Андрей Николаевич, о том, что Военно-медицинскую академию никуда не перенесут, сообщили еще полгода назад. Но в Петербурге в это все равно верили не все. Теперь, когда минобороны выделило большие деньги на реконструкцию зданий именно под нужды академии, можно вздохнуть спокойно?
Андрей Бельских: Мы вздохнули спокойно еще 5 декабря, когда министр обороны Сергей Шойгу провел совещание по военной медицине, на котором озвучил видение ситуации, обозначил перспективы развития ВМА и поставил ряд задач. Ибо, как сказал сам министр, от самочувствия академии не в последнюю очередь зависит боеспособность вооруженных сил. Эти решения уже перешли в практическую плоскость.
В частности, с 15 июня начинается капитальный ремонт и реконструкция зданий ВМА. У нас накопился очень большой объем работ, но взяться за все сразу невозможно, ведь академия должна продолжать учить, лечить, заниматься наукой. Поэтому программа рассчитана на три года. За это время мы приведем в порядок 50 зданий академии (при этом в одном здании может находиться сразу три разноплановых клиники).
Подчеркну, речь идет не о простом ремонте, а о масштабной реконструкции: установка современной системы вентиляции, замена электрических сетей, введение дополнительных мощностей и в конечном итоге – создание современных высокотехнологичных клиник.
Работы будут вестись под жестким контролем: на всех объектах устанавливаются веб-камеры, позволяющие постоянно следить за ходом ремонта.
За что возьметесь в первую очередь?
Андрей Бельских: В этом году запланированы работы на восьми объектах. Среди них такие важные как операционные блоки кафедр нейрохирургии и факультетской хирургии, а также помещения клиник военно-полевой хирургии и амбулаторно-поликлинической помощи. Разумеется, все будет происходить без остановки работы клиник. На пациентах ремонт никоим образом не скажется.
По завершении ремонта в клиники будет поставлена новая аппаратура – в первую очередь та, что необходима для оказания диагностической и неотложной помощи. Это, в частности, современные аппараты для искусственной вентиляции легких, стойки для эндоскопической хирургии, оборудование для нейронавигации (с его помощью хирург может подойти к патологическому очагу через минимальный разрез) и многое другое. С учетом ввода этой аппаратуры перечень высокотехнологичных операций, проводящихся в ВМА, увеличится на 30 процентов.
Во сколько это обойдется?
Андрей Бельских: Цифры могут корректироваться в процессе, но, по нашим расчетам, на капитальный ремонт и реконструкцию в течение трех лет необходимо примерно 10 миллиардов рублей. Еще около 9 миллиардов – на аппаратуру.
Доводилось слышать от главврачей, что в Петербурге приспособить здания больниц под современные требования часто оказывается невозможным из-за того, что большинство зданий – исторические памятники, которые нельзя реконструировать. Вы тоже с этим сталкиваетесь?
Андрей Бельских: Конечно, большинство зданий академии являются историческими памятниками. Это создает определенные сложности в работе и накладывает на строителей большую ответственность. Но в рамках пределов исторической территории зданий, не меняя их фасады, вполне можно провести современную систему вентиляции, поставить новое лифтовое оборудование, создать соответствующие высочайшим требованиям операционные.
Насколько будут доступны обновленные клиники для простых горожан, не имеющих отношения к силовым структурам?
Андрей Бельских: Количество жителей Петербурга, которые лечатся в академии, увеличивается из года в год. Мы в этом заинтересованы, ведь ВМА – это не только лечебное, но и учебное учреждение. Чем больше больных с различными патологиями будут обращаться в наши клиники, тем качественнее мы сможем учить наших курсантов.
Город в свою очередь тоже заинтересован в ВМА. Все клиники академии работают по системе обязательного медицинского страхования. А с прошлого года некоторые из них вошли в систему квотного лечения по высоким технологиям. То есть любой петербуржец, который желает, например, прооперировать катаракту, может взять направление в поликлинике по месту жительства, прийти в клинику офтальмологии ВМА, и мы ему эту операцию делаем бесплатно. В прошлом году у нас было прооперировано 600 больных с катарактой – обычных горожан.
Это очень важно, ведь высокотехнологичное лечение обычно требует больших затрат, которые далеко не каждый может себе позволить. Раньше мы были скованы этими рамками, теперь же город платит за своих жителей. Сейчас в системе квотного лечения центр детоксикации, клиника офтальмологии, кардиохирургия, а также тяжелые термические и механические травмы. Но этот перечень будет расширяться.
С июля Военно-медицинская академия станет не казенным, а бюджетным учреждением. Пациенты это заметят?
Андрей Бельских: Заметят сотрудники. Одна из самых сложных, хронических наших проблем – низкая зарплата среднего и младшего медперсонала. Соответственно, наблюдается дефицит сотрудников этой категории. С переводом академии на бюджетные рельсы у нас появится возможность доплачивать персоналу за счет внебюджетных денег.
Изменится ли что-нибудь в нынешней вступительной кампании?
Андрей Бельских: Если в прежние годы мы набирали в лучшем случае 90 человек для обучения, то в этом году - более 600. Несмотря на то, что набор приходится на демографический провал, желающих учиться в ВМА достаточно. Конкурс среди юношей – 1,4 человека на место, среди девушек – 30 человек. Правда, их мы набираем очень мало – всего пятнадцать.
А чем, в принципе, отличается военный врач от гражданского?
Андрей Бельских: Это разные врачи. Потому что медицина боевой травмы иная по сути своей. Это не плановая операция в стерильной чистоте, зачастую это медицина в некомфортных условиях, медицина поля боя, это особенности эвакуационного обеспечения, транспортного лечения и так далее. Мы даем знания в таком объеме, в каком они не даются в других медицинских вузах. Ибо выпускник ВМА – это военный человек с высшим медицинским образованием. Понимаете?
То есть вначале - военный, потом - медик?
Андрей Бельских: Трудно сказать, что на первом месте… Врач с психологией военного человека – вот так будет правильно. Который не будет обсуждать, зачем ему срочно ехать на Дальний Восток спасать какого-то раненого и сколько ему за это заплатят. Он понимает, что должен выполнять приказ. Наши выпускники – они ведь не в больницы, а в войска идут. В действующую армию.
Через три года, когда завершится реконструкция и осуществится все задуманное, вы будете совершенно довольны?
Андрей Бельских: Длительное время. Да мы уже довольны, потому что по академии принят ряд очень важных политических решений. И что особенно важно – они исполняются.
ВМА – это 17 тысяч сотрудников, 63 кафедры, из которых половина клинические, 2600 коек. Конечно, в такой большой структуре постоянно что-то происходит. Но у нас нет задач, которые мы не в состоянии решить и в решении которых нам не помогают.
В академии сейчас происходят важные, знаковые изменения - как в клиниках, так и на кафедрах, и в учебном процессе. Причин для пессимизма нет ровным счетом никаких.