством, кто бы ни победил на этих выборах", - говорит эксперт.
Переговорщик с "шестеркой" Саид Джалили пользуется популярностью в консервативной среде. Фото: EPA
От лагеря реформаторов в списке остались двое - занимавший посты министра почты, а также нефтяной промышленности Сейед Мохаммед Гарази и экс-секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Хасан Роухани. Последний - фигура заметная. Эксперты напоминают, что в свое время Роухани возглавлял иранскую делегацию на переговорах с "шестеркой" по ядерной программе, и весьма успешно. В 2003 году Иран согласился подписать дополнительный протокол к соглашению о гарантиях МАГАТЭ - этот шаг называли прорывом и "важной мерой доверия". Другое дело, что документ до сих пор не ратифицирован. "В тактическом плане фигура Роухани была бы вполне приемлема для мирового сообщества", - считает Владимир Сажин.
С гораздо более жестких позиций выступает нынешний переговорщик с "шестеркой", действующий секретарь Высшего совета национальной безопасности Саид Джалили, которого называют одним из фаворитов гонки. Считается, что из всех кандидатов консервативного толка ему особенно благоволит аятолла Хаменеи. В свои 48 лет Джалили едва ли не стяжал лавры национального героя. Ветеран войны с Ираком (потерял на фронте ступню), он "клеймит врагов республики" с высоких трибун. Но при всей антизападной риторики Джалили достаточно предсказуем, его линия на переговорах по ядерной программе хорошо известна. До сих пор он последовательно выступал за продолжение сотрудничества с МАГАТЭ. Более гибким персонажем считается искушенный дипломат с дипломом врача, советник аятоллы Хаменеи по международным делам Али Акбар Велаяти. В течение 16 лет (с 1981 года) он занимал пост министра иностранных дел и сделал немало для нормализации отношений Ирана со странами региона.
Настоящим "ястребом" на их фоне выглядит Мохсен Резаи, бывший командующий Корпусом стражей исламской революции. В 1994 году аргентинские власти потребовали его ареста через Интерпол, подозревая в организации теракта в еврейском культурном центре в Буэнос-Айресе. Впрочем, сам Резаи всегда отрицал свою причастность к той атаке и даже осуждал Ахмадинежада за отрицание Холокоста.
Пожалуй, самым харизматичным из всех кандидатов выглядит мэр Тегерана Мохаммед Багер Галибаф, который лидирует во многих соцопросах. Бывший военный летчик, он также сражался на иракском фронте и впоследствии занимал высокие посты в силовых структурах. Галибаф никогда не отличался либеральными взглядами и не раз высказывался за жесткое подавление протестов. При этом, как ни парадоксально, ему во многом симпатизирует столичная молодежь. Реальный управленческий опыт - козырь "хозяйственника" Галибафа. Что касается международной политики, то он обещал сдвинуть консультации по "ядерному досье" с мертвой точки и, если понадобится, пойти на переговоры с США.
"По сути, все различия в большей или меньшей гибкости тех или иных политиков, - считает Владимир Сажин. - Но все это вопросы тактики. Пересматривать свою ядерную программу Тегеран в любом случае не будет".
В Иране зарегистрировано 50,5 миллионов избирателей. Граждане Исламской республики смогут проголосовать и за рубежом - в 96 странах для них открывают почти 300 избирательных участков. Туда направлено 850 тысяч бюллетеней. Сообщалось, что в США иранцы смогут отдать свои голоса в 20 избирательных округах. В России они будут голосовать в Москве, Астрахани и Казани. Посол Ирана в Москве Реза Саджади сообщил, что "Тегеран не видит причин для приглашения международных наблюдателей, которые часто обеспечивают на выборах интересы иностранных государств, а не иранского народа". Зато, по его словам, 200 корреспондентов иностранных СМИ, аккредитованных в Иране, смогут "ездить по стране и снимать отчет о выборах".